Тут экран планшета вспыхнул. Кейт не знала, что там было, сигнал тревоги или просто обычное сообщение, но лицо мужчины сделалось каменным, а ее сердце забилось быстрее. Она сделала шаг назад.
– Стоять! – приказал мужчина, и Кейт тут же захотелось сделать ровно противоположное. Ее взгляд метнулся от оружия на стенах к кобуре на боку у дежурного, но тут у нее за спиной открылись двери лифта, и оттуда вышла…
Ильза.
Сунаи была босая, в сарафане, волосы буйной рыжеватой копной обрамляли лицо, а плечи усеивали звездочки. Но первым Кейт заметила уродливый красный шрам у нее на горле.
Мужчина встал из-за стола и кивком приветствовал Ильзу. Кейт не смогла бы сказать, чего больше в этом жесте, уважения или страха, но при виде сунаи она приободрилась.
В тот первый – и единственный – раз, когда они встретились, Кейт проснулась в незнакомом мотеле и обнаружила, что на нее в упор смотрит сунаи. Она слышала про Ильзу Флинн. Первую из сунаи описывали как худшую из монстров, ходячую смерть, которая однажды скинула человеческий облик и превратила двести жизней и целый квартал в центре города в обугленные развалины. Но Ильза в том отеле – и эта, нынешняя Ильза, – совершенно не походила на такое существо. Она была ласковой и доброй.
Она посмотрела на Кейт, чуть нахмурилась, и Кейт даже без голоса представила себе, как Ильза говорит: «Тебе не следует здесь находиться, и ты сама это знаешь».
Ильза взмахнула рукой в сторону солдата, как будто стряхивала воду, взяла Кейт за руку и повела обратно в лифт.
– Попробовать-то стоило, – пробормотала Кейт, когда двери закрылись. Но тонкие черты Ильзы уже исказились, по лицу промелькнула тень. Казалось, будто даже сам воздух изменился, скованный внезапным холодом, словно настроение Ильзы было материальным.
– Что такое?
Ильза протянула руки, тонкие пальцы зависли над ушами Кейт – нет, только над одним. У Кейт душа ухнула в пятки. Ильза знала – про осколок, про ее болезнь. В голове Кейт сразу же завертелась дюжина мыслей, но с губ ее сорвался вопрос:
– Что случилось с Августом?
Ильза уронила руки.
Она покачала головой, но Кейт показалось, что Ильза не пытается сказать «нет», а выражает свою скорбь.
Лифт остановился на том этаже, где находились тренировочные залы. Двери разъехались. Когда Кейт вышла наружу, Ильза просияла и подставила руку. Вторую же она запустила в глубокий карман сарафана и извлекла планшет Кейт. Тот самый, который забрал Соро.
Ильза сунула устройство Кейт в руки и постучала по нему пальцем, словно в ответ. А потом лифт проглотил ее.
Кейт уставилась на планшет, потом сунула его в карман разгрузки. Ее наручные часы запищали. Ее время истекло.
С одного конца коридора находился выход. И его никто не охранял.
А с другого – дверь в тренировочный зал.
Кейт беззвучно выругалась и побежала.
Она опоздала.
Двадцать четвертое отделение уже было в сборе. Два солдата постарше приняли боевую стойку. У одного на шее был повязан красный платок.
– Ваша задача, – сказала инструкторша, – как можно быстрее одолеть Клыка. – Тут она увидела подбегающую Кейт, и на лице женщины на миг отразилось недоброе веселье.
– Десять кругов.
Кейт хотела что-то сказать, но остальные кадеты уже двинулись к дорожке. Никто не спорил и не ныл, но, как только они пустились бежать, Кейт поняла, что, какого бы успеха она ни достигла утром, теперь все потеряно. Откуда-то то и дело выныривали чужие ботинки, подцепляя ее за лодыжку или каблук.
Кейт пару раз споткнулась, но не упала, и вскоре отделение оставило попытки уронить ее и сосредоточилось на том, чтобы она плелась в хвосте.
– Ты вернулась.
Это была Мэни. Она бежала легко и размашисто, как будто способна была двигаться так целый день.
– Я уже начинаю жалеть об этом, – сказала Кейт.
Пока они кружили по залу, Кейт смотрела, как дюжина других отделений отрабатывают те же самые приемы, как пара неподалеку от центра сцепилась и покатилась клубком по полу. В конечном итоге Клык оказался прижат к полу с вывернутой рукой. Победитель отпустил его и тут же получил от Клыка удар локтем. Это был грязный ход, но послание читалось вполне ясно: Клыки драться честно не будут.
– А что будет, если его не удастся скрутить?
– У нас нет выбора. Убивать человека – это преступление.
– Ну да, но разве такого никогда не случалось?
– Таннер, – бросил Колин, бежавший в паре шагов за ними.
– Алекс Таннер, – сказала Мэни и побежала быстрее. Колин отставал, а Кейт прибавила шагу, чтобы держаться с ней вровень.
– Ну, так и что?
– Алекс был из первого потока. Ему вообще не следовало давать оружие. Он был из тех людей, которым только дай повод кого-нибудь пристрелить. Это даже неплохо, если ты стреляешь только в монстров.
Их ботинки выбивали ровный ритм.
– Но он на первом же своем дежурстве разрядил пистолет в группу Клыков. Даже не попытался задержать их.
– И что же случилось?
– Его отделение попыталось его прикрыть, – пропыхтел Колин.
– Идиоты, – пробормотала Мэни. – Как будто это можно просто смыть! Сунаи такие вещи нюхом чуют. И Совет решил примерно наказать Таннера в назидание другим. Они собрали все отделения вот в этом зале, привели Таннера и заставили нас смотреть, как вон тот, – при этих словах Мэни мотнула головой в сторону двери, и Кейт, извернувшись, увидела Соро. Сунаи стоял, выпрямившись и задрав нос, и осматривал зал, – вырвал его душу. Наглядный урок по теме «Что происходит с грешниками».
У Кейт перехватило дыхание.
– И как, помогло?
– Я же тебе рассказываю! Время от времени кто-то вляпывается в неприятности. Напряжение сильное, ошибки неизбежны. Так что им не удалось сделать из этого пример. Когда такое случается, солдат просто исчезает. Знаешь, как говорят в ФТФ? Соро приходит за плохими, а Ильза – за сожалеющими.
Они пробежали целый круг, прежде чем Кейт снова подала голос.
– Как насчет Августа?
– А что с Августом? – пропыхтел Колин.
– Ну, если Соро вырывает плохих, а Ильза – сожалеющих, то кого вырывает Август?
Мэни фыркнула.
– Всех остальных!
V
Август прошел к сцене.
Толпа расступалась. Люди отшатывались от него, как будто он был живым горящим углем.
«Я готов сойти во тьму…»
Он достал скрипку из футляра и вместо людей внизу сосредоточился на смычке и струнах.
«Я готов…»
Он начал играть.
