Интересно, отцу точно так же противно было смотреть на Слоана?
Или он видел лишь доказательство собственной силы?
Малхаи поджала губы – ее губы! – и когда она заговорила, в голосе ее звучал и отголосок мелодичности Слоана, и подобие скрежета.
– Привет, Кейт.
За край дыры уцепилась мокрая рука Соро, и малхаи бросила взгляд в ту сторону. Кейт не колебалась. Она вогнала обойму в пистолет, вскинула его и выстрелила. Это ощущалось приятным и правильным – и отдача от выстрелов, и трижды повторившийся грохот, когда она вогнала три пули в грудь малхаи.
Кейт всегда была проворной.
Но ее тень оказалась проворнее. Когда в тоннеле прогремел звук первого выстрела, малхаи отпрыгнула. Затем повернулась вокруг своей оси с чудовищным, монструозным изяществом и ударила Кейт ногой в грудь. Задохнувшись, Кейт рухнула на пол.
Большую часть силы удара принял на себя бронежилет, но Кейт задохнулась.
Она хватала воздух ртом, даже когда поднялась на ноги.
Малхаи растворилась в кромешной темноте, не оставив после себя ничего, кроме раскатов смеха. У Кейт все внутри кричало, требуя бежать – не прочь, а в погоню. Она сделала один шаг, другой, но вдруг из дыры выползли Соро и выволокли Августа наружу.
Август закашлялся. Его вырвало.
Кейт подошла к нему.
– Август…
– Он будет в порядке, – сказали Соро, убирая волосы с лица.
– Легко… тебе… говорить… – простонал Август, сплевывая грязную речную воду.
Кейт присела рядом с ним и помогла ему встать. Но когда они выбрались из тоннеля, ее взгляд снова и снова возвращался во тьму, поглотившую ее тень, и Кейт жалела, что не бросилась за ней вдогонку.
IV
Август сидел на полу в коридоре. В ушах до сих пор звенело после взрыва.
Он отправился прямиком в лазарет Компаунда, думая, что найдет Генри на одной из коек. Однако Генри его удивил: он осматривал раненого, будто сам не рухнул совсем недавно.
– Он сильнее, чем кажется, – заметила Эмили, но Август слышал шумы в груди у отца, тиканье утекающего времени, его неровный ритм, как у испорченных часов.
Но Генри даже не взглянул на Августа. Руки его были в крови солдата, и Август вышел, прислонился к стене и съехал по ней до самого пола.
С волос капала вода, и при каждом вздохе Август ощущал остатки воды в легких.
А на сколько минут сунаи способны задерживать дыхание?
Там, под водой, до того как Соро успели до него добраться, был момент, когда в разум Августа хлынул голос Лео и велел ему пасть, выпустить свою темную сущность, ту, что спала у него внутри, и освободиться.
Но он сопротивлялся. И выдержал.
«Тот Август, которого я знала, скорее умер бы.
Так сделай, чтобы оно стоило этой боли.
Не уходи».
Тело кричало, давление в легких превратилось в чудовищную боль. Август слышал, что утонуть – неплохой способ умереть, что все становится даже безмятежным. Но для него все было иначе. Вероятно, потому что он не мог умереть. Во всяком случае, таким образом.
Сдался бы он, если бы Соро не пришли?
Свет зажегся снова, синеватое свечение аварийных ламп сменилось ровным белым, и в здании раздались нервные ликующие возгласы.
Техники справились с повреждениями на электростанции и направили энергию в Компаунд по другому маршруту, однако им пришлось отключить от питания большинство зданий ФТФ. Полоса света за входными дверями горела лишь в половину мощности. Ночь сгустилась над И-Сити.
Ночь была слишком темной, чтобы определить размер нанесенного ущерба.
Слишком непроглядной, чтобы собрать трупы погибших.
Оставалось ждать рассвета и надеяться, что будет что похоронить. А пока люди продолжали стекаться в Компаунд. Вестибюль оказался забит народом, как и залы для тренировок, и жилые помещения (даже квартира Флиннов), разделенные между подразделениями Соро и Августа.
Август остался сидеть на полу у лазарета, только убрал мокрые волосы с лица. Внезапно по коридору застучали знакомые шаги, приближаясь к нему.
Мир создан из звуков. Август изучил этот звук еще в тот самый день, когда они с Кейт встретились впервые.
Кейт тяжело опустилась у стены напротив.
После того как они выбралась из тоннеля, Кейт молчала. Ее форма была в грязи и пыли. Выглядела Кейт неважно: лицо в испарине, а серебро расползлось уже по обоим глазам.
– А я жду, когда меня кто-нибудь снова арестует, – сказала она. – Но, похоже, все слишком заняты.
В ее словах не было юмора. Тон ее был холодным, а взгляд тусклым, и Август, кажется, знал причину.
Алиса.
Август встал.
– Идем со мной, – произнес он и взял Кейт за руку.
Она позволила увести себя, но лицо ее не потеплело и не смягчилось.
– Куда мы идем?
– В одно уединенное местечко.
Кейт выгнула бровь. Наверное, она не верила, что укрытие может существовать.
У лифтов выстроилась очередь, поэтому они поднялись по лестнице, молча одолевая этаж за этажом. Неуютное было молчание. Из тех, которое с каждым шагом становится все напряженнее. Август не знал, что сказать, а Кейт, похоже, разговаривать вообще не собиралась. Во всяком случае, пока.
Когда они добрались до верха, он повел ее не в квартиру, а на укромную лесенку, ведущую на крышу Компаунда.
Много месяцев он представлял, как покажет ей этот вид. В тех мечтах Кейт сидела рядом с ним, плечом к плечу, на нагретом солнцем камне, и они смотрели на город. Война уже закончилась, и не было ни Севера, ни Юга, ни монстра, ни человека – лишь Истина и звездное небо над головой.
В тех грезах все было иначе.
Когда они остались одни, плотина рухнула.
Кейт повернулась к нему.
– Ты знал?
Он мог уклониться от ответа. В конце концов, вопрос был расплывчатым. Но Август не мог солгать.
– Ты знал?
Август позволил правде прозвучать.
– Да. Через неделю после того, как Слоан прорвался наверх. Мы тогда были на спасательной миссии…
– Значит, ты был в курсе, что она здесь, – прошептала Кейт. – Но ты скрывал это от меня.
Взгляд Августа метнулся к тени Кейт, к тонкому силуэту, что тянулся за ней, как хвост.
– У всякого действия есть своя цена. С одной стороны, тебе следовало бы догадаться, что она…
– Нет, – Кейт покачала головой. – И я думала… я надеялась, что она где-то далеко. Осталась охотиться в Пустоши. Ей не полагалось быть в городе.
