– И менее вероятно, что я причиню кому-нибудь вред.
Август смягчился.
– Ладно, – проговорил он. – Но… не подходи близко к краю.
Хлопнула дверь, и Кейт осталась одна. Она даже не осознавала, насколько вымоталась, пока не начала разваливаться.
Девушка села на крышу и обхватила колени руками. Перед глазами у нее стоял призрак того монстра, Алисы. Донесения о потерях.
Все жуткие убийства в базе данных были отмечены буквой «А».
Что она натворила?
Она провела последние шесть месяцев, пытаясь спасти другой город, в то время как ее родной И-Сити горел. Полгода охотилась на монстров, хотя монстр, порожденный ею, убивал людей в И-Сити.
В кармане формы что-то звякнуло.
Кейт с трудом подняла голову. Она схватила тогда бронежилет со стены, а карманы проверять было некогда. Она порылась с них и достала планшет размером с ладонь, стандартную часть снаряжения бойца ФТФ. Наверное, кто-то забыл гаджет, и Кейт увидела сообщение на экране, и мысли рассыпались.
Оно было озаглавлено КОХ – акроним из тех, которые не разгадаешь, если только это не твое собственное имя.
Катерина Оливия Харкер.
А когда Кейт постучала по экрану, то обнаружила, что послание отправлено не на конкретный планшет. Оно разослано всем. Общая рассылка по сети ФТФ.
Сообщение состояло из одного предложения.
«Ты боишься собственной тени?
«.
Кейт позабыла, как дышать.
Она снова перенеслась в тоннель. Теперь она смотрела, как ее тень исчезает во тьме, и хотела кинуться за ней, но сейчас рядом не было ни Соро, ни Августа – никого, чтобы отвлечь ее, и она вскочила и кинулась к двери и на лестницу – вниз, вниз, наружу. Стремление горело в ее жилах, как лихорадка, и даже без настойчивого голоса в голове, толкавшего ее вперед, Кейт знала, что Алиса – ее создание, ее монстр.
И ее обязанность – убить тварь.
Пока та не прикончила кого-нибудь еще.
Генри не хотел, чтобы Август выполнял грязную работу.
Он хотел, чтобы сунаи играл.
– Для раненых, – объяснил он, указав на лазарет и на солдат, попавших под взрывы на электростанции, два десятка мужчин и женщин на койках.
В Компаунде были на исходе болеутоляющие средства. Раны стали редкостью в ФТФ: те, кто уходил на задание, в большинстве своем или возвращались целые и невредимые, или не возвращались вообще.
– Но в лазарете нет звукоизоляции! – возразил Август.
– Играй тихо, – заявил отец. – Я согласен на пару очумелых прохожих, если раненым полегчает.
Август сходил за своей скрипкой. Генри покинул лазарет, Август закрыл за ним дверь, пододвинул стул, нерешительно коснулся смычком струн.
Он подумал про солдата в камере.
Про Соро, сворачивающих ему шею.
Про Лео, говорящего, что это пустая трата сил.
Но солдату полегчало, и он перестал корчиться.
Может, мы предназначены для чего-то большего, чем убийства.
Он заиграл, и через несколько секунд приглушенные стоны поутихли.
Скорченные тела расслабились, дыхание раненых выровнялось, а души начали проступать на поверхности, наполняя лазарет неярким, но ровным светом.
Август выдохнул. Он и сам расслабился под музыку, и впервые за четыре года его песня ощущалась как нечто живительное. Она наполняла его, как жизнь, как душа, и…
Запищали планшеты. Они сработали одновременно по всему Компаунду, и Август запнулся, упустил мелодию. Общее извещение? Для личного состава?
Он отложил инструмент и достал из кармана планшет.
Он прочитал сообщение, перечитал его раз и другой – вскочил и помчался наверх, позабыв про скрипку.
Дверь хлопнула, но за ней оказались лишь пустая крыша и открытое небо.
Кейт исчезла.
Август спустился вниз – в квартиру, пытаясь успокоиться, твердя себе, что она не станет так поступать, не пойдет прямиком в ловушку, уж точно не пойдет в одиночку, что Кейт слишком умна…
Но он слышал слова, что она прошептала, уткнувшись ему в воротник, и видел плещущееся в ее глазах серебро, демона, который толкал ее мысли к насилию.
Харрис с Ани играли в карты на диване, между ними примостился Аллегро.
Ани улыбнулась.
– А у вас, значит, есть кот!
Джексон варил кофе. Планшет был у него в руках.
– Август, ты не в курсе?..
Сунаи не ответил.
В спальне было пусто.
И в ванной.
Харрис встал.
– Что случилось?
«Я сама ее убью».
Зачем он оставил ее одну!
– Что-то с Кейт, да? – спросила Ани, надевая ботинки. – Ты сам не свой.
Джексон преградил ему путь – с чашкой в руках. Август был выше, но Джексон – шире.
– Прочь с дороги! – приказал Август.
– Куда идем, капитан?
– Вы никуда не идете! – сказал Август.
Ани поцокала языком.
– Никаких одиночных миссий.
– Я не прошу…
– А тебе и не надо, – буркнул Харрис, застегивая бронежилет. – Мы с тобой.
Август покачал головой.
– Вам на нее плевать.
– Ага, – согласилась Ани, прицепляя на пояс нож. – Но тебе нет. Вот что самое главное.
Джексон залпом допил кофе.
– Куда она направилась?
– В башню, – сказал Август.
– Какие шансы перехватить ее прежде, чем она упрется в Линию?
– Зависит от того, пешком ли она.
Ани включила комм.
– Говорит отделение Альфа. Нам нужен джип.
Каждый привычно занялся своим делом. Как будто они готовилсь к выполнению обычного задания.
– Спасибо.
– Не благодари, босс. Мы еще не вернули ее обратно.
Про Кейт много чего можно было сказать, но дурой она не являлась.
Она знала, что ее хотят загнуть в ловушку. А как же иначе? Но она уже решила: Алиса ее будет ждать, или Слоан, или оба сразу – но ей все равно надо рассчитаться с долгами.
Она не оборачивалась, чтобы не передумать.
Впереди высилась Линия. Полоса света на гребне, наверное, была напрямую связана с другой электростанцией, потому что все работало нормально и наверху расхаживали солдаты. Кейт проверила шлем и полезла вверх по лестнице, постоянно напоминая себе, что она – одна из них. Или скорее что она по-прежнему выглядит как одна из них. Ведь на ней – снаряга, полученная при выходе к электростанции, верно?
