Джессика покачала головой.
– Она обняла меня и сказала, что будет скучать, но ей очень надо уехать. Куда – так и не уточнила.
– Ну всегда можно спросить у нее самой, – сказал Карлтон.
Джон вздрогнул и посмотрел на него.
– Ты ее видел?
Карлтон помотал головой.
– Нет еще, я только сегодня прилетел, но она придет сюда сегодня. Джессика говорит, что выглядит она хорошо.
– Ага, – сказал он.
Все посмотрели на него, как будто знали, о чем он думал: Выглядит хорошо, но не похожа на Чарли.
– Джон, подойди на кухню, помоги мне! – позвал Клэй, и Джон с облегчением оставил компанию, хотя ясно понимал, что вряд ли от него можно ждать какой-то помощи.
– Что такое? – спросил он.
Клэй стоял, прислонившись к раковине. Он просканировал Джона сверху донизу.
– Открыть вам бутылку кетчупа? – спросил Джон с нарастающим беспокойством. – Или снять что-то с верхней полки?
Клэй вздохнул.
– Я просто хотел убедиться, что ты в порядке.
– О чем ты?
– Я подумал, ты, наверное, нервничаешь. Вы с Чарли давно не разговаривали.
– С вами мы тоже давно разговаривали, – сказал Джон, не в силах скрыть раздражение.
– Это другое дело, ты же прекрасно знаешь, – сухо ответил Клэй. – Я думал, напутствие пойдет тебе на пользу.
– Напутствие?
Клэй пожал плечами.
– Как ты считаешь?
Клэй смотрел ему прямо в глаза, но по-доброму, и Джон начал успокаиваться.
– Джессика вам рассказала? – спросил он, и Клэй склонил голову набок.
– Кое-что. Возможно, не все. Вот, – Клэй открыл дверь холодильника, о которую опирался, и дал Джону банку газировки. – Постарайся расслабиться, ты в кругу друзей. Эти люди тебя любят, – Клэй улыбнулся.
– Я знаю, – сказал Джон и поставил банку на рабочую поверхность рядом.
Несколько секунд он смотрел на нее, но так и не взял в руки. Ему казалось, выпить газировку – значит сдаться, принять все, что ему говорят. Проглотить пилюлю, которую все остальные уже проглотили.
Джон посмотрел на заднюю дверь.
– Даже не думай, – резко сказал Клэй.
Джон не стал притворяться, что идея побега не приходила ему в голову. Клэй вздохнул.
– Я знаю, как тебе, должно быть, трудно.
– Знаете? – вскинулся Джон, но выражение лица Клэя не изменилось.
– Останься и поговори с ней. Я думаю, это твой долг перед ней и перед собой.
Джон не сводил глаза с двери.
– Вряд ли тебя радует душевная боль, которую ты сам себе причиняешь.
Клэй склонился набок, вторгаясь в поле зрения Джона.
– Вы правы, – сказал Джон. – Меня это не радует.
Он подошел к задней двери, открыл ее и сбежал по бетонным ступенькам, как будто боялся, что Клэй может погнаться за ним, а обогнул дом по направлению к машине. Сердце бухало в груди. Он чувствовал легкое головокружение и полную неуверенность в том, что поступает правильно.
– Джон! – окликнул его кто-то сзади.
От знакомого голоса он вздрогнул и остановился, на секунду закрыв глаза.
Он услышал, как ее каблуки застучали по мощеной дорожке и как их звук пропал, когда она оказалась на газоне. Джон открыл глаза и повернулся на голос. Она стояла в паре метров от него.
– Спасибо, что остановился, – сказала Чарли.
Она смотрела беспокойно и стояла, обнимая себя руками, как будто ей было холодно, несмотря на теплую погоду.
– Я просто хотел взять куртку, – сказал Джон, стараясь говорить непринужденно, пытаясь скрыть явную ложь. Он обвел ее взглядом. Она не двигалась, как будто знала, что он делает и почему. Это не она. Девушка выглядела как сногсшибательная кузина Чарли, но не как она сама. Не как круглолицая, неловкая девочка с пушистыми непокорными волосами, которую он знал почти всю жизнь. Эта Чарли была выше, стройнее, с длинными, более темными волосами. Чем-то явно отличалось и лицо, хотя он не смог бы объяснить разницу. Даже ее поза, хотя она стояла, беспокойно обхватив себя руками, казалась какой-то слишком элегантной. Пока он смотрел на нее, первый шок узнавания сменился острым отторжением; он невольно сделал шаг назад. Как можно подумать, что это она? Как можно подумать, что это моя Чарли? Девушка закусила губу.
– Джон, скажи что-нибудь, – попросила она с мольбой в голосе.
Он пожал плечами и поднял обе руки, словно сдаваясь.
– Я не знаю, что сказать, – признал он.
Она кивнула. Расцепила руки, как будто лишь сейчас поняла, что они делают, и переключила внимание на свои ногти.
– Я так рада тебя видеть, – сказала она таким голосом, будто сейчас расплачется.
Джон было смягчился, но подавил в себе это чувство.
– И я тебя тоже, – сказал он, пытаясь проглотить комок в горле.
Она поколебалась.
– Ты думаешь, что я – это не я? – тихо спросила она наконец.
Он опустил глаза, не в силах сказать это ей в лицо.
– Джессика мне рассказала. Это ничего, Джон, – продолжила она. – Я хочу, чтобы ты знал: ничего страшного.
Ее глаза блестели от слез. Сердце Джона рванулось из груди, и на минуту он словно увидел мир под другим углом.
Он посмотрел на девушку, съежившуюся под его взглядом. Она пыталась сдержать рыдания. Резкие отличия от прежней Чарли вдруг показались легко объяснимыми. Туфли на каблуках – поэтому она выше. Облегающее платье вместо обычных джинсов и футболки, поэтому она стройнее. На ней была элегантная одежда, а жесты казались осознанными и уверенными, но все это выглядело так, словно Джессика наконец-то поработала над ее стилем, как давно грозилась. Будто Чарли просто повзрослела.
Нам всем пришлось повзрослеть.
Джон вспомнил, как он ездил домой с работы – до этого утра, – как старался никогда не проезжать мимо ее дома или места, где раньше была пиццерия «У Фредди Фазбера». Может, Чарли тоже избегала каких-то вещей. И просто хотела быть другой.
Может, она хотела измениться, как и ты. Ты все время думаешь о том моменте, о том, как он тебя изменил – а как он повлиял на нее? Какие кошмары тебе снятся, Чарли? Его охватило внезапное, глубочайшее желание спросить ее, и в первый раз он разрешил себе посмотреть ей в глаза. В животе ухнуло, сердце забилось сильнее. Она робко улыбнулась, и он ответил, бессознательно копируя ее улыбку, но вдруг внутри резко похолодело. Это не ее глаза.
Джон отвел взгляд, успокаиваясь. Чарли смотрела непонимающе.
