Видя изумленные глаза Селены, торговец обратился к ней на адарланском:
– Ты знаешь, что это такое?
Она кивнула.
– Ты – первая, кто узнал паучье полотно. Почти все принимают его за особо тонкий шелк.
– Я бы узнала эту редкость, даже если бы была совершенно слепой, – улыбнулась Селена.
Она подошла к столу, но не осмеливалась дотронуться до переливающегося свертка.
– Что ты делаешь здесь? – спросила она торговца. – Вряд ли в Сандри сыщутся покупатели на твою диковину.
Торговец усмехнулся. На вид ему было около пятидесяти. Коротко стриженные, начавшие седеть волосы и красивые синие глаза. Сейчас они блестели от изумления, а минутой раньше Селена видела в них страдание и непонятную тревогу.
– Я тоже могу спросить: каким ветром занесло сюда девушку с Севера? Да еще вооруженную такими замечательными ножами?
Торговец кивнул на коричневый оружейный пояс Селены.
– В наблюдательности тебе не откажешь, – сказала она, улыбаясь одними губами.
– Торговое ремесло к этому располагает. Почему ты встала так далеко? Подойди ближе и расскажи мне, девушка с Севера, где же это ты видела полотно пауков-шелкопрядов?
Селена подошла, сжав пальцы в кулаки, чтобы не поддаться искушению потрогать бесценное полотно.
– У меня в Рафтхоле есть знакомая куртизанка. У ее хозяйки я видела носовой платок из паучьего шелка. Подарил один очень богатый завсегдатай их заведения.
Должно быть, платочек этот стоил столько, сколько многим крестьянам не заработать за целую жизнь.
– Поистине королевский подарок, – прищелкнул языком торговец. – Наверное, хозяйка того заслуживала.
– Конечно, – дипломатично согласилась Селена, хотя у нее было иное мнение на этот счет.
– Странно видеть в здешней пустынной глуши девушку, знакомую с лучшими куртизанками Рафтхола. Тебе что же, далекие края повидать захотелось?
– Можно сказать и так, – пожала плечами Селена, не отрывая глаз от переливчатой ткани. – А скажи, откуда у тебя это несметное сокровище? Удачно перекупил? Или сам нашел черного паука?
– Сам, – тихо ответил торговец, ведя пальцем по свертку. – Перекупить можно любые другие шелка, но только не паучий. За ним каждый идет сам.
Его прозрачные синие глаза потемнели.
– Долины в Руннских горах – это сплошной лабиринт тумана, деревьев и теней. Добравшемуся туда не надо искать пауков. Пауки сами его найдут, – сказал он.
Селена засунула руки в карманы. На ее пальцах до сих пор оставались мельчайшие песчинки, и она боялась повредить волшебную ткань.
– И все-таки что надоумило тебя предлагать паучий шелк в Сандри?
– Я собираюсь плыть на Южный континент, но мой корабль отправится лишь через два дня. Почему бы не попытать счастья? Кстати, а сколько тебе лет? – вдруг спросил торговец и подмигнул Селене.
– Семнадцать исполнилось две недели назад, – ответила она, гордо вскинув подбородок.
Такого отвратительного дня рождения у нее еще не было. Свое семнадцатилетие Селена встретила на пути к крепости Молчаливых ассасинов, бредя по пескам. Ни поздравлений, ни подарков. С досады она рассказала о дне рождения своему немногословному провожатому. Тот лишь похлопал ее по плечу и зашагал дальше. Жуть!
– Значит, ты ненамного младше меня.
Селена сочла его слова шуткой, но торговец не улыбался.
– А тебе самому сколько? – спросила она и еще раз прикинула возраст торговца. Уж никак не меньше сорока. Морщины на лице, сухие руки.
– Мне всего двадцать пять.
Селена даже ойкнула.
– Знаю, – вздохнул он. – Никто не верит.
Морской бриз слегка качнул море паучьего шелка.
– Все имеет цену, – сказал торговец. – За двести ярдов паучьего шелка я заплатил двадцатью годами жизни. Сначала я не очень понял. Думал, просто умру на двадцать лет раньше срока, а оказалось вот что… Но даже если бы пауки мне рассказали, что к чему, я бы все равно согласился.
Селена смотрела на повозку, на замерших стражников. Если торговец продаст свое сокровище, он сможет более чем безбедно прожить все оставшиеся годы.
– А почему ты не попытался продать паучий шелк в Рафтхоле? – спросила Селена.
– Я бывал в Рафтхоле, Оринфе и Банджали. Мне наскучила Адарланская империя. Хочу повидать новые земли. Надеюсь, там у меня скорее найдутся покупатели.
– Можно ли вернуть отнятые годы? – вдруг спросила Селена.
Торговец махнул рукой:
– Направляясь сюда, я двигался вдоль западных отрогов Руннских гор. По пути мне встретилась ведьма. Я спросил ее о том же, о чем сейчас спрашивала ты. Увы, то, что взято, так просто не вернуть. Для этого нужно убить паука, забравшего мои годы.
Он посмотрел на свои морщинистые ладони.
– Убить черного паука, – продолжил он. – Мыслимое ли дело? Кто отважится? Я приплатил старухе, и она сказала: такое под силу только величайшему в мире воину… Хотя ассасин с Севера, наверное, тоже смог бы одолеть паука.
– Откуда ты… – начала Селена.
Торговец перебил ее:
– Неужели ты всерьез думаешь, что никто не знает про «сессиз сюкаст»? И неужели я не понимаю, кем может быть семнадцатилетняя девушка с Севера, одна разгуливающая по Сандри? Добавь к этому твои потрясающие ножи и твои слова о приятельницах-куртизанках. Ты здесь, чтобы шпионить в пользу господина Берика?
– Ты это о ком? – с напускным простодушием спросила Селена.
Торговец пожал плечами и кивнул в сторону дворцовой громады:
– Я слышал от городской стражи, что между Бериком и Молчаливыми ассасинами установились какие-то странные отношения.
– Возможно, – только и ответила Селена.
Торговец махнул рукой, показывая, что это его не слишком заботит. Однако Селену услышанное очень даже занимало. Надо будет поразмыслить над словами торговца. А вдруг кто-то из Молчаливых ассасинов и впрямь продался Берику? Может, Ансель поэтому отказалась взять ее во дворец? Наверное, Учитель не хочет, чтобы имена подозреваемых стали известны раньше времени.
– А ты бы согласилась вернуть мне похищенные пауком годы? – неожиданно спросил торговец.
Селена закусила губу. Мысли о лазутчиках Берика мгновенно померкли. А ведь здорово было бы отправиться в дебри Руннских гор и убить зловредного паука! Селена уже видела себя сражающейся с восьминогим чудовищем. И еще ведьмы! Правда, после рассказов Ансель она не горела желанием столкнуться с ведьмой, особенно из клана Железнозубых. Селене вдруг захотелось, чтобы рядом с нею оказался Саэм. Такое надо видеть своими глазами и слышать своими ушами. Ее рассказам Саэм не поверит. Да и кто поверит?
