Немой Учитель не был ранен. На его белых одеждах Селена не увидела ни одного пятнышка крови. Не было крови и на подушках. Предчувствия Селены оправдались: Ансель опоила Учителя, и сейчас он, совершенно обессиленный, лежал на боку. Но глаза его оставались открытыми. А над ним стояла Ансель и что-то едва слышно говорила ему. Что-то торопливое и бессмысленное. В руке она сжимала окровавленный отцовский меч. Ансель стояла спиною к двери и потому не заметила появления Селены. Но Учитель заметил. Его глаза были полны боли. Не за себя. За Илиаса, за своего единственного сына. Учитель глядел на Селену, и его глаза цвета морской волны обращались к ней с немой мольбой: «Спаси моего сына».
Должно быть, Ансель высказала Учителю все, что собиралась. Все свои обиды на него, скопившиеся за пять лет ее жизни в крепости. Оставалось совсем немногое – отсечь ему голову.
Ансель взмахнула мечом. Но еще раньше Селена метнула в нее охотничий нож.
Селена метила ей в предплечье и не промахнулась. Ансель вскрикнула от боли и неожиданности. Ее пальцы разжались, и меч с лязгом запрыгал по стеклянным плитам. Потом она стремительно повернулась, и ее побелевшее лицо мигом потемнело – от злости. Зажимая рану, она шагнула к упавшему мечу. Но Селена уже неслась к возвышению. Ансель успела схватить меч. Она подскочила к Учителю, замахнулась и…
Селена сбила ее с ног, и они обе покатились по полу. Ансель сумела высвободиться из хватки Селены и встать. Селена поднялась несколькими секундами позже. Ансель вновь подбиралась к обездвиженному Учителю. Она тяжело дышала. Из раненого плеча лилась струйка крови.
– Ансель, опомнись! – крикнула ей Селена.
– А я думала, ты без оглядки плывешь в свой Рафтхол, – с усмешкой бросила ей Ансель.
Селена схватилась за взятый у солдата меч. По сравнению с мечом Ансель оружие было жалким, немногим лучше куска железа. Селена отказывалась верить тому, что видела собственными глазами. Сколько же ненависти к Учителю таилось в этой рыжеволосой девчонке, если она готовилась своими руками отсечь ему голову!
– Зачем? – только и могла спросить ошеломленная Селена, у которой тряслись руки.
– Зачем? – кривя губы в зловещей усмешке, повторила Ансель. – Затем, что Берик обещал дать мне тысячу солдат. Я вернусь с ними в Низины и раздавлю Лока. Теперь поняла? Кража лошадей – лишь внешний повод, чтобы люди Берика атаковали крепость. От меня требовалось совсем немного: убрать дозорных с парапетов и открыть ворота. И конечно, привезти Берику подарочек. Голову нашего дорого Учителя.
Она смерила Селену взглядом и фыркнула:
– Вот что, Сардотин. Убирайся отсюда, и поскорее.
Селену трясло, но она не двинулась с места.
– Это ты убирайся, Ансель. Прямо в ад.
– А я там уже была. В свои двенадцать лет. Или запамятовала? А когда я вторгнусь в Низины с солдатами Берика, ад начнется у верховного правителя Лока. Но сначала…
Ансель повернулась к Учителю.
– Опомнись, – в отчаянии прошептала Селена.
У нее не хватит времени. Еще мгновение, и Ансель осуществит свой чудовищный замысел.
– Советую отвернуться, – сказала Ансель, приближаясь к Немому Учителю. – А то потом кошмары будут сниться.
– Если ты только притронешься к нему, я проткну тебе шею, – пообещала Селена.
Ей было страшно произносить эти слова. Она моргнула, стряхивая наворачивающиеся слезы.
Ансель сделала еще один шаг. Второй нож Селены чиркнул по доспехам, оставив заметную борозду.
– Плохо бросаешь, – с усмешкой заметила Ансель.
– Остановись!
– Почему я должна останавливаться?
– Потому что я знаю, что в тебе сейчас говорит не разум, а только ненависть.
Селена продвинулась еще на шаг и продолжила:
– Ансель, мне самой знакомо это чувство, и я знаю, куда оно заводит. В тупик. Или в пропасть, откуда не выбраться. Ты посмотри, сколько людей уже полегло по твоей вине. Все ручьи в крови.
– С каких это пор ассасин жалеет человеческие жизни? Может, лучше расскажешь, сколько людей полегло по твоей вине?
– Я стала ассасином, поскольку у меня не было выбора. А у тебя, Ансель, он есть. У тебя всегда был выбор. Прошу тебя, не убивай Учителя.
Ее последняя фраза подразумевала другое: «Не заставляй меня тебя убить».
Ансель зажмурилась. Селена следила за ней, одновременно приноравливаясь к чужому мечу. Когда Ансель открыла глаза, в ней не было почти ничего от смешливой и болтливой девчонки, к которой Селена успела привязаться.
– Помнишь, мы говорили о мужчинах? – спросила Ансель, поднимая меч. – Они только и умеют, что разрушать.
– Знаю.
– Знаешь и ничего не делаешь! Ты как собачонка на хозяйской цепи.
Ансель шагнула к ней, опустив руку с мечом. Селена облегченно вздохнула, но все так же продолжала сжимать эфес своего меча. В таком состоянии Ансель была способна на что угодно.
– Присоединяйся ко мне, – вдруг предложила она Селене. – С нами пойдут солдаты Берика. Мы завоюем все Низины…
Она ущипнула Селену за щеку и спросила:
– Что тут думать? Соглашайся. Я сделаю тебя своей правой рукой. Представляешь, все Низины будут нашими!
– Не могу, – ответила Селена, хотя в этом предложении было что-то соблазнительное.
Ансель шагнула назад:
– Ну чем тебя держит этот Рафтхол? Сколько еще ты будешь кланяться и вилять хвостиком перед своим Аробинном? Чудовище он, а не наставник.
– Я не могу, и ты это знаешь. Не трать время понапрасну. Забирай своих солдат и уходи.
Лицо Ансель сжалось, словно от боли, затем в глазах блеснуло упрямство и наконец откровенная злоба.
– Я уйду, – прошипела она. – Позже.
Селена едва успела наклонить голову, когда потайной кинжал, вылетевший из рукава Ансель, полоснул по щеке. Лицо! Это был не просто удар. Это была месть.
Их поединок начался. Чтобы не напороться на меч Ансель, Селене пришлось отскочить. Ансель продолжала наступать, и Селена парировала удары.
Выбрав момент, Селена резко повернулась и плашмя ударила по мечу Ансель. Та пошатнулась. Селена делала выпад за выпадом. У нее онемела правая рука. Ансель, усмехаясь, легко отражала ее удары великолепным отцовским мечом. Сражаясь, они спускались по ступеням. Селена уводила Ансель подальше от Учителя. В одном месте, сделав обманное движение ногой, она заставила противницу отскочить и успела поднять свой нож.
Теперь мечу с эфесом в виде волчьей головы противостояли плохонький солдатский меч и надежный нож из адарланской стали.
– Ну, и чем это у нас с тобой кончится? – с усмешкой спросила Ансель. – Битвой насмерть?
