Рульф что-то пробурчал и поднялся на крыльцо. В недрах таверны Селена не увидела ничего, кроме сумрака и движущихся теней. Картину дополняли приглушенные голоса и отвратительный запах перекисшего эля.
Прежде чем скрыться за дверью, Рульф еще раз взглянул на Селену.
– Когда-нибудь ты сполна заплатишь за свое высокомерие, – тихо сказал он. – Я очень надеюсь увидеть это лично.
Его зеленые глаза вспыхнули, но не сами по себе, а в свете молнии, и он шумно захлопнул дверь перед самым носом Селены.
Но Селена улыбнулась еще шире, ведь на ржаво-красную землю упали первые тяжелые капли дождя, разгоняя духоту.
Пока все складывалось на редкость удачно.
– Надеюсь, без отравы? – спросила она, косясь на принесенную Саэмом еду.
Ее вопрос потонул в раскатах грома, заставившего содрогнуться хлипкое здание таверны. Чашка тревожно звякала о блюдечко, грозясь опрокинуться. Комнату наполнил аромат свежеиспеченного хлеба и поджаренной колбасы. На тарелке высилась горка каши. Селена, вспомнив про зверский голод, сбросила плащ и маску.
– Кого подозреваешь в отравлении? Их или меня? – спросил Саэм.
Он сидел на полу, привалившись спиной к своей койке.
Желая позлить его, Селена принюхалась:
– Что-то я чую запах красавки.
– Можешь голодать и дальше, – равнодушно ответил Саэм.
Селена состроила ему рожу и откусила от хлебного ломтя. Оба молчали. Единственными звуками в их жалкой комнатушке было поскрипывание кривой ложки по щербатой тарелке, барабанная дробь по крыше и раскаты грома. Расправившись с едой, Селена принялась за успевший остыть чай.
– Ну так как? Расскажешь мне о своих замыслах? Или я должен предупредить Рульфа, чтобы готовился к худшему?
Чай был невкусным, и Селена потягивала его просто потому, что хотела пить. Она сделала еще несколько глотков и лишь тогда ответила:
– Саэм, похоже, у тебя от жары произошло разжижение мозгов. Никак не могу понять, о чем ты говоришь.
– Я хочу знать, какие такие «вопросы» ты задавала Рульфу?
Селена шумно опустила чашку на блюдце.
– Какие вопросы? Учтивые, разумеется.
– Я и не знал, что ты умеешь быть учтивой.
– Умею, когда мне это нужно.
– Ты хочешь сказать, когда учтивость позволяет тебе получить желаемое. Так чего же ты хочешь добиться от Рульфа?
Селена смерила его взглядом. Похоже, Саэм не испытывал никаких угрызений совести по поводу сделки. Возможно, он и не доверял Рульфу, но его ничуть не заботило, что сотню человек затолкают в трюм, а затем продадут на торгах, как скот. Сотню тех, кто ничем не провинился ни перед Рульфом, ни перед Аробинном, ни перед ним – Саэмом Корланом.
– Я расспрашивала Рульфа о карте на его ладонях.
– Селена, хватит ловчить! – заорал Саэм и хватил кулаком по кривой половице. – Говори правду!
– Чего ты бесишься? – Селена сделала наивное лицо и надула губы. – Почему ты считаешь, что я тебе вру?
Саэм вскочил и начал мерить шагами тесное пространство их жилища. Он расстегнул верхнюю пуговицу своего камзола. Сама не зная почему, Селена отвела глаза.
– Мы же вместе росли, – сказал Саэм, останавливаясь возле ее койки. – Думаешь, я не чувствую, когда ты что-то затеваешь? Что тебе нужно от Рульфа?
Рассказать ему? Саэм не решится пойти против Аробинна и сделает все, чтобы помешать осуществлению ее замыслов. Ей достаточно одного врага. Самое скверное, у Селены еще не было никаких замыслов. Одни туманные наметки. Но Саэма лучше не впутывать. Если дела примут скверный оборот, Рульф может запросто убить парня как ее сообщника.
– А ты не допускаешь, что я просто поддалась его обаянию? – зашла с другого бока Селена.
Саэм сжался:
– Он ведь на двенадцать лет старше тебя.
– Ну и что?
Неужели этот дурень поверил, что она способна увлечься Рульфом?
Саэм метнул на нее испепеляющий взгляд, затем подбежал к окну и сдернул свой плащ.
– Ты что делаешь? – ужаснулась Селена.
Он молча распахнул ставни и открыл окно. Снаружи было почти темно. То тут, то там в небе вспыхивали молнии, похожие на раздвоенные змеиные языки.
– Мне надоело сидеть в духоте! А если ты решила флиртовать с Рульфом, пусть посмотрит на твое личико! У нас больше нет причин заживо жариться тут.
– Закрой окно! – потребовала Селена.
Саэм стоял со скрещенными на груди руками и молчал, вдыхая прохладный воздух.
– Я сказала, закрой! – рявкнула она.
Видя, что Саэм не собирается подчиняться, Селена вскочила, опрокинув поднос с едой. Она метнулась к окну и резко отпихнула Саэма. Пригибая голову, захлопнула окно, закрыла ставни и вновь занавесила их плащом.
– Идиот, – сквозь зубы процедила Селена. – Какой бес в тебя вселился?
Саэм подошел к ней. Он тяжело и жарко дышал.
– Я устал от дурацких спектаклей. Всякий раз, стоит тебе надеть эту маску и плащ, повторяется одно и то же. А еще – мне надоело, когда ты мною помыкаешь!
Вот оно что!
– Пора бы привыкнуть.
Селена отвернулась, но Саэм крепко схватил ее за запястье:
– Я же чувствую: ты опять что-то затеваешь и готова втянуть в это и меня. Мне плевать на твои фокусы. Только не забывай: ты пока еще не стала главой Гильдии ассасинов. Тебе придется держать ответ перед Аробинном.
Селена выдернула руку, вернулась к койке и принялась счищать с одеяла комки каши.
– Еще раз тронешь, сам без пальцев останешься.
Он улегся на койку. Лицом к стене.
Глава 5
Саэм не желал разговаривать с Селеной. Когда настало время обеда, он сходил на кухню, принес еду и молча поставил перед нею. Но ее это не тяготило. Ей самой не хотелось говорить. Она до сих пор не придумала, как провалить сделку.
В восемь часов вечера Рульф зашел за ними и повел в бывшую конюшню – перевалочный пункт для рабов. Саэм даже не спросил, куда они направляются. Он вел себя так, словно все знал.
Перевалочный пункт оказался большим и довольно крепким деревянным строением. Еще на подходе интуиция Селены ощетинилась, призывая ее бежать отсюда. Но Селена продолжала идти. У самых ворот ее чуть не сшибло с ног волной густой тошнотворной вони. То был запах давно не мытых человеческих тел вперемешку со смрадом мочи, кала и блевотины. Зажав нос, Селена вошла внутрь и удивилась, насколько там светло. Загон для рабов освещался факелами и грубыми потолочными светильниками.
Лошадиные стойла были превращены в клетки для людей. Деревянные решетки заменили железными. Рульф шел от клетки к клетке, почти не сбавляя шага. Ни зловоние, ни чудовищная скученность его не волновали. Он направлялся к задней стене, где в окружении четырех пиратов стоял бронзово-коричневый нагой эйлуэец.
