Что ж, сомнения в сторону, необходимо сосредоточиться на задании.
— Извиняться не буду, — поставила перед фактом Дора. — Ты же хочешь искоренить все человеческое во мне? — и, отвернувшись, сделала первый шаг к женщине.
Несмотря на всю мою решимость, когда я вплотную приблизилась к ее телу, произошло то, что случалось сотни раз до этого: я просто прошла сквозь него. Ни на секунду не почувствовала, будто могу задержаться в теле этой несчастной. Не было счастливого слияния души и тела со звоном колокольчиков. Была лишь сущность, прошедшая сквозь черноту.
— Чёрт! — выкрикнула, злясь на себя.
Громкий смех Проводника только подлил масла в огонь. Чувство полной беспомощности захлестнуло меня. Почему даже после смерти я остаюсь жалкой неудачницей, которая не может ни с чем справиться?
Рядом сновали люди, не замечая ни нас, ни эту женщину, которая лишь переминалась от холода с ноги на ногу, но так и не сдвинулась с мėста.
— Я тебя предупреждал. Ты должна быть завоевательницей. Избавляйся от своей манеры сдаваться! — наставлял Дор. — Ты берешь то, что принадлежит тебе по праву. Ты — хозяйка в этом мире! Ты, а не эта жалкая смертная с её никчемной душонкой!
Его слова подействовали словно заклинание, и маленький огонёк уверенности зародился внутри.
— Я — хозяйка этого тела! — шагнула к женщине, делая вторую попытку.
На секунду темнота исчезла, и я почувствовала груз тела, но стоило об этом подумать, как снова выпала из него.
— Αлександра, пробуй ещё! — заставлял Дор, словно тренер своего ученика. — Если тебя смущает причина, по которой я выбрал именно эту даму, все просто: она единственная, кто никуда не торопится, и у тебя есть возможность учиться, не догоняя каждый раз свою жертву.
Вполне логичное объяснение. И, пожалуй, беспокоиться о чужих чувствах сейчас действительно не самое подходящее время.
Снова и снова я делала попытки обзавестись плотью, но каждая из них заканчивалась неудачей. Время от времени казалось, что вот оно, свершилось, но в тот же миг меня вышвыривало обратно. Дор даже не пытался скрыть своё разочарование. Кричал, ругался, даже перешел на нецензурную лексику. Всё это, безусловно, подстегивало, так как пробуждало жажду борьбы и дикую ярость. И единственное, что мешало мне выполнить это задание — неуверенность в собственных силах.
После очередной неудачи я упала на заснеженную площадь, устремляя взгляд в зимнее небо, серое полотно, с плотно нависшими, почти черными облаками, несущими в себе холодную зимнюю красоту. Снежинки, медленно кружась, падали на землю, пролетая сквозь меня. Как сильно я любила ловить их ладонями, пытаясь рассмотреть очередной неповторимый узор, а сейчас не могу даже покрыться снегом и замерзнуть насмерть от холода. Что вообще представляет собой моя сущность? В зеркале я не отражаюсь, рук и ног тоже не вижу. Как Дор вообще определяет меня среди потоков воздуха? Сейчас я ничто. Пустое место, с ноющей душой и загаженной памятью. Хочу ли я снова почувствовать холод, снег на своих щеках, вкусы и запахи? Ответ однозначный — да! Я хочу жить! И пусть это не будет той жизнью, к которой я привыкла, но снова дышать, осязать, чувствовать — всё это стоит усилий.
Я поднялась с земли, в который раз осматривая своё потенциальное тело. Женщина за все это время так и не сдвинулась с места. Внезапно омерзение к ней, наполнило мою сущность до краёв: почему она так бездарно распоряжается своей жизнью, позволяя тратить драгоценные минуты на страдания и самоистязание? Любые сложности преодолимы! Она — ничтожная дура, раз не понимает этого и предпочитает жалеть себя, вместо того, чтобы жить!
Не медля ни секунды, шагнула в тело. Зажмурилась, впитывая в себя темноту. Пальцы ног закололо множеством мелких игл, покалывание сменилось пощипыванием, поднимаясь все выше и выше, охватывая каждую клеточку тела. Открыла глаза, опуская взгляд к рукам, держащим телефон. Сжала его в ладони, оценивая на вес. Увесистый. С трудом подняла тяжелую руку с гадҗетом, нащупывая карман. Переступила ногами, но они с трудом слушались меня, словно к каждой ноге привязали по неподъемной гире. Оглянулась в поисках своего Проводника.
Дор внимательно рассматривал меня.
— Ты теперь видим для людей?
— Я знал, что этот момент должен наступить! — расхохотался он. — Нет, Детка. Я видим только для тебя, — он хлопнул ладонью по плечу, oт чего я поскользнулась и упала на землю. — Вставай! — засунув руки в карманы, он возвышался надо мной.
Я перевернулась на живот, беспомощно перебирая руками и ногами в тщетных попытках встать на четвереньки. Сильная рука схватила меня за капюшон и поставила на ноги, как тряпичную куклу.
— Совсем забыл, что после долгого пребывания без тела, первое время тяжело приспосабливаться к новому весу и силе притяжения, — хмыкңул Дор.
— Спасибо, — принялась отряхивать пуховик от налипшего снега.
— Теперь выходи из тела. Будем искать тебе новое, — Проводник достал сигареты из портсигара и прикурил от зажигалки.
— Ты шутишь?! — его слова поразили меня. — Я только что смогла заполучить руки и ноги, и ты хочешь, чтобы я снова слонялась как бестелесное нечто?!
— Да, — он спокойно выдохнул облако дыма прямо мне в лицо.
Закашлявшись, я поняла, как сильно мне не хватало вот таких вот мелочей, пусть даже не совсем приятных. Падать, пачкаться, задыхаться от дыма — всё это делает нас живыми, а не бесчувственными зомби.
Какое-то время я просто смотрела на Проводника, пытаясь передать взглядом всю ту злость, что кипела во мне.
— Может, хватит на сегодня? — всё ещё надеялась на его снисхождение.
— Ты хочешь ходить в этом теле? — презрительно осмотрел меня с ног до головы.
— Блин, Дор! Я готова ходить уже в любом теле, главное с руками и ногами!
— Мне оно не нравится, пойдем искать что-нибудь более приличное, — повернулся ко мне спиной и пошел в сторону торговой улицы.
— Как выйти-то теперь? — крикнула ему в спину.
— Так же как из надоевшего платья, — ответил Дор, не сбавляя шага.
Твою мать! Должно быть действительно просто, если он так легко уходит, оставляя меня без наставлений. Закрыла глаза, мысленно отторгая принявшее меня тело, и снова выпала на землю. Догнала Проводника, успевшего уйти уже довольно-таки далеко:
— Куда мы идем?
— Туда, где ошиваются шикарные цыпочки, — бросил на землю дотлевающий окурок.
Мы оказались в самом дорогом торговом центре города, пестреющим названиями известных брэндов и тысячами гирлянд. В городе началась подготовка к Новому году. На первом этаже магазина стояла высоченная ель, достигающая макушкой практически пятого этажа здания. Игрушки на ёлке переливались белыми и голубыми огнями, даря окружающим предвкушение праздника. В каждой детали декора чувствовалась рука дизайнера. Здесь одевается только золотая молодежь и самые состоятельные люди города. Мы поднялись на верхний этаж для более удачного обзора. Но когда я увидела всех этих снующих по бутикам мажорных девочек, стало как-то не по себе: никогда не горела желанием общаться ни с одной из них, тем более становится ими. Их силикон в губах и груди, злоупотребление солярием, не говоря уҗе о манере общения — все это вызывало рвотные позывы.
