— Вернешься через несколько часов, — поднялся на ноги, задевая меня коленями. — И не забудь одеть корсет.
Не добавляя ңичего больше, направился в спальню, оставив после себя невыносимый запах чужих духов. Сдерживая рвотные позывы, схватила пеньюар, сқорее накидывая на себя и вылетая из спальни. Не посмотрев по сторонам на тех, кто идет рядом, практически побежала через холл, к своим покоям. Хотелось разрыдаться от обиды и ощущения предательства, но я не позволила ни единой слезинке пролиться наружу, упрямо сдерживаясь. Влетев в покои, прямиком побежала в ванную, смыть остатки мерзкой вони. Οказавшись под струями воды, прижалась головой к кафелю, проклиная себя за наивность. Как могла подумать, что стала кем-то особенным для него, в то время как он имеет всех без разбору? Но больно было даже не от того, что Ваал спал с кем-то, а то, что ею оказалась смертная. Я бы возможно наплевала на других наложниц, демониц и прочих обитательниц Инфериатоса, ублажающих либидо Князя, но его связь с обычным человеком выбила и без того неустойчивую почву у меня под ногами. Он словно лишний раз позволил мне увидеть, что нисколько не отличаюсь от сотен таких же бестолковых девушек, что вся наша история, не более чем одно звено из череды похожих, а я лишь глупая зверушка для забавы. Последние иллюзии моментально рассыпались, оставив вместо себя тоску и вновь накатившую безысходность. Завернувшись в полотенце, вышла в сад, пытаясь найти какое-то успокоение. Рогнеды не было видно в комнате, и это меня вполне устраивало. Не хотелось выслушивать ее очередные насмешки на тему моей никчемности. Уйдя в самый дальний угол сада, присела на скамейку, слушая звуки, которые могли бы успокоить в любое другое время, но не сейчас и не сегодня. Грудь все еще разрывалась от непролитых рыданий. Легла на твердое дерево, разглядывая фальшивые облака и солнце. Распахнула полотенце и подставила бледную кожу под ненастоящие лучи. В этом мире нет ничего настоящего: ни солнца, ни чувств, ни эмоций. Пролежав қакое-то время, поняла, что пришло время возвращаться в покои Хозяина, пока из-за моего опоздания не стало хуҗе. Приподнялась на локтях на лавочке, почувствовав что-то странное под пальцами. Поскребя ногтями, отодрала бумагу, прилепленную к дереву с обратной стороны. Эмоции от оскорбления Ваала отошли на задний план, выдвигая вперед любопытство. Перевернула небольшой клочок бумаги, замерев:
«Решив, что готова, загляни туда, куда ты прятала свои мечты».
Бессмыслица какая-то. Пустым взглядом уставилась, повертела бумагу в руках, совершенно не понимая сказанного. Сжала записку в ладони, решив разобраться с ней позже. Предстояла ещё одна выматывающая встреча с Хозяином, перед которой не стоило растрачивать силы на разгадывание бессмысленных ребусов.
Быстро натянув черную униформу рабыни и собрав волосы в конский хвост, направилась навстречу с Ваалом, не питая в этот раз никаких иллюзий. Оказавшись за дверями своей комнаты, еще раз поразилась отсутствию Неды, слегка обеспокоившись ее пропажей. Иергоны снова сопровождали меня по знакомому маршруту, словно конвой самого опасного преступника. У дверей покоев Хозяина в груди будто оборвался кусочек сердца, падая в пропасть. Предчувствие беды показалось мне немного запоздалым. Проигнорировав его, шагнула в гостиную, принюхиваясь к воздуху. Не заметив тошнотворных запахов, направилась к своему законному месту у камина. Когда проходила мимо дверей в спальню Ваала, движения внутри привлекли внимание, и я непроизвольно повернула голову в ту сторону, застыв на месте. У разобранной постели стояла совершенно обнаженная Рогнеда, собирающая разбросанную по полу униформу рабыни.
ГЛАВА 24
Спертый, пропитанный алкогольными парами критониса, загустевший воздух давил. Шёлковые разноцветные подолы платьев, позволяющие взглянуть на обнаженную кожу дам через нескромные разрезы, мелькали со всех сторон. Знатные демоны, щеголяющие перед самками во фраках, посылали звериные флюиды, обещая горячую ночь. Несмолкаемая болтовня, напоминающая рой жужжащих мух, становилась лишь громче, раздражая своей бессмысленностью. Постоянные осторожные взгляды, одни наполненные страхом и завистью, другие преклонением и вожделением, сопровождали Князя везде, где бы ни появился. Медленно прохаживаясь среди элиты Инфериатоса, он считывал эмоции окружающих, словно те сами нашептывали ему на ухо о своём состоянии. Похоть, жадность, кровь, чревоугодие и снова, похоть и кровь, то основное, на чем были сосредоточены помыслы присутствующих. Для Ваала подобные интересы и желания народа были естественны, Князь не ожидал от себе подобных иного, получая удовлетворение от того, что мир всё такой же, каким знал его тысячелетия. Несмотря на презрение, с которым взирал на слабых, подверженных страстям подданных, среди избалованной верхушки Тёмного мира он чувствовал себя спокойно и твердо стоящим на двух ногах в отличие от собственного замка, где в последнее время старался находиться как можно реже.
Слишком многое начало выходить из-под контроля, уничтожая его самообладание, тем самым лишая трезвости ума и хладнокровия, необходимых правителю для принятия верных решений. Время нещадно приближало наступление новой эры, и Князь не мог допустить ошибки, подвергнув опасности не только империю, построенную отцом и расширенную благодаря прозорливости и во многом хладнокровию Ваала, но и всё мироздание. Война с Кронидом набирала обороты. Потеряв опору, он даст полукровке понимание о существовании слабостей у Верховного Князя, и этим подтолкнёт ублюдка в направлении, которое укажет тому, как пошатнуть Корус Синистри под Истинным правителем. Ваалу требовалось моментально исправлять ситуацию.
Решение отселить девчонку в отдельные, тщательно охраняемые покои, оказалось единственно верным. Испытывать крепость собственного самоконтроля в её присутствии не представлялось возможным. Еще одна подобная стычка, и он раздавил бы рабыню, выпив душу без остатка и разрушив скалу, на которой держалась надежда на пророчество.
Держа в руках бездыханное изувеченное тело рабыни после вспышки неконтролируемого гнева, смешанного с диким желанием, просыпающимся у Ваала рядом с ней, Князь понял, что если продолжит прятать девчонку рядом с собой, то покончит с ней раньше врагов. Осознавая, насколько велика вероятность подобного исхода, глядел на её шею, где под тонкой белой кожей еле заметно подрагивала вена, свидетельствующая о том, что он до сих пор не уничтожил единственңое звено, связующее с новой эрой.
Саше требовались восстановление и уход, который Ваал не мог обеспечить рядом с собой, но и прятать вдалеке от себя не считал разумным, понимая, что тогда не сможет защитить. Определив для девчонки покои главной наложницы, он не сомневался в верности принятого решения, как и в его опасности. Выделив среди остальных, Князь автоматически превратил её в мишень для всех недоброжелателей и в первую очередь для тех, кто уже знал о её существовании и, вероятнее всего, о предназначенной ей роли.
При выборе подданного, способного позаботиться об Александре, у Ваала был только один вариант. Οн мог доверить её лишь единственному надежному воину, проверенному в деле и испытанному на прочность. Далеко не сразу Рогнеда обрела расположение Хозяина, лишь пройдя через множество битв и испытаний, смогла обратить внимание Князя на свою исполнительность и преданность, продемонстрировав беспрекословное выполнение приказов. Брошенная раз за разом в самое пекло, эта воительница выходила живой даже из самых патовых ситуаций. Упорство и отвага, с которой она отдавалась службе и долгу, так и оставались незамеченными верховными чинами, если бы не пойманный ею шпион Кронида, затесавшийся в ряды воинов корды Ваала. Тогда-то бойкая девчонка и привлекла внимание, вырвав возможность проявить себя. Лишь доказав свою преданность, Рогнеда получила доступ к Александре. Тем самым став одной из нескольких приближенных, входящих в узкий круг избранных, удостоенных чести во чтобы то ни стало оберегать рабыню.
