Судьба белого ребенка в мексиканском квартале, с белой матерью— шлюхой, не может быть легкой. Мальчишки на улице не хотели принимать меня за своего. Голубые глаза и светлые волосы делали меня чужаком. А то, что услугами моей матери пользовались многие из их отцов, превращало меня в настоящего изгоя. Только выходя на улицу с братом, я замечал, что косые взгляды и перешептывания прекращались. На улицах его уважали, так же, как и память о его отце. А я старался не показывать Луису, как тяжело мне приходится, чтобы он не вздумал вступаться за меня и ко мне прилипло ещё парочку новых обзывательств. Я завидовал брату. Завидовал его смуглой коже, черным глазам и темным волосам, завидовал, потому что он знал, кто его отец, знал, каким он был и видел, каким уважением пользовался среди мексиканцев. Также завидовал потому, что брат помнил те времена, когда мама была счастлива и уделяла всё своё внимание только ему. Но, несмотря на мою зависть, Луис был для меня самым важным и дорогим человеком. Я любил его так сильно, как, наверное, любят отцов. Да он и был для меня самым настоящим отцом. Даже имя при рождении дал мне он.
В отличие от брата, в глазах окружающих, да и своих собственных, я был простым ублюдком. Рожденным шлюхой, от очередного мужика в бесконечном потоке. Как бы не старались унизить меня на улицах, самым мерзким было то, что я чувствовал себя мексиканцем от кончиков пальцев ног до кончиков волос. Зеркала, напоминающие о моём отличии, выводили из себя. Когда я был меньше, постоянно спрашивал Луиса, почему я не такой, как он. На что он гладил меня по голове и, улыбаясь, говорил:
— Потому что ты Ангел, Ниньо. Они не бывают такими, как все.
* * *
Разделавшись со своим четвертым соперником, осмотрел улюлюкающую толпу кубинцев, ожидая следующего. Они не выставили нового соперника, сегодня бои для них закончились. По правилам, победивший не может закончить бой, пока не иссякнут все возможные противники. Моя битва была окончена. Под одобряющие крики моих людей я забрал майку у Хавьера, натягивая на тело. Рядом крутились какие — то девки, виляя задницами и пытаясь привлечь внимание. Не оглянувшись на толпу, достал сигарету, прикуривая её, и запрыгнул на байк.
После прошедших боёв дом был пустым. Я уже и не помню, когда выдавалась возможность просто побыть в одиночестве. Прокручивая все события минувшего дня, достал из бара бутылку рома и направился с ней в подвал. Включил свет в тренажерном зале, следуя прямо к боксерской груше. Сделал несколько глотков прямо из бутылки и, поставив её, рядом принялся молотить мешок с песком. Вопреки ожиданию расслабиться после боя не удалось. Оставалось чувство неудовлетворенности, преследовавшее с того момента, как распрощался с девчонкой. На месте груши я старался представлять её отца, но снова и снова видел её. За те несколько встреч, что у нас были, она слишком крепко засела в моей голове. Даже готовясь к началу реализации плана в реальность, я не думал о ней столько. Скажем так, до этого не думал о ней вообще.
Звонок в дверь вывел меня из размышлений. Оставив бутылку в подвале, поднялся к двери.
— Кто бы ты ни был, вали нахер! — рявкнул на пришедшего, приближаясь к порогу.
— Ангел, это я. Есть разговор, — послышался из — за двери голос Хавьера.
— Я не в настроении.
— Я принес отличный ром, — сволочь, знает, как подмазаться. Усмехнулся его прозорливости.
— Заходи, но только из — за рома, — распахнул дверь, впуская друга. Хавьер не спеша вошел в дом.
— Развлекаешься сам с собой? — громко засмеялся. Его голос эхом разнесся по всему дому.
— Нет, там у меня шлюха припрятана, — ухмыляюсь, протягивая руку за бутылкой, и прохожу в гостиную. Откручиваю колпачок и вливаю в себя половину содержимого. Жидкость больше не обжигает, а только больше пробуждает жажду.
— Ангел, я тут кое — что узнал вчера про твою девку, — интонация помощника становится серьезной.
— Бл*дь, она не МОЯ девка! — падая на диван, подарил помощнику весьма красноречивый взгляд.
— Прости, я не то имел в виду, — быстро начинает извиняться Хавьер, присаживаясь в кресло напротив дивана. — Просто ты же попросил вчера подвезти её подружек, вот они и наболтали мне кое — чего.
— Ну, — машу рукой, чтобы быстрее продолжал и проваливал.
— Короче, девчонка эта замуж скоро выходит, — весь хмель моментально выветривается из одурманенной головы.
— Какой нахер замуж?! — почему — то эта мысль никак не хочет приживаться в моем сознании. — Вот, тварь! Сама кидалась на меня, и замуж?!
— Ну… она же баба… — тихо замечает помощник, видимо, опасаясь злить меня ещё больше.
— Точно. Она ПРОСТО баба, — новая волна презрения к ней затмевает все предыдущие эмоции.
— И ещё кое — что…
— Выкладывай, — делаю новый глоток из бутылки.
— Она, типа, целка. Никого не подпускала к себе на пушечный выстрел и жениху сказала, что только после свадьбы.
Эта новость оказалась самой оптимистичной за день. Поставил бутылку на журнальный столик, полностью сосредоточившись на том, что говорил помощник.
— Узнай, кто такой её жених.
— Уже. Всё скинул тебе на почту.
— И знаешь, что? Пригласи Бьянку ко мне, — теперь сексуальную энергию просто необходимо растратить.
— Аааа, чертяка! — заржал амиго. — Она будет здесь через пять минут.
Хавьер встал с дивана и пошёл в выход. Он, как никто другой, изучил все мои состояния и настроения. И сейчас ему не требовалось объяснять, что нужно уйти.
Признаться, я не ожидал от девчонки, живущей в двадцать первом веке, что она окажется настолько старомодной. Кто вообще в наше время бывает девственницей к двадцати годам? Встречал ли я до этого хоть одну? Только в школе. Полученные новости привнесли приятные изменения в общий план. Теперь игра становится ещё интереснее. Заставить её мучиться от желания и предложить мне себя. Чёрт, после этого она будет намертво привязана ко мне. Просто идеально! Сейчас нужно успеть провернуть все это до свадьбы, сорвав её. Пора перевоплотится в змея — искусителя.
Глава 6
Спустя пару дней молчаливой ярости я нанес повторный визит к Асадову. На следующий день после нашей встречи его секретарь связался со мной, извещая о том, что все документы для заключения договора готовы. Я ожидал долгой бумажной волокиты, поэтому постарался устроить так, чтобы младший брат Асадова — Иван влип в неприятности по самые яйца. По всей видимости, это и подтолкнуло Павла к скорейшему заключению контракта.
Как и в прошлый раз, Асадов старался быть очень учтивым и радушным. Менее чем за пару часов мы утрясли все вопросы о поставке товара. После того, как он удостоверился в том, что все переданные мной документы не подделка, его сговорчивость достигла самых тошнотворных размеров. Покидая кабинет нового партнера, я надеялся встретить Марину и приступить к более активному наступлению. Но поспрашивав слуг, узнал, что она на съемках. Одна самая любезная, точнее, похотливая горничная, томно вздыхающая во время разговора со мной, даже предоставила полное расписание Чики на неделю. Внимательно изучив часы, заехал за цветами и, ударив по газам, рванул на съемочную площадку.
