Я бил снова и снова, пока кровь не забрызгала всю стену.
Осознание того, что я только что убил её, прострелило сквозь меня.
Я присел над ее телом.
— Котенок, — схватил за плечи. — Котенок! — снова потряс ее, но она не
шевелилась. — Твою мать, Марина! — закричал, обнимая ее за плечи и уткнувшись носом в ее шею.
Марина мертва. Я убил. Её больше нет.
Я прижимал её тело к груди, уткнувшись носом в её волосы, надеясь вернуть её к жизни. Меня не просто трясло, меня лихорадило. Моя девочка! Моя ласковая нежная девочка лежит мертвая в моих объятиях, убитая мной! Больше никогда я не увижу её больших голубых глаз, сияющую улыбку, не почувствую прикосновение её тонких пальцев.
Я убил её! Раздавил! Уничтожил ту, которая заставила моё сердце биться снова.
— Ангел, это не Марина-услышал голос, пробивающийся сквозь повисший густой туман.
— Ангел, Марина жива. Её вылечили… — голос стал четче. Чья-то рука схватила тело в моих руках. Я вцепился в него изо всех сил.
— Нееет! — заорал. — Она моя! — резко вскочил на ноги вместе с телом и увидел перед собой Хавьера.
— Бл*дь, Ангел, Марина жива! — сказал он. — Её вылечил док! Посмотри на неё! Это НЕ МАРИНА! — Я слышал его, но не понимал, что за бред он несет. — У неё даже цвет волос другой! Это шлюха, наркоманка, которая сдала нас копам и отрабатывала у нас долг. И она жива. Тебе привести Марину? Или ты мне всё-таки поверишь? — он подошел ко мне ближе.
Его слова медленно доходили до моего сознания. Я отодвинул от себя тело, посмотрев на лицо девушки. Под кровавым месивом невозможно было распознать ни одной знакомой черты. Слипшиеся волосы были угольно-черного цвета.
— Ты хочешь сказать, это не она? — продолжал держать мертвое тело в руках, переваривая информацию. В голове гудела лишь одна мысль: “Она жива!”
Он протянул руки, забирая тело. Я разжал пальцы, отпуская его. Мысль о том, что Марина жива, билась в моей голове, словно звон колокола. Я наблюдал за Хавьером, пытаясь понять, не лжет ли он. Амиго передал труп за дверь. Развернулся, сел в кресло, закуривая, и протянул мне пачку сигарет. Несколько секунд смотрел на протянутый предмет, не понимая, что Хавьер от меня хочет. Затем протянул руку, вытягивая одну сигарету из пачки.
— Ангел, это, конечно, не моё дело, но тебе уже реально сносит крышу, — сказал он, выдыхая сигаретный дым.
Я развернулся и, пошатываясь, подошел к столу, усаживаясь на край. Нащупал в кармане зажигалку, и поджег сигарету.
— Ты прав, это не твоё дело, — сделал затяжку, — и… — выдохнул дым, — я все контролирую, — уставился в угол, в котором убил девушку, принявшую за Марину.
Он меня отчитывал как пацана. Бл***ь, как я докатился до того, что мой помощник говорит мне, что нужно делать. Часть меня хотела размазать его по стенке, а вторая понимала, что каждое его слово — верное. Никогда раньше я не напивался до того, что не контролировал происходящего. Как я мог допустить такое, что потерял ощущение реальности? Хавьер прав. Эта девка выбила почву у меня из-под ног и мне нужно снова как-то твердо встать на ноги. Она жива. После всего, что она сделала, она жива. Тяжесть с громким звуком упала с моих плеч, и в тоже время я понимал, это не конец. И мне потребуется вся воля, чтобы бороться с собой.
После разговора с Хавьером я пытался сосредоточиться на делах, но мысли снова и снова возвращали меня к последним часам, дням, месяцам… В какой момент я допустил промах? Как смог подпустить её настолько близко, что после её предательства вместо того, чтобы отправить вслед за мужем, оставил и даже позаботился о её целостности. Залитый в глотку алкоголь не помогал потушить гнев, пылающий внутри. Мысль о том, что я мог её убить, пробуждала во мне лавину отчаяния, отчаяния от того, что не могу допустить её смерти.
Я знал, что никогда не смогу её простить. Желание наслаждаться её мучениями в ответ на бездну, которая благодаря ей поглотила меня всего, гудело во мне. Но что бы я не делал, перед моими глазами всплывало её изуродованное, бесчувственное тело. Как бы сильна не была моя ненависть к ней, я не хотел запоминать её такой.
Захватив бутылку рома, я отправился в комнату наблюдения. Внутри оживленно болтали два пса.
— ВОН! — рявкнул на них, открывая дверь.
Не медля и секунды, они покинули комнату. Свалился в кресло перед мониторами. На множестве экранов отображались все комнаты в доме, кроме моего кабинета. Я видел каждого, кто находился в этот момент здесь. Но меня интересовал только один монитор.
Она лежала на кровати, закрыв глаза. Её грудь ровно вздымалась, а ресницы слегка подрагивали. На ее кукольном лице остались следы от ссадин и синяков, которые появились из-за меня. Бл***ь, я не должен забывать, что это только маска, которую носит лживая тварь. Сделал глоток из бутылки, продолжая наблюдать за её сном. Она такая хрупкая, когда спит. Твою мать, я мог её убить. Я мог действительно её убить. Но раскаяние молниеносно сменилось злостью. Именно смерти она и заслуживает, сука!
Дверь в её комнату открылась. Она сразу же встрепенулась, прижимаясь спиной к стене. В камере появился затылок Сантьяго. В его руках был поднос с едой. Она смотрела на вошедшего и уголки её губ приподнялись.
— Бл***ь! — привстал с кресла, чтобы лучше рассмотреть выражение её лица. Она опустила глаза, продолжая улыбаться. Чёртова шл***а заигрывает с моим псом! Кровь закипела в венах, окутывая жаром тело. Тварь! Меньше недели назад дышала с трудом, а теперь предлагает себя очередному херу! Я отшвырнул бутылку, вылетая из комнаты.
Перед глазами промелькнули комнаты, лестница, снова комнаты и, наконец, передо мной нужная дверь. Раскрыл ее, останавливаясь на пороге.
Она сидела передо мной со стаканом в руке, широко раскрыв глаза. Марина была напугана. Сука!
— Ожидала кого-то другого? — рявкнул, подходя к её кровати. Скинул поднос с едой с её колен. Она сильнее вжалась в стену, отползая в угол от меня.
— Маленькая бл***ь, боишься меня? Хотела охранника, а при виде меня пришла в ужас, — прошипел сквозь зубы, хватая её за щиколотку.
Осознание того, что все то время, когда, как мне казалось, мы были счастливы вместе, она притворялась, а я был ей противен также, как и сейчас, снесло все планки. Как она смеет предлагать себя кому-то в то время, как от меня отшатывается в ужасе? Показать место суке! Сломать, подавить волю! Уничтожить!
— Никто и никогда не будет тебя иметь, кроме МЕНЯ! — дернул её на себя, хватая за вторую ногу.
* * *
Я не спала, просто лежала с закрытыми глазами. Тело уже не болело, но боль подтачивала изнутри, я не хотела воспринимать реальность такой уродливой, какой она предстала передо мной. Я не хотела ни о чем думать, мне казалось, у меня в голове тикает часовой механизм. Некая установка, которая рванет в любой момент и эмоции меня затопят огненной лавой безумия. Слишком много информации. Я и так схожу с ума, если не могу думать ни о чем, кроме как о ЕГО ненависти, о том, что потеряла…о том, что начиналось так красиво, как сказка, как мечта…Боже, я за всю свою жизнь не была так счастлива, как за те дни, что Диего провел со мной в той квартире. Лгу, с того самого момента, как поняла, что без него мне трудно дышать, а это случилось так быстро…Молниеносно. Я впала в какую-то дикую зависимость и не могла выбраться из нее, да и не хотела. Я и сейчас люблю его…должна ненавидеть, бояться, после того, как он сжег на моих глазах Майкла и дико пытал его, должна презирать за унижение, должна испытывать панический страх. Я почувствовала, как снова саднит в груди и дерет горло от слез. Майкл…жуткая смерть. Забуду ли я когда-нибудь его предсмертные крики, не будут ли они сниться мне по ночам, разрывая жуткую тишину, которой наполнен этот дом?
