Распахнув массивную деревянную дверь с табличкой «Эдвард Мэтью Моррис. Начальник Исправительной тюрьмы максимально строгого режима исполнения наказаний», охрана запихнула меня в кабинет. Удерживая за плечи, они остановились за несколько метров до громоздкого стола, за которым сидел, опираясь локтями на подлокотники и соединив пальцы пирамидой, седой мужчина. Его тяжелый взгляд исследовал меня, словно дикого зверя, попавшего из джунглей в цивилизацию. Я чувствовал враждебность, исходящую от него, переплетенную с любопытством. И тем не менее, он не вызывал страха или ощущения, будто от него зависит вся моя жизнь. Хотя я знал, что эти светлые, почти прозрачные, серые глаза обманывают, создавая необходимую им иллюзию. Иначе человек, задействованный в государственной структуре, не смог бы поддерживать имидж послушного гражданина, параллельно промышляя наркоторговлей. Для подобного трюка у него должно быть несколько лиц и несколько личностей.
— Знаете, господин Альварадо, сегодня у меня состоялся любопытный разговор с отцом Габриэлем. Ему показалось, что заключенный нашей тюрьмы, просидевший в ней больше года, может обладать какой-то абсолютно уникальной информацией, недоступной для меня и всей местной охраны, — заговорил седовласый мужчина. — Сначала я решил, что это какой-то идиотский розыгрыш, но святой отец оказался настолько обеспокоен услышанным, что не смог покинуть территорию тюрьмы, не взяв с меня слова выяснить, в чем именно дело. Ничего не хотите мне рассказать?
— Я готов поделиться необходимыми для вас сведениями, но только с глазу на глаз.
— Хм, — задумался мужчина, постукивая подушечками пальцев друг о друга. — Судя по вашему тону, похоже, всё же одиночное заключение свело вас с ума, и вся информация окажется не более чем выдумкой шизофреника. Иначе я не вижу, исходя из чего и по какой причине, вы решили, что имеете право ставить свои условия.
— Мне показалось, что вряд ли вы захотите, чтобы они, — кивнул на охранников, стоящих по бокам от меня, — узнали о ваших делах в Калифорнии.
— В твоем положении шантаж не самый лучший вариант, — усмехнулся уголком рта Моррис.
— Мне не интересен шантаж, как и вы сами, — пожал плечами, посмотрев на антикварный мушкет на стене, висевший прямо над его креслом.
— Предлагаю выложить всю информацию на стол прямо сейчас, и тогда ты не потеряешь прогресс в программе. До этого момента охрана отзывалась о тебе только наилучшим образом. Чего, исходя из твоего дела и слухов, не мог ожидать ни один из нас, — внимательно следил за мной, заметив, куда устремлен мой взгляд.
— Я буду разговаривать только наедине, — встретился с его тусклыми глазами, окруженными множеством мелких морщин, словно этот человек имел привычку постоянно улыбаться.
— Тогда наш разговор окончен, как и твой прогресс в программе «понижающихся шагов», — он явно насмехался надо мной, и вся эта ситуация доставляла ему удовольствие.
— Тогда пуля, пущенная вам в лоб, господин Моррис, где-нибудь за ужином с любовницей, окажется полным сюрпризом.
— Чёрт, Альварадо! — рассмеялся он. — Ты давишь на моё любопытство. Если быть до конца честным, то мне давно хотелось познакомиться с тобой. Но тот единственный раз, когда я тебя видел во время твоего поступления сюда, оказался не самым удачным для знакомства. И помимо всего прочего, мне известно, что не стоит доверять тебе, точно так же, как и всем остальным ублюдкам в моей тюрьме.
— Это ваш выбор. Только смерть не простит подобной роскоши.
Моррис молча улыбался, явно обдумывая возможные варианты событий. Его грызли любопытство и прагматичность, вступившие в бой с возможным риском.
— Мы поступим следующим образом. Отведите его в спортзал и пристегните за руки и ноги к турнику. Посмотрим, чего ты стоишь, — усмехнулся он, показывая охранникам на дверь.
Как и было приказано, меня приковали к вмонтированному в бетонный пол турнику. Спортзал окружали зарешеченные окна и, насколько мне было известно, там не было прослушки, что оказалось очень удобным в моём положении.
Как и любой другой человек, пытающийся заставить нервничать и показывающий своё превосходство, что собственно в моём положении не составляло труда, Эд пришел где-то минут через двадцать после того, как меня оставили одного в камере, называемой «спортзалом». Перед входом он снял пиджак, отдав его охране у дверей с другой стороны зала.
— Ну, — остановился передо мной, расстегивая манжеты и закатывая рукава.
В кобуре на ремне у него висел пистолет, и я более чем уверен, что он с полным магазином пуль.
— Начинай, — продолжал манипуляцию с рукавами, не поднимая головы. — Я слишком любопытен, но у меня совсем нет времени, которое можно выбросить впустую.
— Я знаю о твоём наркобизнесе.
— Без доказательств и, тем более, в твоём положении тебе никто не поверит, — пристально посмотрел на меня.
— Мне плевать, чем ты занимаешься.
— Тогда в чем дело?
— Тебя заказали.
— Кто? — остановился в нескольких шагах от меня.
— Большой Денни.
— Кому?
— Мне.
— Тебе? — удивленно распахнул глаза, усмехнувшись. — Как же ему это удалось.
— Ищи крысу среди своих людей. Я нашел телефон в своей еде вчера днем.
— Зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Есть причины.
— Выкладывай всё.
— Я знаю, что ты пытаешься выжить Сангре Мехикано с территории. Калифорния — слишком лакомый кусок, и никто не хочет обходить его стороной. И так же понимаю, что в твоих интересах сделать всё для устранения конкурентов. Верно?
— Куда ты клонишь?
— Я готов заключить сделку со следствием, сдав им Денни в обмен на свободу.
— Чёрт! — выкрикнул Моррис, присвистнув. Приблизившись ко мне вплотную, заглянул в глаза, сощурившись. — Чёрт, Альварадо! А ты хорош! Так складно говоришь, что даже я верю в эту историю. Но есть одно но, как ты мог добраться до меня?
— Если бы я решил убить тебя, то нашел способ.
— Значит, решил стать крысой в обмен на свободу?
— Тебе стоит оказаться в одной из своих камер хотя бы на месяц. Многое тогда увиделось бы совершенно в ином свете.
— Откуда мне знать, что это не трюк?
— Для прокурора, как и для тебя, упрятать Денниса Альвареса-Доминго — идея фикс, ради которой вы готовы пойти на всё.
— А ты змей, Диего. Настоящий змей! — усмехнулся Моррис, опустив голову и пройдя сначала в одну сторону зала, затем в другую.
Моё предложение взволновало его. Ему хотелось верить в правдивость моих слов, я в этом не сомневался. Освободить рынок для бизнеса — достаточно веская причина пойти навстречу. Но помимо прочего, этому честолюбивому мерзавцу хотелось хотя бы косвенно оказаться героем в глазах страны, заперев одного из самых опасных гангстеров в одну из своих клеток. Моррис продолжал прохаживаться из стороны в сторону, обдумывая услышанное. Затем он внезапно остановился прямо передо мной, резко заехав кулаком в живот. Я содрогнулся от неожиданной боли. Ещё несколько ударов последовали за первым, попадая мне в ребра и снова в живот. Закашлявшись, я услышал звук закрывающейся двери. Моррис покинул камеру без слов, оставив меня болтаться на наручниках.
