Начав отстреливать одних, я натравливал их против других, не знающих местоположения друг друга, звуком выстрелов. Они палили вслепую, убивая тех, с кем были на одной стороне. Я шел напрямую к Денни, оставляя за собой реки крови и смерть. Нож в моей руке давно перестал блестеть, окрасившись кровью десятка амигос, вонзаясь все в новую и новую плоть. Темнота спасала меня от сомнений, скрывая знакомые лица, так же, как и от разочарований.
Еще в комнате наблюдений я заметил многих, кого считал братьями и, тем не менее, не мог их осуждать. Я превратился в чужака, посмев пойти против основателя банды, предав тем самым Сангре Мехикано. Во время сделки с прокурором я выдал лишь то немногое, чем бы пожертвовал сам Денни в случае экстренной ситуации. Невзирая на его предательство, я оставался членом банды и не мог так просто пойти против всего, ради чего бился годами, как и забыть тех, кого называл братьями, и тех, кто остался предан мне. Но как выяснилось, их можно было пересчитать по пальцам. Остальные мечтали выслужиться в глазах босса и взобраться чуть выше в иерархии банды.
Смотря на всё это со стороны, понял, как глупо выглядел, и насколько пусты оказались мои цели. Вся организация не представляла собой ничего иного, как сборище марионеток в руках опытного кукловода. И пусть я знал об этом всегда, но тогда создавалось впечатление, будто банда дает ощущение семьи, избавляя от одиночества. Луис при жизни говорил о Сангре Мехикано, как о стае волков, способной вцепиться в глотку любому, посмевшему обидеть хоть одну особь, и следующей без оглядки за сильным вожаком. Такой её видел и я. Пока не прозрел, обнаружив вокруг себя вместо волков свору шакалов, готовых на всё, лишь бы пристроить свою задницу в более теплое место.
И той ночью, когда пробираясь к Денни, не сомневаясь уничтожал всех, возникших на моём пути, подгоняемый адреналином и желанием раздавить обидчика, я не чувствовал ничего. Превратившись в бездушную машину для убийств.
Лишь приблизившись к комнате, где прятался Денни, ощутил боль в плече и бедре. Похоже, всё-таки несколько пуль успели зацепить меня. Но физический дискомфорт казался ничем, по сравнению с тем чистилищем внутри меня, что развернулось там благодаря Большому Денни, моему бывшему боссу и человеку, считавшемуся практически отцом. Дверь и четверо его верных людей отделяли меня от человека, жажда чьей крови мучила меня в течение года. Они держали оборону комнаты, не показываясь наружу. Пусть все они мнили резиденцию настоящей крепостью и рассчитывали суметь остановить меня, но никто из них не испытывал и сотой доли молчаливой ярости, в какой находился я, накапливая её на протяжении года. Даже сама смерть не смогла бы остановить меня от выполнения задуманного.
Затишье в доме должно заставить их действовать. Но все, кто находился запертым в кабинете, не издавали ни звука, словно опасаясь пошевелиться или выдать своё присутствие движением. Вряд ли в их планах было просто прогнать меня. Нет. Денни явно не отпустит меня живым, а я в свою очередь не дам ему задержаться среди живых дольше, чем он этого достоин.
Ждать до утра или приезда копов не оставалось времени. Нужно было выманить их из убежища и положить этим пряткам конец.
— Выходи, Денни! — крикнул из-за угла, прижимаясь к стене. — Это касается только тебя и меня. Слишком многие погибли, встав на твою защиту! Ты не побоялся шантажировать меня, лишь зная, что мне до тебя не добраться. А что теперь, Денни? А? Прячешься за спинами своих лакеев, судьбами которых так же легко жонглируешь, как и моей! Выходи!
В кабинете послышалось какое-то движение, но так ничего и не произошло.
— Тебе от меня не спрятаться! — крикнул в последний раз, вырывая чеку гранаты и кидая ту под дверь.
Отбежав за угол, услышал взрыв и крики. Не дожидаясь, пока уляжется пыль, выскочил, нацелившись пистолетом на раскуроченный вход в кабинет. От самого порога вглубь комнаты растянулся кровавый след. Похоже, волокли тело раненого. Изнутри доносились кашель и стоны. И всё, о чем я думал, это застать Большого Денни невредимым и впоследствии растянуть собственное удовольствие, доставляя ему боль. Увидев движение, выстрелил, тут же заметив, как с другой стороны на меня наставляется «пушка». Пригнулся, падая на спину, и услышал, как пуля просвистела над головой. Направил ствол пистолета на стрелявшего и пустил пулю ему в лоб. Выстрелы с другой стороны тут же заставили перекатиться за перевернутое кресло. Дожидаясь, пока стрелок прекратит огонь, перезарядил магазин, вынырнул из укрытия, отстреливаясь. Большой Денни стрелял в меня из-за перевернутого стола из красного дерева, служившего прикрытием. Вспоминая времена, когда он принимал меня в этом же помещении, сидя за тем самым столом, всегда ловил себя на мысли, как, наверное, босс бережет его, не позволяя ставить на столешницу даже чашку с кофе. А теперь он использовал его в качестве щита. Выстрелил несколько раз в его сторону, услышав стоны. Наверное, там прятался не только Денни, но и его раненый подручный. Сначала подумал, что это должен быть Руи, но затем вспомнил, как видел его на камерах наблюдения во время моей осады. Он руководил нападением и находился вблизи комнаты охраны. Я перерезал ему горло. Самого преданного и близкого друга моего врага. Что ж. Сомневаюсь, что Денни сможет как следует оплакать его смерть.
— Кто там с тобой, Денни? Новый глупец, готовый пожертвовать собственной жизнью?
— Что ты делаешь, Диего! — наконец-то услышал хриплый голос бывшего соратника. — Посмотри, скольких братьев ты убил! И ради чего, Диего? Всё ради девки, упрятавшей тебя в тюрьму и сбежавшей с твоим деловым партнером!
— Ты предал меня, Денни! Не тебе рассуждать о поступках исподтишка.
— Брось, сынок…
— Сынок?! — рявкнул, почувствовав прилив неконтролируемой злости, как только услышал его привычное обращение ко мне. — Не смей называть меня так! Ты понятия не имеешь о человеческих привязанностях, как и о человеческих чувствах. Ты разрушил мою жизнь. Кто тебе помогал в этом, Денни? Кто?! Как много людей знало о твоем участии, и сколько вас смеялось за моей спиной, насмехаясь над моей тупостью?
— Она не любила тебя.
— Хватит! — почувствовал, что больше не могу себя контролировать. Выглянул из укрытия, устав от игры в прятки.
Но выстрел из-за стола, заставил нырнуть меня обратно. Я бы мог прекратить все это здесь и сейчас, продырявив, словно решето, деревянную крышку стола. Но ублюдок Денни не мог так просто отделаться, мгновенно отправившись к праотцам. Досчитав мысленно до пяти, я вскочил на ноги, схватив кресло на колесиках в качестве щита, и побежал к укрытию Денни. Противник также не остался сидеть на месте, перебегая за стену, отстреливаясь по пути. Бронежилет принял несколько пуль, прошедших через спинку кресла. Отшвырнул его, оказавшись по другую сторону стены. Бросил взгляд за стол, где только что прятался Денни, увидев бездыханное окровавленное тело неизвестного мне члена банды.
Прижавшись спиной к стене и восстанавливая дыхание, прислушивался к звукам из холла. В особняке мы остались вдвоём. Либо он, либо я. Все чувства обострились до предела. Только сейчас начал ощущать настоящую опасность, но скорее не за себя, а за последствия для Марины в случае моего провала. Денни не оставит её в покое до тех пор, пока не найдёт, и будет мучить бесконечно долго, пока она не умрёт от пыток. Возникшая перед глазами картинка активизировала в организме все резервы, вдохнув новые силы. Оставался всего один рывок перед последней схваткой. И я не собирался её проиграть.
