Денни старался не издавать звуков, но я слышал хруст под его ногами, рассказывающий о его передвижениях. Он пытался занять более выгодную позицию, и я не мог позволить ему сделать этого. Досчитав до пяти, я наклонился и выглянул в холл. Денни там не оказалось. Стараясь двигаться как можно осторожнее, я продвигался вдоль стены, всматриваясь в темноту. Перевернутая мебель, мертвые тела — бывший когда-то шикарным дворец стал полем битвы. Под подошвами хруст разбитого стекла, дерева и камня сменялся на липкое чавканье крови. В соседней комнате послышался скрип ботинок, и в следующую секунду прозвучал выстрел. Успев прыгнуть за колонну, выстрелил в ответ, тут же спрятавшись обратно. Перестрелка продолжалась до тех пор, пока у меня не кончились даже запасные патроны. Я стоял и прекращения выстрелов. Всё, что мне требовалось, это лишь, чтобы он начал перезаряжать пистолет. И момент затишья наступил.
Не медля, я кинулся в место укрытия Денни, повалив его. Схватившись за его плечи, ударил о стену. Ублюдок выронил пистолет, но уперся ладонями мне в горло, отталкивая от себя. Не поддаваясь и мысленно держа перед собой образ той могилы, где искал тело Марины, снова и снова бил его головой о стену, пока руки на моей шее не обмякли. Кинув его на пол, схватив лежащий рядом ствол, ударил прикладом по голове. Лишь убедившись, что он, несмотря на то что не шевелился, всё еще дышал, достал наручники. Перетаскивая его в комнату наблюдений, взял веревку, тут же крепко примотав руки пленника к его же телу. Перекинув его через плечо, вынес в гараж, запихивая его в багажник джипа и запирая снаружи. Вернувшись в дом, врубил электричество, отключая ловушки и открывая ворота.
В последний раз осмотрелся по сторонам, созерцая посеянную смерть. Никому не удалось выжить в этой бойне. Удовлетворение от проделанной работы сменяло гнев. Но расслабляться было рано. Не увидев больше наставленных пушек и не услышав движения, только теперь почувствовал, как по руке стекает кровь. Перетянув рану рубашкой, снятой с мертвого тела, покинул дом, не оборачиваясь назад. Сел за руль джипа, вжал педаль газа в пол, устремившись в единственное место, где смогу завершить начатое.
Дорога до места назначения показалась гораздо длиннее, чем помнилась мне, из-за ранений, начавших в полной мере давать о себе знать. Я чувствовал, как немеет нога, а плечо не желает слушаться, терзаемое нестерпимой болью. Тело начинало лихорадить и ломить. Казалось, что я могу и не добраться до места, потеряв сознание. Остановившись на обочине, достал из сумки заряженный шприц, сразу же воткнув его себе в бедро. По венам растекался адреналин, заставляя сердце биться чаще и возвращая бодрость и силы, так необходимые мне. Оказавшись в назначенном месте, вытащил из багажника своего пленника, затаскивая его в дом, открывая подвал и скидывая его с лестницы. Распутывая веревки, пристегнул его за руки и за ноги к покрытой ржавчиной металлической кровати.
У меня не было желания дожидаться того момента, когда Денни придет в себя. Не для этого я перебил стольких людей. Облив его ледяной водой, сел рядом на стул, нацелившись на осуществление плана, подготавливаемого больше года.
Денни распахнул глаза, закашлявшись, тут же зажурился от света лампочки, бьющего в лицо.
— Ну, же! Не будь неженкой, посмотри на меня!
Он приоткрыл глаза, явно не понимая, что происходит.
— Смотри на меня! — крикнул, подставив к его подбородку острое лезвие ножа.
Его глаза прояснились. Похоже, к нему вернулись воспоминания о событиях нескольких последних часов.
— Что ты задумал? — хрипло проговорил он.
— Узнаешь место?
— Что? — нахмурился в замешательстве Денни.
— Я спрашиваю, узнаёшь ли ты место?
Денни осмотрелся по сторонам, но на его лице по-прежнему читалось недоумение.
— Я так и думал. Да и откуда тебе помнить о чем-то, настолько незначительном, — зло оскалился.
— Помню, как лет пятнадцать назад, когда я хотел стать полноправным членом банды, Лу всякими способами старался держать меня в стороне и не дать по уши погрязнуть в том дерьме, в котором тонул сам. Но игнорируя его желание и доводы, я решил приехать напрямую к тебе и попросить дать мне настоящее задание. Помнишь тот день, Денни? Вспомни, что было потом?
Черные глаза бывшего Босса бегали по помещению, пытаясь найти какие-то подсказки, способные дать ответ на мой вопрос. Но затем взгляд сфокусировался на крюке, свисающем с потолка, проясниваясь. Денни посмотрел на меня.
— Я взял тебя с собой.
— Верно. Для чего?
— Чтобы посмотреть, чего ты стоишь, — хрипло ответил, облизывая пересохшие губы.
— Да. И ты, вместе с несколькими амигос привез меня в этот дом. Вы ворвались внутрь, застав врасплох ничего не подозревающих хозяев дома. Как сейчас помню тех людей. Обычная мексиканская семья: мужчина, женщина и ребенок. Ребенка ты сразу приказал запихать в фургон и увезти, а что сделал с его родителями, помнишь?
— Зачем мы говорим об этом?
— Ты помнишь, что сделал с теми людьми?! — крикнул, теряя терпение.
— Привел их в подвал.
— И что с ними стало?
Денни не ответил, смотря на меня холодным взглядом.
— Ты подвесил хозяина дома на цепях на тот самый крюк, — ткнул пальцем на потолок позади себя, — и заставил смотреть, как ты насилуешь его жену, а потом, как её во все щели трахают твои люди! Когда я спросил, для чего вся эта жестокость, ты ответил, что этот человек предал тебя, но тогда я не знал, каким именно было его предательство. А затем… — остановился, вспоминая ту сцену, заложившую фундамент в становлении меня такого, каким знали теперь. — Затем ты начал срезать с него кожу, приказав мне следовать твоему примеру. Помнишь?
— Помню, — с насмешкой ответил он. — Ты хорошо справился с задачей.
— Меня тошнило от происходящего, но я думал, что так обретаю семью, обретаю тех, кто будет со мной рядом, несмотря ни на что. Хотя то действо противоречило моему естеству. И когда ты приказал перерезать ему горло, я сделал это, боясь подвести тебя и боясь лишиться возможности стать ближе к чему-то настолько мощному, как Сангре Мехикано. Тогда я впервые убил человека.
— Ты быстро вошел во вкус.
— Верно. Быстро, — посмотрел в сторону, понимая, какой жалкой была моя жизнь. — Я стал чудовищем в обмен на то, что не стоило ровным счетом ничего. Убив того человека, я долго убеждал себя в его виновности и заслуженной смерти предателя. Он был недостоин по-прежнему дышать. Хотя у меня месяцами стояли в ушах его крики и мольбы его жены. В своем слепом желании стать частью семьи я не задумывался о том, каким должен был стать его проступок, чтобы с ним обошлись таким образом. И когда выполнение приказов, убийства и кровь на руках стали чем-то обыденным, я узнал, кем он был и в чем его преступление. Он всего лишь хотел выйти из банды и обезопасить свою семью, — нахмурился, вспоминая того мужчину. — И знаешь, на тот миг я уже не чувствовал той вины или ужаса, испытанного позже. Позже, когда ты сознался в покушении на Марину. Тогда я вспомнил ту женщину. Его жену. Вспомнил те жуткие вещи, что вы с ней делали, и понял, каким монстром и ублюдком я был, стремясь заслужить твое расположение, в то время как тебе плевать на всех. Ты без зазрения совести мог повторить все то же самое или даже хуже с моей женщиной. И знаешь, решил, что с тобой, твоими законами и всем, перенятым от тебя, стоит закончить всё там, где оно началось.
