— Это самый большой мой недостаток, — рассмеялся в голос, не в силах отвести от неё глаз.
Справившись с первоначальным шоком, полученным в кабинете, только сейчас смог как следует рассмотреть её. Внешне она почти не изменилась. Только волосы гораздо короче, чем раньше. Но вот взгляд, манера подать себя, выдавало в ней совершенно другого человека. Уверенность и пренебрежительность, с которой она смотрела на людей вокруг, не позволяли усомниться в переменах, произошедших с ней за этот год. Моя Марина была нежным котёнком, не способным на резкость и не знающим высокомерия. Эта девушка казалась полной её противоположностью. Едкие замечания, язвительные шутки — все это сейчас составляло неотъемлемую часть новой Марины или, как все её называли, Кэндис.
— Всё же слухи…, - качнул головой, вспоминая разговор в кабинете.
— Думаю, недостатков у вас больше чем достоинств. Достойные люди держатся вдали от наркотиков.
— Согласен. И как много вы знаете действительно достойных людей среди собравшихся?
Кивнул на людей, прохаживающихся за спиной девушки, прекрасно осознавая, какого сорта этот сброд. Я боялся отвести глаз от неё и пропустить малейший намёк на то, что не всё еще потеряно, и в её груди я занимаю значимое место.
— Среди них достаточно тех, кто способен развеять скуку.
— А Пабло? Он тоже один из тех, кто развеивает скуку? — мысленно умолял её ответить «да» и наконец-то сорвать с себя маску бездушной куклы.
— Пабло — это Пабло. У него есть огромное преимущество перед толпой, — произнесла его имя с какой-то особой мягкостью.
— Огромное доброе сердце? — усмехнулся, начиная закипать от её восторженного тона, с которым она говорила о Пересе.
Марина слегка наклонила голову на бок, осматривая меня с головы до ног. Этот взгляд был похож на ее тот самый, первый, который она подарила мне на приеме отца. Тогда я не представлял, чем обернется затеваемая игра, а теперь… Теперь мечтал вернуть время вспять и повторить все заново, уберегая нас от прежних ошибок. Единственное, что отличало этот её новый взгляд от того — в нем не было интереса, совершенно. Абсолютное равнодушие и холод.
— Вам не понять, — отвернулась от меня, отсалютовав бокалом какому-то гостю, слегка кивнув головой.
— Я бы попробовал, да только боюсь, это плохо кончится, — не осталось ни малейшего желания изображать учтивость. В груди, словно холера, расползалось раздражение, заражая каждый миллиметр.
— Почему? — бросила лукавый взгляд поверх бокала, делая глоток шампанского.
— Прекращай, — понял, что не в состоянии играть в эти идиотские игры и притворяться, будто мы чужие люди.
— Что, простите? — с её лица мгновенно сползла самодовольная улыбка.
— Хватит притворяться, что видишь меня впервые, — сделал шаг навстречу. — Я, бл***ь, с ума сходил, разыскивая тебя этот год! — смотрел ей в глаза, зная, что она должна отреагировать.
— Я не понимаю о чем вы, мистер Альварадо, — нахмурилась Марина. — Вы должно быть меня с кем-то путаете.
— Чёрт возьми, Марина! Я знаю каждую твою черточку, самую маленькую родинку на твоем теле, я найду тебя в толпе по запаху, — наклонился ближе, чтобы меня могла слышать только она. — Как я могу перепутать тебя с кем-то другим?!
— Вы абсолютно точно ошибаетесь. Меня зовут Кэндис, и я не знаю никакой Марины, — раздраженно ответила девушка, отступая назад.
— Можешь рассказывать эти сказки своему жениху, — прошипел, сдерживаясь, чтобы не закричать на неё.
— Да что вы себе позволяете?! — начала отворачиваться от меня.
— Мьерда, Марина, — поймал её руку, останавливая. — Прости, — сказал то слово, с которого стоило начинать разговор.
— Кэндис? — из-за спины девушки появился Перес. — У вас все в порядке?
Мне было плевать на Переса. Моим вниманием полностью владела Марина. На краткое мгновение в её глазах промелькнула боль. Та самая, что скручивала меня ночами и разрывала душу на мелкие осколки. И так же быстро исчезла.
— Всё в порядке, — презрение исказило лицо девушки. Котёнок снова спрятался за стервозную Кэндис. — Господин Альварадо рассматривал кольцо, которое ты подарил мне, — выдернула руку из моей.
— Ты так и будешь хвастаться им перед всеми знакомыми! — засмеялся Перес, приобнимая невесту.
— Ты же знаешь, я в полном восторге от него, любимый! — вытянула вперед ладонь, любуясь огромным камнем на пальце.
— Если потребуется, я скуплю тебе все бриллианты мира, лишь бы ты была счастлива! — в каждом жесте и взгляде пуэрториканца сквозила нежность.
— А вы, Диего, делали ли кого-нибудь счастливой? — уничижительно посмотрела на меня, прижавшись ещё больше к Пересу.
Две пары глаз, издевательски тычущие в лицо своим суррогатным счастьем, молчаливо дожидались ответа. Руки Пабло, плотным кольцом сжавшиеся вокруг белоснежной кожи Марины, по-хозяйски гладили её по плечу. Расслабленная и спокойная, она млела от его прикосновений, позволяя ему ласкать себя. Взирая на их умиротворенные лица, я начал сомневаться в верности своих предположений. Возможно, она действительно не помнит, кем была и возможно, действительно влюблена в пуэрториканца.
— Не знаю, — я действительно не знал, был ли кто-то когда-то счастлив благодаря мне. И тем более не мог этого сказать о Котёнке.
— Прошу нас извинить, нас дожидается мой брат. Он привез фотографии племянников, — извиняющийся тон Переса совсем не сочетался с тем образом самоуверенного выскочки, пришедшего предлагать мне свои услуги.
Они удалялись не разжимая объятий, оставив меня в полной растерянности. Марина ни разу не обернулась, уходя с тем, кто решил лишить меня того, что действительно важно. Моей женщины.
— Чёрт! — озадаченно провел рукой по волосам, шагая из стороны в сторону, проклиная себя за глупость.
Я понимал, что облажался, и не знал, как теперь это исправлять. У меня был шанс поговорить с ней, а я его потратил настолько бездарно. Вряд ли появится новая возможность остаться с Мариной наедине. А мне, мать его, просто необходимо узнать, что с ней произошло, и как теперь мне можно все исправить!
Забыв о приличиях, я последовал за парочкой в дом, бессмысленно надеясь найти ответы на свои вопросы. Я шёл за ними по пятам, оставаясь большую часть времени незамеченным. Наблюдая за Котёнком, её общением с другими людьми, я всё еще надеялся увидеть свою девочку, а не эту высокомерную подстилку Переса. Встретившись с ней глазами несколько раз за вечер, рассчитывал на то, что она устанет притворяться. Но Марина улыбалась мне точно так же, как делала это абсолютно для всех гостей на этой вечеринке. Её взгляд оставался приветливым, но совершенно равнодушным. В моей груди все переворачивалось от этой холодности, заставляя сердце истекать кровью. Меня разрывало от желания прижать Марину к себе изо всех сил, только лишь для того, чтобы убедиться в её реальности. Вдохнуть глубже её запах, запустить пальцы в шелковые волосы, и помочь её телу вспомнить мои прикосновения. Я превратился в маньяка, неотрывно следящего за передвижениями Котёнка по дому. И мечтал убить каждого, кому посчастливилось хотя бы на мгновение завладеть её вниманием.
