— Не спится?
Вздрогнула, услышав голос Андреса.
— Похоже, давно здесь сидишь, — подошел к лежаку, бросив задумчивый взгляд на переполненную пепельницу.
— Я…, - запнулась, задумавшись о проведенном у бассейна времени, — не знаю, — потушила сигарету, оставив окурок в пепельнице. — Наверное. Скоро рассвет?
— Скоро, — медленно опустился в соседний шезлонг.
— Почему ты не спишь? — посмотрела на него, обрадовавшись возможности отвлечься от тяжелых мыслей.
— Просматривал материалы, — откинулся на спинку лежака, посмотрев на затянутое облаками небо. — Искал то, что мог упустить раньше.
— Не знаю, перестану ли восхищаться твоей работоспособностью!
— Только ей? — повернул лицо ко мне, улыбнувшись.
Мне нравилась улыбка Андреса. Она придавала ему мальчишеский вид, стирая со смуглого лица чрезмерную озабоченность. Черные глаза начинали искриться, позволяя увидеть совершенно другого человека, лишенного тяжкого груза ответственности, вытягивающей из него энергию. Лейтенант Рамирес отдавался работе без остатка, не позволяя себе обыкновенных радостей жизни. Казалось, что расследования и есть вся его жизнь. Меня одновременно поражала и в то же время огорчала его одержимость выполняемым делом. Она выматывала его, высасывая из этого привлекательного молодого человека свет, идущий из сердца, пятная грязью преступного мира. За этот год я успела неплохо узнать Рамиреса с профессиональной стороны, но у меня практически не было возможности узнать его глубже. Андрес закрывался от людей, не позволяя проникнуть к тому, что скрывалось под значком полицейского. Но даже под бронежилетом он не мог спрятать собственной доброты, порядочности, искренности и готовности биться за справедливость до последнего.
Весь год, что он помогал мне подготовиться к делу, Андрес держался очень профессионально, поддерживая меня морально, наблюдая за мной, но оставаясь по-прежнему загадкой. И лишь с того момента, когда мы примерили на себя наши роли, я стала замечать в нём перемены. Появилось больше улыбок, взглядов, которые я не могла прочесть. Он приоткрывал броню, впуская меня внутрь. Замечая, пусть и маленькие, но шаги, сделанные им для сближения, я гордилась этими успехами, воспринимая их как его личный подвиг.
— Лейтенант Рамирес, даже используя ваши профессиональные навыки, вы не сможете этого выпытать у меня, — улыбнулась в ответ.
— Я бы не был в этом так уверен.
— Не напрашивайся на комплименты. Это привилегия девушек, — неожиданно для себя вспыхнула, смутившись направлению, в котором двинулась эта беседа.
— Мужчинам тоже нравится слышать похвалу, — посмотрел мне в глаза, дожидаясь реакции.
— Даже и не мечтай. От меня ты не услышишь ни одной!
— Даже совсем маленькой? — перестал улыбаться, притворившись расстроенным.
— Ты флиртуешь со мной? — слегка отодвинулась в сторону, чтобы лучше разглядеть его, возвращая себе невозмутимость.
Он смущенно улыбнулся, на мгновение отводя взгляд в сторону, но тут же возвращаясь к моим глазам.
— Не смог удержаться, — слегка понизил голос, вызывая странное волнение.
— Да брось! — повернулась на бок, чтобы лучше его видеть. — Откуда такие перемены? Целый год сдерживался, а сегодня нет?
— Считай это уловкой, чтобы развеселить тебя, — отвернулся, посмотрев на воду, слегка пожимая плечами.
Услышав его слова, я замерла, осознавая, что действительно смогла ненадолго забыть об удерживающей меня пропасти. Я молча смотрела на Андреса, совершенно не понимая, как должна реагировать на его признание. Он знал о моём состоянии и предпринимал попытки, чтобы я чувствовала себя живой.
— Спасибо, — тихо проговорила, повернувшись лицом к воде, медленно опуская голову на спинку лежака.
Между нами повисло молчание. Ко мне вновь вернулись нежеланные мысли о Диего, о том, что все только начинается.
— Хочешь поговорить? — заговорил Андрес.
— Не уверена в этом, — прокашлялась, избавляясь от вставшего в горле кома.
— Что произошло там, на пляже? — сменил игривый тон на обеспокоенный.
— Я сделала первый шаг, — ответила, словно на автомате.
— Марина, он сделал тебе больно? — осторожно спросил мексиканец. В его голосе слышалась озабоченность.
— Не называй меня этим именем! — выпрямилась, приподнимаясь на локтях, стрельнув глазами в детектива.
— Прости, — поднял руки ладонями вперед, показывая, что не собирается спорить.
Напряженное молчание снова заполнило воздух, разлетаясь по ночи вместе с ветром. Андрес хотел знать правду, имея полное право на это. Ведь именно такой была наша договоренность. Но я не могла выдавить из себя ни слова. Горло будто заклеили изнутри пластилином, не позволяя звукам выбираться наружу. Я подбирала нужные слова, намереваясь произнести их вслух, но даже не могла раскрыть рта.
— Я вижу, как тяжело тебе участвовать во всем этом, — мягкий голос Андреса, окутывал, как теплый весенний воздух, успокаивая напряженные нервы. — И мне очень жаль, что тебе приходится снова проходить через всё, о чем мечтаешь забыть. Ты можешь выйти из игры.
— Нет! — резко ответила, повернувшись к нему. — Нет! Я доведу начатое до конца. Ни за что этот монстр не доберется до моей дочери! Я готова на всё, ты понимаешь? — наклонилась вперед, заглядывая в самую глубину его черных глаз. — На всё! — неожиданно почувствовала прилив сил, в котором я так нуждалась весь этот вечер.
— Запомни это, Андрес, и если он как-то узнает о ней, то я готова на крайние меры.
— Я не допущу этого, — твердо сказал он. Взгляд лейтенанта мгновенно ожесточился, возвращая вместо заботливого мужчины, решительного и беспощадного копа.
Мне требовалось услышать это от него. Не важно, как сильно я была настроена на защиту своего ребенка, всегда важно знать, что ты не один, и кто-то сможет подстраховать тебя и подставить твердое плечо. Чем бы эта история не закончилась для меня, Ангел обязательно получит по заслугам. Ничто и никто не позволит ему разрушить мою дочь.
— Хорошо, — протянула руку дотронувшись до его, и с благодарностью сжала ладонь.
Снова перевела взгляд на воду, рассматривая небольшие гребешки, собирающиеся под дуновением ветра. При искусственном освещении вода в бассейне даже ночью выглядела кристально голубой, заставляя игнорировать мусор, сброшенный ветром в воду, и любоваться лишь игрой света. Точно так же, как и Ангел. Он заставлял влюбиться в то, что выставлял в выгодном для него свете, отвлекая внимание от гнили, наполняющей его нутро.
— Я поцеловала его, — произнесла, не чувствуя больше прежнего волнения. — Он ответил на поцелуй.
Когда я заговорила, взгляд Андреса вспыхнул на моей коже. Он молча смотрел на меня, слушая каждое слово.
