Шагнув из машины, подошел к двери Эстер, подставляя руку.
— Ты готова? — улыбнулся, наконец-то справившись с эмоциями, подавляющими меня большую часть пути.
— Конечно, — так же беззаботно улыбнулась она в ответ, взяв меня под локоть.
Улыбка украшала лицо Амиги, заряжая его светом. Я больше не видел уставшую девушку. Рядом со мной шла прекрасная сильная женщина, способная заставить померкнуть на своем фоне любую другую. Именно это и требовалось сегодня. Ничто так не пробуждает чувства, как ревность.
Перешагнув порог, все, что я видел вокруг — лишь глаза цвета моря. Снова, словно заглянув в них впервые, я не мог налюбоваться их красотой. Всего несколько дней, проведенных вдали от Марины, теперь обернулись одинокой холодной вечностью. Как только она оказалась рядом, все сомнения и гнев стерлись из воспоминаний, оставляя вместо себя лишь безграничную тоску по её близости. Каждый её взгляд, направленный на меня, поворот головы и аромат ванили, обволакивающий её хрупкую фигуру, заставляли сердце замирать, возобновляя свой бег с удвоенной скоростью.
Все мои органы чувств были направлены на Марину. Тело реагировало на её присутствие раньше, чем успевал проконтролировать мозг. Стоило ей оказаться рядом, как внутри поднимался вихрь, переполняющий грудь и сбивающий дыхание. Весь организм волновала близость Марины. Вне зависимости от того, как сильно я пытался подавить эмоции, её влияние оказалось выше всякого здравого смысла.
Внешне я сохранял спокойствие, стараясь не выдать собственных чувств. На это уходила вся моя выдержка, и пусть по холодному взгляду бирюзовых глаз невозможно понять, насколько успешно мне это удавалось, но судя по спокойствию Амиги, всё шло по плану.
Проведя краткую экскурсию по дому и поселив нас в разные спальни, Марина и Пабло удалились, давая нам время на отдых перед ужином. Решив убедиться, что с Амигой все в порядке, проводил её до спальни, находящейся рядом с моей. Даже оказавшись без посторонних глаз, ни Эстер, ни я не позволяли себе расслабиться, постоянно создавая именно ту иллюзию, что требовали наши зрители. Я не был уверен в том, что мы действительно оставались наедине. Вряд ли пуэрториканец оставил нам подобную привилегию. Прежде всего, он — бизнесмен, и для получения своего мог пойти на любые уловки. Обследовав комнату, я лишь убедился в своих догадках, наткнувшись на несколько жучков. Избавляться от них на его территории оказалось бы идиотской затеей. Показав находку амиге, дал знак быть осторожной, и, оставив устройства по своим местам, сделал вид, будто ничего не произошло.
Вернувшись в свою комнату, я был рад оказаться наедине со своими мыслями и вдохнуть полной грудью. После напряжения во время встречи с Пабло и его новьей Кэндис, быть предоставленным самому себе оказалось большой удачей. Только мысли снова и снова возвращались к ней. К моему Котёнку. Находиться с ней под одной крышей и не иметь возможности пойти и заключить в объятия — самая большая пытка из всех существующих. Во мне бурлила кровь, стоило представить, что где-то в этом доме, рядом со мной, она целует его. Хотелось в ту же секунду разорвать ублюдка на части. Но я не мог. Не мог заставить её ненавидеть себя еще сильнее. Оставалось лишь ждать, утопая в тихой ярости.
«Я вырву обратно возможность быть с Котёнком. И сделаю это в следующие два дня», — повторял про себя словно мантру, подавляя ненужные порывы.
Лишь представив её в своих объятиях, чувствовал, как отступала злость.
Перес основательно подготовился к нашему приезду. Живая музыка, блюда от именитого шеф повара. Все казалось каким-то вычурным и кричащим. Я смотрел на поведение Марины в этой обстановке и не понимал, как той девушке, что я знал, могло нравиться все это. Разве не от подобной мишуры и показушности она пыталась сбежать в прошлом году, уехав из дома отца?
На какое-то мгновение, когда моя рука лежала на талии Эстер, показалось, что взгляд Марины загорелся так же ярко, как во время нашей последней встречи. Но увидев, с какой нежностью она смотрит на Переса, понял, подобные взгляды предназначались лишь ему. А мне лишь холод и отчуждение. Я чувствовал ее игру. Не мог поймать, но был уверен в фальшивке, представленной в качестве правды. Стоило нам четверым оказаться вместе, как словно по щелчку переключателя маски оказывались на местах. Наступало время каждому сыграть свою партию в этом спектакле. Моя задача быть тем, кем видели посторонние: расчетливым и жестоким бизнесменом, любителем вечеринок и женщин. Всю свою жизнь я жил в этой шкуре, не зная, как жить подругому. Только рядом с Котенком проявлялся тот Диего, которого не знал никто другой.
И Марина, плавящаяся, словно воск в моих руках в ту ночь на пляже и готовая превратиться лишь в огарок, сегодня отлично вжилась в роль красивой статуи, дорогого аксессуара, бездушной куклы. Фальшивая улыбка, холодный взгляд и осторожные фразы для всех, кроме него… Смотря на Пабло и считая, что никто вокруг их не видит, она словно оживала, превращаясь в чертов пластилин, из которого он лепил все, что вздумается, и она не просто позволяла ему, а с готовностью и каким-то немым обожанием отдавалась его рукам.
Подавляя гнев, я следовал правилам её игры. Она притворялась, что любит Переса, мне оставалось следовать примеру. Проявлять внимание, прикасаться и флиртовать с Амигой, словно она моя любовница-все это казалось интересной командной забавой. Эстер очень натурально реагировала на разыгрываемый спектакль. По её коже ползли мурашки, стоило моей руке коснуться ее, а щеки заливались румянец при каждом взгляде. Я видел влюбленный блеск в её глазах, именно такой, как раньше замечал в глазах Марины. Если бы я не знал о исключительно дружеском интересе с ее стороны, то поверил бы во влюбленность Амиги.
Котёнок же, словно ничего не замечала, исполняя роль приветливой хозяйки и верной невесты. Чем больше я наблюдал за её приторно-сладким поведением, тем сильнее выходил из себя. Она никогда не была такой и не хотела выглядеть подобным образом в глазах окружающих. Рядом со мной бунтарка в Марине взяла верх над правилами и общественным мнением. А эта девушка казалась полной её противоположностью. Нет, она не выглядела глупой или поверхностной, но всё в ней было слишком правильным, слишком продуманным. Будто она тщательно контролировала себя.
Несмотря на то, что меня раздражала ее сдержанность и некая механичность, я знал, как нужно действовать дальше. Её чрезмерный самоконтроль поможет мне в получении желаемого. Я выведу её из себя, вытянув все те эмоции, что она пытается спрятать от посторонних глаз.
— Как вы познакомились? — внезапно спросила Эстер в попытке поддержать светскость беседы.
Улыбнулся, предвкушая последующую сцену. Положив руку поверх лежащей на коленях ладони Амиги, погладил её большим пальцем в знак одобрения. Эстер замерла, шумно выдыхая, но не сказала ни слова.
Пабло повернул лицо к невесте, дожидаясь её реакции. Кэндис посмотрела на него, ласково улыбаясь, словно воспоминания об этом доставляли ей удовольствие.
— Это вполне обычная история, — проговорила она, слегка пожимая плечами, продолжив разрезать стейк из лосося.
