Взяв скальпель, подошел к растянутому в воздухе бывшему брату, не испытывая теперь к нему ничего иного, кроме омерзения. Трое амигос не сводили глаз с избитого тела. В их глазах горели ненависть и разочарование. Прощание с братьями никогда не приносило радости. Тем более, если кто-то из своих оказывался гнидой и предавал банду. Остановившись напротив крысы, посмотрел в его налитые кровью глаза.
— У тебя есть последняя возможность во всем сознаться и умереть быстрее, чем я запланировал, — провел скальпелем от левого плеча к правому боку, оставляя длинную красную линию.
Охо дернулся, зажмурившись, и простонал от боли.
— Решил молчать?
Снова поднял скальпель и провел такую же линию от другого плеча.
— Ангел, не …, - простонал ублюдок, звавшийся нашим братом.
— Ты что-то сказал? — поставил кончик скальпеля в точку пересечения кровоточащих линий, медленно вдавливая его в кожу. — А? — надавливал на ручку, вгоняя лезвие в грудную клетку.
— А-а-а-а! — закричал Охо, выгибаясь от боли.
— Я плохо тебя расслышал, — провернул скальпель, загнанный в плоть по самую рукоятку.
— Скажу! — выкрикнул он. — Скажу, — замер в ожидании прекращения боли.
— Верное решение, — резко дернул скальпель, извлекая его из груди крысы.
Крик боли разнесся по подвалу, заглушаемый ревом генераторов.
— Я не собирался предавать, — тяжело дыша начал говорить он. — Меня нашел этот коп, сказав, что я должен буду позвонить в участок и сдать клуб. Когда я отказался, он пригрозил, что убьет моего сына. Показал фото, где он катается на велосипеде. А ведь никто, даже я, не знал, куда бывшая жена увезла сына от меня. Пойми, я не мог казнить собственного ребенка, — поднял на меня измученный взгляд.
— Почему они просто не устроили облаву? — пока что его рассказ вызывал больше вопросов, чем давал ответов.
— Он работает на кого-то из конкурентов.
— На кого?
— Не говорил. Но я понял это, когда получил десять штук после той облавы.
— И ты взял их?
— Он сказал, что так будет проще заглушить совесть, так как с того момента я стал его информатором. И чтобы я не колебался, показал видео, где мой сын играет на детской площадке с матерью.
— Ублюдок, — зло проговорил Рауль, снова плюнув на пол.
— Информацию, полученную от тебя, он передавал нашим конкурентам?
— В основном копам. Но если удавалось перепродать информацию кому-то на стороне, он, не задумываясь, поворачивался спиной к закону.
— Чей был заказ на облаву клуба? — в висках стучало, а вены налились раскаленным свинцом. Сдерживаясь, чтобы не распотрошить крысу без промедления, сжал в ладони скальпель, вдавливая лезвие в кожу.
— Я пытался выяснить, но не осталось никаких хвостов.
— Что же ты, мразь, после первой вашей встречи не пришел к нам и не рассказал все? — спросил Хавьер, вставая рядом со мной.
— Я боялся за жизнь сына, — с горечью произнес Охо.
— Банда могла защитить тебя. Твою семью. Тебе нужно было только попытаться защитить банду, — проговорил помощник.
— Вы бы не смогли. Я не знаю, где находится мой сын. А он знает!
— Это все? — прервал разговор, устав слушать подобную лирику.
— Я могу узнать больше, если вы меня отпустите, — быстро проговорил предатель, умоляюще посмотрев на меня.
— Чтец, — игнорируя крысу, я позвал Амиго.
— Алонсо Охо Рохас, ты обвиняешься в предательстве братьев Сангре Мехикано, нарушении клятв и кодекса банды, — начал зачитывать обвинение Чтец, встав слева от меня. — Ты приговариваешься к исключению из банды.
— Амигос, пожалуйста, позвольте мне все исправить, — его наполненные ужасом глаза перебегали с одного на другого, умоляя поверить ему и дать возможность жить. Но проблема заключалась в том, что Сангре Мехикано не прощала и не давала шансов на новые предательства. А исключение из банды означало одно — смерть. — Диего, прошу тебя! — начала умолять он, смотря мне прямо в глаза.
Но я больше не видел человека и тем более брата. Передо мной находилась мразь, разрушившая мою жизнь и наплевавшая на законы банды.
— Диего, я сделаю все, — продолжал он.
Не слушая тошнотворных звуков мольбы, обошел крысу, останавливаясь у него за спиной.
— Хавьер, — умолял он помощника. — Рауль? Чтец?
Искал спасения в бывших амигос.
— Мьерде, Охо! — крикнул Рауль. — Возьми себя в руки и хотя бы подохни, сохранив остатки достоинства, а не как жалкое ничтожество, — сморщившись от омерзения, проговорил он.
Не дожидаясь новой порции мольбы, опустил скальпель над вытатуированным на всю спину коранчо
[2]. Окровавленное лезвие в то же мгновение распороло кожу. Повернув нож параллельно напрягшейся спине предателя, начал отсоединять кожу с символом банды от плоти. Нечеловеческие крики оглушили подвал и прекратились лишь после того, как освежеванное тело крысы бездыханно повисло на цепях. Его сердце не выдержало всех приготовленных пыток и остановилось, когда я дошел до кожи его рук.
Сидя на столе и наблюдая за тем, как амигос запихивали в бочку части изуродованного тела бывшего брата, втягивал горький дым сигарет. Я казнил предателя, казнил того, кто снова обрек меня на одиночество и жизнь во тьме. Но вопреки ожиданиям, не почувствовал желаемого облегчения от мести. Я лишь усмирил пустоту, накормив её кровью. Не наказанными оставались еще те, кто заказал мои мученья, а значит, охота не окончена.
— Как думаешь, кто стоит за всем этим? — прикурил сигарету Хавьер, усаживаясь рядом.
Я пожал плечами, все еще следя за работой амигос.
— Надо найти этого копа.
— Теперь это не составит проблемы. Рауль видел его. Знает его машину.
— Тогда скоро мы получим ответ на твой вопрос.
— Расскажешь Денни?
— Надо сначала узнать имя заказчика. Мы сами в состоянии решить наши проблемы, — кинул окурок на пол, затушив его ногой.
— Думаю, это займет всего пару дней.
— Тогда не стоит медлить, — посмотрел на него, понимая, что в наступившие нестабильные времена не мог заставить себя верить даже самому близкому другу.
Глава 16
Один модный бутик сменял другой, отличаясь от предыдущего лишь униформой консультантов и цифрами на бирках. Скупая ворох ненужных тряпок и бездумно спуская чужие деньги, я не обращала внимания на окружение. Мысли мои находились явно в другом месте, привязанные к человеку, поработившему все мои чувства от любви до ненависти. Минувшие выходные разбередили покрывшиеся тонкой коркой раны сильнее, чем все предыдущие стычки. Я не могла выбросить из головы его прикосновения, поцелуи, взгляды, голос. Стоило начать воспринимать наши прошлые ночи с ним лишь как выдумку, фантазии ненормальной женщины, но после этой поездки в Майами сложно игнорировать их реальность. Испытав это на себе вновь, позволив прикоснуться к себе, я ожидала, что смогу изолировать душу, оставаясь с ним лишь телом. Но оказалось, что Диего все еще владел каждой частичкой моего сердца. И за это я ненавидела его еще сильнее.
