– Не ждал, что придешь ты, – сознался Грозный.
– И удивился?
– Растерялся.
– Ты рискнул ради меня. – Теперь они соприкоснулись боками. – Я не могла не прийти.
Мысли путались, но он нашел в себе силы ответить:
– Я не хочу, чтобы это случилось из чувства благодарности.
– Из чувства восхищения, – прошептала Куга. – И просто из чувства.
Противиться ее теплу не было никакой возможности.
– У нас сегодня был трудный день, Грозный. Давай закончим его чем-нибудь хорошим. Давай?
Она совсем рядом. В миллиметре или еще ближе. Она хочет, и он понимает, что разделяет ее желание. Он перестает противиться, перестает контролировать себя и отдается страсти. Простой и понятной страсти. Он крепко прижимает к себе худенькое тело девушки и припадает к ее губам.
* * *
Крик.
Мужской крик.
Полный невыносимой боли, жалобный, а значит – жалкий.
Мужской крик не может и не должен быть жалким. Как бы ни было больно, как бы ни было плохо, мужчина должен кричать от ярости, от ненависти, от бессильной злобы, в конце концов. В его крике обязана быть сила, агрессия и обещание отомстить. Пусть не здесь и не сейчас, или даже не в этой жизни. Пусть. Криком своим мужчина должен обещать, что схватка продолжится. Не здесь, не сейчас, не в этой жизни, но обязательно продолжится. Он найдет и ответит. Вот что должен обещать крик настоящего мужчины, которому очень и очень плохо. Но где они, настоящие мужчины? Возможно, где-то есть, но кричал не один из них.
Коридор наполняли вопли перепуганного человека. Он еще не понимал, что все кончено, что приговор будет обязательно приведен в исполнение… Точнее, он понимал, прекрасно все понимал, но не сейчас, а несколько минут или часов назад. А потом его заполонил страх, и разум отступил в сторонку. Страх руководил человеком, и именно страх требовал кричать как можно жалобнее, в надежде смягчить сердца палачей. В бессмысленной надежде.
– Узнаешь?
– Нет.
– Гм… я был уверен, что узнаешь.
Вопрос задал Илдог-Ага, правая рука великого и ужасного Зума. Умного Зума, как называли его в Омуте. Щупальца Зума расползлись по всему Герметикону, на него работали тысячи добропорядочных граждан и обитателей Омута, а порядок в преступной империи поддерживал Илдог. Личность менее известная, но для людей знающих – куда более страшная.
А потому вопрос вызвал неприятный холодок внутри.
– Узнавать некого.
Палачи еще не закончили, у жертвы еще оставались силы на крик, она еще пребывала в сознании, однако лицо несчастного давно превратилось в отвратительную маску из окровавленного мяса и ошметков кожи.
– Это Мохор, – скупо сообщил Илдог.
«Веселый, пышущий здоровьем бахорец?» По спине сбежала одинокая струйка пота. Холодного пота.
В логово Умного Зума вело много дорог, но Илдог выбрал именно эту, мимо комнаты, в которой двое мужчин медленно забивали третьего.
– Мы были знакомы.
– Ага.
Короткий ответ прозвучал достаточно дружелюбно, и страх слегка отступил.
– Умный Зум намекает, что поручит мне важное дело?
– Ага.
– Мне можно верить.
– Любая вера имеет запас прочности, который нужно подпитывать, – рассудительно произнес Илдог. – Умный Зум считает, что небольшая демонстрация поднимет уровень взаимного доверия на еще большую высоту. Я полагаю, Умный Зум не ошибается.
– Умный Зум никогда не ошибается.
– Ага.
Жалобные вопли становились все тише и тише, едва перекрывали равномерное чавканье, с которым кастеты палачей врезались в плоть.
– Чем провинился Мохор?
– У него появилась удачная, как ему казалось, возможность испортить сделку и крупно заработать. У него почти получилось.
Почти…
– Он всего лишь Мохор, – объяснил Илдог. – А мой хозяин – Умный Зум. Такое имя надо заработать. Люди признали, что Зум – Умный.
– Ага.
– Ага, – улыбнулся Илдог.
Может показаться странным, но выше всего в Омуте, в этом темном отражении Герметикона, в мире убийц, воров и мошенников, ценилась честность. Невозможно вести серьезные дела, не доверяя партнерам, но как обеспечить сделку на планете, отстоящей от твоего дома на миллиарды лиг? Где искать нужных людей? Как договариваться? Долгое время интересы преступников ограничивались родными мирами, но постепенно бандиты поняли, что межзвездные сообщения открывают перед ними широчайшие перспективы. Оставалось лишь наладить контакты и установить понятные всем правила игры.
Сдобрить зарождающийся Омут щепоткой честности.
Именно на ней построил свой бизнес Умный Зум – один из самых известных посредников Омута. Посредников-невидимок, которые не участвовали в сделках, а сводили нужных людей, обеспечивая честность силой своего авторитета. Или же силой специалистов вроде Илдога. Любая попытка испортить сделку наказывалась с дикой жестокостью – слово Умного Зума стоило очень дорого, и он заботился о репутации.
– Мохор считал, что Умный Зум верит ему безоговорочно. Но это ошибка, Умный Зум не верит никому.
– Я такую ошибку не совершу.
– Почему?
– Потому что мои иллюзии остались в прошлом.
– Значит, будешь жить долго.
– Обещаешь?
В следующей комнате занимались любовью. Впрочем, вряд ли эту случку можно было назвать столь возвышенным словом. Личный телохранитель Умного Зума, здоровенный мускулистый Клод, наяривал какую-то девку. Его заводили вопли умирающих, вот и пользовался случаем. Клод был менсалийцем и, что такое настоящая жестокость, знал не понаслышке. Охваченный похотью, он позабыл закрыть дверь, и все проходящие имели возможность полюбоваться на волосатые ягодицы менсалийца.
– Он никого не стесняется.
– В его мироздании это понятие отсутствует.
– В его мироздании есть только страх.
– Ага. Или он нагоняет страх, или же сам боится. На Менсале все остальные эмоции притупились.
Девка плакала, но чувствовалось, что слезы не были настоящими – опытная шлюха знала, как доставить менсалийцу удовольствие.
– Мы не опоздаем?
– Не волнуйся.
Сферопорт Кааты располагался в столице планеты, в Шекберге. Здесь находился Капитолий, в котором раз в два месяца собиралась Палата Даров, крупнейший на Каате деловой квартал, главная биржа, Генеральный штаб, Академия наук и другие организации, присутствие которых отличает столицу от других городов. И здесь же расположился Левый Треугольник – центр каатианского Омута. Обширная, почти не контролируемая полицией территория, примыкающая к северным складам сферопорта. Логово бандитов, контрабандистов, проституток, игроков и мошенников. Черный рынок, золотые берега которого омывали кровавые реки. Омут. Из всех криминальных районов Ожерелья Левый Треугольник считался самым диким – каатианцы плохо справлялись с преступниками, и не было ничего странного в том, что именно его Умный Зум выбрал для своей штаб-квартиры.
