Офицер оказался связан с камнем, так почему бы не появиться другим жертвам? Возможно, еще более страшным?
– Возможно.
– Возможно?
Рыжему очень хотелось, чтобы Грозный с ним не согласился, он надеялся услышать отрицательный ответ, а потому не сдержал восклицания.
– Я не вижу следов рядом с цеппелями, – объяснил Грозный. – Трава здесь высокая, люди обязательно смяли бы ее, но этого нет. И разбросанных вещей нет, и веревочных лестниц.
– Я понял: они не покидали цеппели.
– А поскольку это глупо, можно сделать только один вывод: внутри полно мертвецов. – Грозный снял пистолет с боевого взвода и вернул Рыжему. – Он не понадобится.
– Уверен?
– Зови остальных, – распорядился Грозный и медленно направился к цеппелям.
– «Изабелла Та»? Никогда не слышал.
– Один из самых больших пассеров Ожерелья, мессер. Построен всего семь лет назад лучшей каатианской фирмой…
– Избавь меня от подробностей.
– Каюта первого класса расположена в гондоле. Из ее иллюминатора открывается прекрасный вид.
– Каюта? Одна?
– Да, мессер.
– Значит, спутников у меня не будет…
– Как думаете, они кого-нибудь найдут? – негромко спросила Куга.
– А кто тебе еще нужен? – ледяным тоном осведомилась Привереда.
Тыква хмыкнул.
Однако смутить синеволосую у Привереды не получилось. Куга тонко улыбнулась, словно говоря: «Ах, ты до сих пор бесишься!», и ровно ответила:
– Я беспокоюсь о людях, которые летели на цеппелях. Меня очень расстраивает то, что они могли погибнуть.
– Врешь.
– Я сама могла погибнуть. И потому…
– Лживая сучка!
– Тупая дрянь!
Ответила Куга прежним, очень спокойным тоном, и тем окончательно вывела Привереду из себя. Красивое лицо нахалки пошло безобразными красными пятнами, рот перекосился, глаза засверкали, а длинные изящные пальчики согнулись, словно девушка намеревалась вцепиться сопернице в горло. И вцепилась бы, однако проклинающий все на свете Тыква решительно встал между непримиримыми девчонками и громко произнес:
– Меньше людей – больше еды.
Ничего более умного за отведенные ему мгновения спорки не придумал.
Несколько секунд девушки оторопело смотрели на Тыкву, после чего Куга скривилась и с чувством произнесла:
– Я знала, что ты жесток и бессердечен.
И отвернулась.
А Привереда, отдышавшись, буркнула:
– Не обязательно.
– В смысле, – поднял брови Тыква.
– Да ни в каком смысле, – махнула рукой девушка, и спорки понял, что она его поблагодарила.
Куга отошла в сторону, уселась на камень и, обхватив руками колени, демонстративно уставилась на далекие цеппели. Налетевший ветерок напомнил, что горное солнце обманчиво, и Привереда застегнула жакет на все пуговицы.
– Зябко.
– Не без этого, – согласился Тыква. Помолчал и, гораздо тише, добавил: – Можешь спросить.
– О чем? – Девушка покосилась на спорки.
– Я тоже немного разбираюсь в людях, – улыбнулся Тыква. – И вижу, что у тебя есть вопрос.
– Есть, – помолчав, призналась Привереда. – Но если не ответишь, не обижусь. Он кажется мне личным.
– Задавай, а я подумаю.
– Хорошо… – Девушка вздохнула, словно в последний раз обдумывая, стоит ли лезть к Тыкве в душу, но все-таки спросила: – Ты что-нибудь помнишь о Знаке?
И сразу услышала ответ:
– Ничего.
Было видно, что спорки готовился. И расстраивался, что никто не спрашивает.
– Совсем-совсем ничего?
– Абсолютно, – подтвердил Тыква. – Я просто спал.
– И следов на тебе не осталось… – протянула Привереда.
– Грозный сказал, что так и должно быть.
– Раньше Знаки ловил?
– Понятия не имею.
– Ах да… – Тыква так и не понял, пыталась девушка его подловить или брякнула вопрос, не подумав.
– Мне просто интересно: действительно ли у тебя был Знак? – продолжила Привереда.
– Не веришь Грозному?
– А ты слышал об Ахадире?
– Нет, – легко ответил спорки. – Или же не помню.
– А почему он вспомнил?
– Грозный, судя по всему, много путешествовал. И знает гораздо больше нас.
– А может, он и вспомнил гораздо больше нас?
– Я бы об этом не задумывался.
– Почему? – удивилась девушка.
– Потому что я понял главное: Грозный – умен, – спокойно ответил Тыква. – Если он захочет нас обмануть, он нас обманет. А если мы начнем интриговать против него, он нас накажет. Сейчас у него сработал адигенский инстинкт: он взял нас под покровительство, подспудно считая своими вассалами. Адигены, как ты помнишь, обязаны заботиться о вассалах, и я готов платить Грозному верностью.
– Тебя это не смущает?
– Я сыт, я спасен от смерти, я иду за человеком, который не опускает руки и целенаправленно ищет выход из нашей дерьмовой ситуации. Нет, Привереда, меня это не смущает.
– Вы закончили шептаться? – Куга поднялась с камня. – Рыжий прыгает и машет руками.
– И что? – не поняла Привереда, все еще погруженная в разговор с Тыквой.
– А то, что надо идти. Нас зовут.
– «Белая стрела»?
– Вам нравится название?
– Романтичное.
– Далекие путешествия предполагают романтическую атмосферу.
– Пожалуй.
– А на этом цеппеле, как я заметил, крайне мало по-настоящему красивых женщин… Вы путешествуете одна?
– Весьма смелый вопрос, синьор, учитывая, что мы не представлены.
– Прошу простить мою бестактность, синьорина. Увидев вас, я был настолько поражен, что совершенно растерялся…
– То есть внутри вы не были? – во второй раз уточнил Тыква.
– Нет, – подтвердил Грозный.
– Однако уверены, что там никого нет?
Грозный поморщился.
– Следы, – напомнил Рыжий прежде, чем лысый выразил неудовольствие вслух.
– Ах, следы. – Тыква задумчиво покачал головой.
– Я согласна с Грозным, – громко произнесла Привереда. – Люди обязательно вышли бы наружу.
