– Мы свободны.
Путаются мысли и волосы… Волосы путаются с волосами, а губы – с губами.
Как же сладок поцелуй…
Он вызывает томление и заставляет выгибать спину, потому что я хочу, чтобы поцелуев было много. Чтобы они осыпали все мое тело.
Запретов больше нет. Я могу делать все, что захочу…
* * *
– Отлично выглядите, дамы. Не побоюсь этого слова – потрясающе.
– Шутишь?
– Спасибо, Грозный.
Прежняя одежда – модный брючный костюм и платье, – безжалостно выброшена, так же, как и красивые, но совершенно не подходящие для горных троп ботиночки. Теперь девушки выглядели настоящими путешественницами. Худенькая Куга заправила черные брюки в сапожки на низком каблуке, а поверх длинного теплого свитера надела залихватское черное полупальто, став похожей на дерзкую эмансипе, верную последовательницу новомодного феминистического движения. А вот Привереда, как ни странно, оделась гораздо проще: грубоватые цепарские штаны с накладными карманами, крепкие башмаки, тельник, шарф и теплая цапа. По дороге из «салона» Куга не удержалась, подначила спутницу пару раз, и только теперь сообразила, что хитрая Привереда скопировала наряд Грозного.
«Сука!»
– Я не шучу, – продолжил тот. – Я действительно считаю, что вам идут ваши новые наряды. Настоящая дама должна идеально выглядеть при любых обстоятельствах.
– Я тоже так думаю, – немедленно встрял Рыжий.
– И я, – не отстал Тыква.
– Но здесь достаточно тепло, и вы можете снять верхнюю одежду.
Рыжий и Тыква тоже позаботились о себе. Первый избавился от костюма, сменив его на комбинезон техника, башмаки и куртку, а второй обзавелся теплым свитером.
– И вам обоим спасибо, – пробурчала синеволосая.
Она чувствовала себя обманутой.
– А еще я нашла три пары солнцезащитных очков, – добавила Привереда.
– Очень полезная вещь, – не удержалась Куга.
– В горах – очень, – серьезно произнес Грозный. – Привереда, ты молодец.
– Я знаю. – Девушка подошла к лысому и прищурилась: – Ты побрился!
– Приятно, что, даже переодевшись, ты осталась собой, – улыбнулся тот. – Еще я принял душ.
– Что?! – не выдержала Куга. – Где?!
– В каюте первого класса.
– Но как?
– Разделся, открыл воду, тщательно намылился…
– Грозный!
– Катастрофа случилась не так давно, баки с горячей водой не успели совсем остыть.
– А мы не подумали.
Девушки переглянулись, чувствуя себя последними дурами.
– Может, вернемся к насущным делам? – хмуро предложил Тыква, который даже не удосужился умыться. – В конце концов…
– В конце концов, нет ничего важнее горячего душа. – Грозный подмигнул девушкам. – Но Тыква прав – мы должны обсудить ситуацию.
Они собрались в кают-компании «Белой стрелы», в большом помещении, обставленном удобными креслами и диванами. Обыскавший камбуз Тыква позаботился об угощении – на длинном столе оголодавших путников поджидали милетулский окорок – настоящий, с красным перцем, нежная паланская ветчина, толстые верзийские колбасы, изысканный сыр – голова бесподобного «Этонама», свежие овощи, фрукты и две бутылки вина. Восхитительные запахи дурманили головы, заставляли бросать на стол жадные взгляды, однако набрасываться на еду не спешили – пребывание в цеппелях вернуло путешественникам хорошие манеры.
– Какое вино предпочитают дамы? – светским тоном осведомился Грозный.
– Белое.
– Белое.
– Тыква?
– Уже.
Спорки ловко вскрыл бутылку и наполнил бокалы девушек.
– Мне красное.
– Как скажешь.
– Прошу к столу.
Ненавязчиво, можно сказать незаметно, получилось так, что они оказались «в гостях у Грозного». Он распоряжался, вел беседу и без колебаний занял место во главе стола. И он же дал сигнал к обеду, подняв тост:
– За наш первый успех.
– За подарок судьбы, – поддержала Привереда.
– Побольше бы таких, – проворчал Рыжий.
– А я предпочла бы не такой роскошный цеппель, зато летающий, – вздохнула Куга.
– А я предпочла бы горчицу, – светским тоном произнесла Привереда, положив себе в тарелку изрядный кусок ветчины.
– Прошу. – Тыква, освоившийся с ролью стюарда, подал девушке фарфоровый судок. – К сожалению, придется обойтись без горячего – шеф-повар отсутствует.
– Отсутствуют все, – добавила Куга. – Я не видела ни одного тела.
– Никто не видел.
– И это вторая загадка нашей катастрофы, – громко произнес Грозный.
– Вторая?
– Первая и самая главная – вид наших цеппелей. Мне он показался… гм… странным.
– Странным – очень легкое определение, – сказала Привереда. – Я до сих пор не могу прийти в себя.
– Почему отсутствие людей – загадка? – спросила Куга.
– Потому что получается, будто все они бросились в Пустоту.
– Катастрофу сопровождал Знак? – предположил Рыжий.
– Очень сильный Знак, который пришел ко всем пассажирам и членам экипажа. – Грозный покосился на Тыкву, и тот наполнил его бокал. Остальным пришлось ухаживать за собой самостоятельно. – О таких Знаках рассказывают легенды, но свидетелей, насколько я помню… точнее – не помню, не было.
– А почему ты назвал эти цеппели нашими?
– Потому что обнаружил вот это. – Грозный повернулся на стуле, взял прислоненное к стене оружие и расстегнул чехол.
– Ружье?
– Бамбада.
– Ух ты! – не сдержала возглас Привереда. – Никогда таких не видела.
Это был трехствольный штуцер с уникальной компоновкой – черные стволы располагались в вертикальной, а не горизонтальной плоскости.
– «Три сестры Тау», – мягко произнес Грозный, поглаживая украшенное причудливым узором оружие. – Судя по подписи, бамбаду сделал Бартеломео дер Га.
– Откуда ты знаешь ее имя? – подозрительно спросил Тыква.
– Вспомнил, как только прикоснулся.
– Только это вспомнил?
– Такое трудно забыть, – бросила Привереда. И в упор посмотрела на лысого: – Получается, Грозный, ты все-таки бамбальеро.
– И богатый бамбальеро, раз у тебя хватило денег на оружие от дер Га, – добавил Рыжий.
– Я летел на «Изабелле» в каюте первого класса. Судя по документам, которые я нашел на капитанском мостике, цеппель направлялся на Чурсу. И «Белая стрела», кстати, тоже. – Грозный аккуратно упаковал бамбаду в чехол, вновь прислонил ее к стене и развернулся к столу. Обнаружение оружия заметно смягчило его, казалось, лысый встретил старого и верного друга. – К сожалению, мостик «Изабеллы» изрядно пострадал, и я не обнаружил списка пассажиров.
