– Мы просто спали рядом.
– Привереда…
– Грозный! – Девушка отодвинулась от Рыжего, рывком вернула на место свитер и повторила: – Грозный!
– Хня ипатая, – пробормотал Рыжий, торопливо приводя в порядок одежду.
– Грозный!
Проснувшийся вожак подбросил в тлеющий костер веток, и лишь после этого подал голос:
– Что случилось? – Прищурился, разглядывая парочку, и едва заметно улыбнулся: – Кажется, я понимаю, что…
– Вы не могли бы трахаться потише? – недовольно осведомился Тыква.
– Привереда, ты казалась привередливее. – Куга зевнула и потерла глаза. – Но я все равно тебя поздравляю. Теперь мы можем спать?
– Он пытался меня изнасиловать!
– Ложь!
– Что?
– Что за ерунда?
– Я не вру! – Привереда вскочила на ноги и яростно посмотрела на Грозного. – Он пытался меня изнасиловать!
– Нет. – Рыжий потер виски.
– Я спала, мне стало сниться… – Привереда сбилась. – В общем, понятно, что мне стало сниться. А потом… Потом я проснулась, и увидела, что это он.
Грозный нахмурился:
– Это правда?
– Нет.
– Он врет!
– Да она сама приползла! – Рыжий понял, что дело плохо, и тоже поднялся: – Посмотрите, мы на моем одеяле!
– Мы просто лежали рядом.
– Вот именно! Рядом, но не вместе. А потом…
– Ей что-то приснилось, а ты решил воспользоваться случаем, – ухмыльнулся Тыква.
– Я не собиралась спать с ним!
– А вдруг вы женаты? – ехидно спросила Куга. – И тебя к нему потянуло.
– Заткнись!
– Тихо! – Грозный потер подбородок и недовольно оглядел спутников. – Вцепиться друг другу в глотки мы всегда успеем.
– Я не собиралась с ним спать! – Привереда уселась на свое одеяло и обхватила руками колени.
– Рыжий?
– Что мне оставалось? – Мужчина развел руками. – Она была рядом. Дышала, так… ну… вы понимаете как… Потом прижалась ко мне… Я, собственно, потому и проснулся…
Грозный видел, что Рыжий не врет. Не было в его голосе и жестах попытки скрыть что-то, зато сквозило неподдельное удивление. Рыжий искренне не понимал, почему Привереда обвиняет его в насилии. Удивление и растерянность – вот что видел Грозный, глядя на мужчину. Но вопрос тем не менее задал жесткий:
– Решил воспользоваться?
– Я… я не мог противиться.
– Что с него взять?
– Да, да, мы все одинаковые… – Грозный покосился на Кугу: – Будь добра, не мешай. – И тут же, не дожидаясь ответа, вернулся к Рыжему: – Ты держался за голову. Болит?
– Чуть-чуть. Ерунда. – Рыжий посмотрел Грозному в глаза: – Я виноват. Нужно было сообразить, что Привереда лезет ко мне во сне, но… – Он перевел взгляд на девушку: – Извини, ты слишком красива.
– Иди ты!
– Давайте свяжем Рыжего и ляжем спать дальше, – жизнерадостно предложил Тыква.
– Правильно, – согласилась Куга, которая ночевала между Тыквой и Привередой. – Все устали.
– Если у Рыжего болит голова, это мог быть Знак, – негромко произнес Грозный. После чего в упор посмотрел на Привереду: – Только честно: на виски давит?
– Немного, – нехотя ответила девушка. – Но я не верю в Знак.
– Как я уже говорил, мы должны внимательно относиться друг к другу. – Грозный был предельно серьезен. – Ты испугалась, ты разозлилась, ты перестала доверять Рыжему, но несмотря на все это мы должны докопаться до правды. Мы должны понять, что произошло.
– Он пытался меня изнасиловать.
– Вы лежали на его одеяле.
– Я ведь сказал, что…
– Тихо!
Рыжий заткнулся мгновенно. А Грозный не него даже не посмотрел.
– Привереда, это очень важно.
Потому что в маленьком коллективе не должно быть больших проблем, а обвинение в изнасиловании способно сделать Рыжего изгоем. Перенесенное оскорбление, желание отомстить за унижение – да, чувства девушки понятны. Однако даже сейчас нужно оставаться человеком и поступать по справедливости.
– Я не думаю, что ему пришел Знак, – упрямо сказала Привереда, бросив на Рыжего злой взгляд. – Но голова у меня болит.
– Рыжий ляжет между мной и Тыквой, – принял решение Грозный.
– Повезло ему, – хихикнула Куга.
– До рассвета еще несколько часов, надо поспать. – Грозный оглядел спутников. – Надеюсь, обойдемся без происшествий.
– А если он снова ко мне полезет?
– Я переломаю ему руки.
Глава 7,
в которой спорки ошарашены, Грозный заключает сделку, а Мон заблудился
– Не может быть, – прошептал Балодак. – Не верю!
– Не шуми, – попросил Енер.
– Как я могу не шуметь? – возмутился младший брат. – Как?
– А вот так: лежи и молчи! – резанул охотник.
Распластайся на мокрой после ночного дождя траве, перепачкайся в грязи и молчи. Смотри на Красный Дом со склона Кособокой, внимательно наблюдай и не мешай спутникам.
– Нас никто не слышит!
– Ты этого не знаешь.
– Но…
– Заткнись!
Зачем Балодак напросился в разведку, Енер так и не понял. Узнав, что охотники собираются в Красный Дом, мальчишка бросился к жрецу и долго нашептывал ему на ухо, изредка косясь на Енера. Потом Алокаридас подозвал главного охотника и приказал взять Балодака в разведку.
«При всем уважении, учитель, мальчик будет путаться под ногами».
«Балодак знает храм, как свои пять пальцев».
«Но вы запретили входить внутрь».
«Случиться может всякое, Енер, и будет лучше, если в ваших рядах окажется тот, кто знает заветы Отца».
Которые не сильно помогли в борьбе с неведомыми тварями.
«Не хочу показаться невежливым, но…»
«Я слишком устал, чтобы спорить, Енер. Балодак идет с вами».
Алокаридас вздохнул, показывая, как тяжело ему приходится, и охотник понял, что разговор окончен. Кивнул почтительно и вернулся к своему костру, не удостоив мальчишку и взглядом.
Однако вопреки ожиданиям Енера парень оказался не таким уж и рохлей: быстрый переход по горам перенес нормально, шел наравне с охотниками, старательно демонстрируя, что «путаться под ногами» не собирается. И лишь сейчас, когда они вышли к Красному Дому, устроил бузу.
Впрочем, сейчас все охотники чувствовали себя не в своей тарелке.
