– Что они говорят?
– Разное.
– Потрясающе пустой ответ.
Старпомом налил себе еще полстакана, но Осчик не позволил Петеру выпить. Сдавил ему руку, заставив вернуть стакан на стол, и зло поинтересовался:
– Что происходит?
Неужели ублюдок струсил?
– Я с Вандаром четырнадцать лет, вот что, – тихо, но не менее зло ответил старпом. – Четырнадцать!
– Не ори.
– А теперь я его, получается… Я его… – Хеллер сбросил руку галанита и залпом выпил очередную дозу. – Я его, получается, предаю…
Нет более омерзительного зрелища, чем пускающий сопли пират. Подлый пират, надо добавить, гнилой и беспринципный. Осчик прекрасно знал об этой особенности моральных уродов: сначала с удовольствием вонзают лучшим друзьям нож в спину, а после заливают «горе» диким количеством крепкого пойла. Вроде как засовестились и прощения просят. В обычной ситуации Вальдемар посмеялся бы над терзаниями старпома, но только не сейчас, ведь дело еще не сделано. Чувствуя, как нарастает внутри лютое бешенство, Осчик лихорадочно подыскивал подходящие к ситуации слова, но в голову лезли исключительно ругательства. К счастью, Хеллер сам продолжил разговор:
– А самое поганое, что я без труда нашел предателей. Сам не поверил… Какие же они сволочи…
– Или Вандар не столь хорош, как тебе кажется, Петер, – проникновенно произнес Вальдемар. – Команда его не любит.
– Команда любит золото, – угрюмо поведал Хеллер. – И я – тоже. Я – такая же сволочь, как и команда. Мы все сволочи.
С последним утверждением Осчик был согласен абсолютно, однако сообщать об этом Петеру не стал. Вздохнул тяжело, из последних сил удерживая проникновенный тон, и поинтересовался:
– На скольких мы можем положиться?
Намекнул, что пора переходить к делам.
– На десятерых, – помолчав, сообщил старпом.
А на борту, помимо Вандара, Хеллера и самого Осчика оставалось двадцать цепарей. Отлично, просто отлично! Внезапный удар еще больше увеличит преимущество – часть сторонников капитана умрет, так и не поняв, что случилось, так что цеппель, можно сказать, уже захвачен. Дальнейшее же будет зависеть от тупости старпома. Если Хеллер согласится спуститься к храму и взять на борт галанитов, его душевные терзания закончатся очень скоро: капрал Дабурчик имеет приказ избавиться от предателя сразу после перехода. Если Петер почует опасность, придется оставить солдат в храме. Нехорошо, конечно, спорки обязательно до них доберутся, но в первую очередь нужно выполнить задание директоров-наблюдателей и добыть координаты Ахадира. А жертвы в столь сложном деле – вещь естественная.
– Твои люди вооружены?
– Все, – подтвердил старпом.
– В таком случае прикажи им начинать в четыре утра.
– Почему в четыре? – удивился Хеллер.
– Потому что ночью на нас могут полезть спорки, и глупо затевать захват цеппеля под их пулями, – объяснил Вальдемар. – А при свете они не сунутся.
– Если у них действительно есть импакто, спорки могут сунуться в любой момент, – пожал плечами старпом. – Мы ничего им не сделаем.
– «Черный Доктор» очень похож на крейсер, а бой двух одинаковых цеппелей непредсказуем, – повторил аргументы Вандара Осчик. – К тому же у нас преимущество – мы держим храм, и атака спорки должна идти по двум направлениям. Но есть ли у них для этого силы?
– Вчера они потеряли много бойцов, – сообразил Хеллер. – И сегодня не сунутся.
– Могут сунуться, но вероятность невелика.
Бедовка подействовала, растворила сомнения старпома, и Петер стал напоминать Осчику того пирата, который с легкостью согласился предать своего капитана.
– В четыре утра, – повторил Вальдемар.
– А если ночью нападет импакто?
– Вандар не дурак, я думаю, он прикажет уходить.
– И я останусь без денег.
Ну, точно – тот самый человек. Жадный и подлый. Только что считал себя сволочью, а теперь боится, что у него не получится ею стать.
Осчик улыбнулся:
– Сколько нам лететь до точки перехода?
– Если по прямой – часа три-четыре.
– Вот и ответ на твой вопрос, – спокойно произнес галанит. – У тебя будет достаточно времени, чтобы избавиться от Вандара.
– Да, – хрипло согласился Хеллер. – Времени будет достаточно.
* * *
– Брат лингийского дара… – Мон покрутил головой. – Большая шишка. Очень большая… Среди моих знакомых таких людей отродясь не водилось.
Он разгладил пышные усы и умильно посмотрел на адигена.
– Не думаю, что мы будем ходить друг к другу в гости, капитан, – прохладно сообщил Помпилио, изучая свои ногти.
– Я понимаю.
– Очень хорошо, – рассеянно одобрил адиген. Состояние пальцев его категорически не устроило: заусенцы, порезы, пара ногтей обломаны – чудовищно! Да и синяки на запястьях еще видны… Однако менять тему Помпилио не собирался. – Что ты еще понимаешь?
– То есть?
– Печально, что тебя поставил в тупик настолько простой вопрос, – вздохнул адиген. – Понимаешь ли ты, что потерял цеппель?
Мон помрачнел:
– Вы уверены, мессер?
– Мы на Ахадире, капитан, на планете, до которой мечтают добраться все искатели приключений Герметикона. Нам повезло, мы его нашли. Но есть проблема: как выяснилось, на Ахадире расположено главное святилище спорки.
– И они хотят сохранить координаты планеты в тайне.
– Именно.
Лео сморщился, словно раскусил кислый берметийский орешек, и показал, что все понимает:
– Получается, нам тоже грозит опасность.
– Но в настоящий момент мы нужны спорки, чтобы выбить из храма наемников, – сообщил адиген. – Нами они займутся потом.
– Займутся? – уточнил капитан.
– Обязательно.
Однако тон ответа показал Мону, что не все так плохо.
– У вас есть план, мессер.
– Есть, – усмехнулся Помпилио.
– Значит, я с вами. – Лео качнул головой: – Я не хочу оставаться на Ахадире и не хочу умирать.
– Полное подчинение, капитан.
– Я уже понял, что другого вы не приемлете.
– Что еще ты понял?
Несколько секунд Лео пристально смотрел на адигена, после чего улыбнулся:
– Вы раскололи Тыкву? – И вздохнул: – Напрасно я ему доверился.
– Я хорошо знаю таких людей, как ты, капитан, – небрежно произнес Помпилио. – Ты пытаешься извлечь прибыль из всего, до чего можешь дотянуться, и рассматриваешь Ахадир в качестве отличного шанса обрести капитал.
