– Загипнотизируй его после разработки плана.
– Нельзя предусмотреть всего, что может случиться во время сражения.
– Наши люди…
– У наших людей нет боевого опыта! – Разговор начал надоедать Старшей Сестре, и в голосе женщины зазвенел металл. – Алокаридас, я понимаю твои сомнения. Я разделяю их. Но пойми и ты: другого выхода нет, нам придется рискнуть и не трогать Помпилио до конца сражения.
«Во имя Отца, друг, не торопи меня! Неужели ты не видишь, как мне больно?!»
– А потом?
«Кровь, кровь, кровь… Она туманит тебя, она туманит меня. Я ведь уже сделала шаг, зачем ты снова требуешь этих слов? Зачем?»
– Мы убьем Помпилио и его людей. Уничтожим цеппель, на котором они прилетели, и обломки, о которых они говорили. И забудем о них навсегда. – Старшая Сестра твердо посмотрела на жреца: – Я приняла решение убить шестерых невинных, Алокаридас, и я их убью. Во имя нашей тайны. Во имя Отца.
– Ты спятил, Грозный?
– Впредь называй меня «мессер» и на «вы». А теперь назовись. И я сделаю вид, что не услышал твоего оскорбительного вопля.
А поскольку взгляд адигена не обещал ничего хорошего, Рыжий, поколебавшись, принял правила игры:
– Мойза Пачик.
Он ждал комментария насчет своего галанитского происхождения, но услышал неожиданно расслабленное:
– Департамент секретных исследований, я полагаю?
Добившись от собеседника признания в том, что он все вспомнил, Помпилио вернулся к благодушному тону.
– Да, – кивнул Мойза. – Специальный агент.
– Убить меня приказал Нучик?
– Ты… Вы его знаете?
– Он присутствовал на моем обеде с Нестором.
А еще пытался завоевать для Компании Заграту. И сильно разозлился, когда высокородный адиген разрушил его планы. Точнее – два высокородных адигена.
– Нучик, – не стал скрывать Пачик. – Хотел натравить на Нестора вашего брата-дара.
– У него не получилось.
– Откуда вы знаете?
– Старшая Сестра рассказала.
– Прошло всего пять дней, возможно, Нучик еще не разогнал интригу.
– Прошло полтора года.
Мойза подскочил в кресле:
– Сколько?
– Ты задаешь много вопросов, – поморщился Помпилио. – Это раздражает.
«Много вопросов? Раздражает?» Да как так можно?! Полтора года? А этот лысый адиген ведет себя так, словно ничего не случилось.
– Я немного ошарашен, знаете ли, – язвительно произнес Мойза.
– Обдумаешь феномен на досуге.
– Хотите сказать, что оставите меня в живых?
– Хочу сказать, что беру тебя на службу, – небрежно бросил Помпилио. – Я планирую покинуть Ахадир, и ты мне поможешь. За это я отпущу тебя в первом же порту.
– У вас есть план!
– Какие же вы все одинаковые… – с легким разочарованием протянул адиген. – Можно было привыкнуть к тому, что у меня всегда есть план и я знаю, что делать. Но мне требуются помощники. Не скрою, Мойза, ты – не лучший кандидат, но у тебя имеются необходимые навыки.
– То есть вы не можете без меня обойтись?
Положительный ответ позволил бы галаниту выдвинуть пару условий, однако услышал Пачик равнодушное:
– Могу.
– Тогда почему не обходитесь?
– Лишний ствол не помешает.
Блефует или нет? Способен ли адиген разработать план, требующий минимума помощников? И вообще: есть ли у него план?
Почти полминуты Мойза буравил взглядом Помпилио, лихорадочно прикидывая шансы, после чего, улыбнувшись, заметил:
– Вы ведете весьма откровенные разговоры, мессер. Как думаете, что сделают спорки, если я поведаю им о вашем предложении?
– Убьют тебя, – безразлично ответил адиген.
«Неожиданно…»
Еще одна попытка:
– Уверены?
Помпилио вздохнул. Он чувствовал себя профессором алхимии, которого случайно занесло в первый класс начальной школы.
– Ради сохранения тайны Старшая Сестра собирается убить меня, брата лингийского дара, – медленно, как идиоту, объяснил адиген. – Кто ты рядом со мной, специальный агент Пачик? Никто. Рыжий галанит, которого давно считают мертвым. Ты ляжешь вместе со всеми, а потому перестань паясничать и готовься к хорошей драке. Это понятно?
Да уж, чтобы выбить Помпилио из седла, одной наглости недостаточно.
– Понятно, – буркнул Мойза.
– Вот и хорошо…
– Последний вопрос, мессер, – торопливо произнес Пачик. – Неужели вы меня отпустите? Неужели забудете, что я пытался вас убить?
В голове галанита это не укладывалось. Отомстить, убить, растоптать того, кто посмел покуситься на твою жизнь, – вот чему учили Пачика с младых ногтей. И он считал это правильным. Жалости нет, а великодушные умирают первыми…
– Вы мне доверитесь?
– Негодяй отличается от приличного человека тем, что не способен неприятно удивить, – поморщился Помпилио. – Меня пытались убить самые разные люди, Мойза, и далеко не все они расплачивались за это жизнью. Я не кровожадный.
– То есть моя жизнь – это ваше слово, – в последний раз уточнил Пачик. – Только слово?
– Никогда раньше, Мойза, ты не был в большей безопасности…
– Целый год?!
– Полтора, – поправила подругу Марина.
– Но это… это… Невозможно!
Белла вскочила на ноги и принялась расхаживать по их «тюремной» палатке, в которую вернулась только Марина.
– Невозможно!
– Это факт.
– Замечательный факт! – Синие глаза Беллы вспыхнули. – Получается, мы всех обманули? Марина, ты понимаешь? Нас давно перестали искать, и мы можем…
– Мы на Ахадире, Белла, у нас нет цеппеля, нет мыров…
Марина вспомнила, что раньше они с Беллой любили разговаривать именно так: перебивая друг друга, торопясь донести до любимой свои идеи. Или аргументы. Или… Или это было совсем «раньше»? Когда чувства вспыхнули, но «Универсальный ключ» еще не попал в руки синеволосой? А что произошло «потом»?
– Зато есть посланец Умного Зума, – коротко рассмеялась Белла. – Представляешь, в этом ипатом шторме спасся именно тот, кто нам нужен!
– Тыква? – брякнула Марина.
– Лео Мон.
Ну, конечно же, контрабандист! Кого еще мог послать на встречу Зум?
Марина потерла лоб:
– Какое удивительное совпадение.
– Не волнуйся, любимая, Лео нам не помешает.
