2. Есть еще Оскар. Оскар Огилви-Блэк, парень, с которым я познакомилась на пляже в Таиланде. Парень, который на следующее утро в шутку предложил мне стать его женой. С тех пор он делал мне предложение раз десять, а то и больше. Как правило, после секса или хорошей выпивки. Это наш постоянный прикол. По крайней мере, я считаю, что это прикол.
Не представляю, какое обязательство взять относительно Оскара. Разве что попытаться сохранить отношения с ним и чувства к нему, когда мы покинем наш чудесный остров и вернемся к реальности.
3. О, совсем забыла! Обязуюсь повторить опыт с накладными ресницами! Отказаться от столь эффектного украшения из-за одной неудачной попытки — слишком опрометчиво.
3 января
Лори
— Нервничаю ужасно, — бормочу я, поправляя воротник своего зимнего пальто.
Мы идем по тротуару, взявшись за руки. На пальто у меня брошка, честное слово! Можете себе представить, чтобы нормальный человек моложе тридцати нацепил брошку? А я нацепила, потому что ужасно хочу произвести хорошее впечатление на мать Оскара.
— Не слишком… вызывающе? — спрашиваю я, касаясь рукой крошечного серебряного цветка.
— Ох, Лори, ну до чего ты смешная! — хохочет Оскар. — Я собираюсь познакомить тебя со своей мамой, а не с королевой Англии.
Не думаю, что перспектива знакомства с королевой заставила бы меня так переживать. В Таиланде все было намного проще. Когда мы с Оскаром встретились, все наше имущество умещалось в рюкзаках. А здесь, в обыденной жизни, разница между нами слишком бросается в глаза. Оскар — преуспевающий джентльмен, даже более гламурный, чем я предполагала. А я девушка неопределенных занятий и неопределенного положения в обществе.
— Пришли, — говорит он, останавливаясь у дверей элегантного особняка.
— И пожалуйста, прекрати дрожать. Ты выглядишь сногсшибательно.
Я судорожно сглатываю, ожидая, когда дверь откроется. Надеюсь, матери Оскара понравятся белые розы, которые я купила по дороге. Господи, а вдруг у нее аллергия на цветы? Нет, будь это так, Оскар обязательно предупредил бы меня. Я нервно переминаюсь с ноги на ногу. Дверь наконец открывается.
— Оскар, дорогой!
Хотя Люсиль Огилви-Блэк вовсе не королевских кровей, в ее осанке и безупречно уложенных белоснежных волосах есть нечто царственное. Она с ног до головы одета в черное, и поэтому нить крупного жемчуга у нее на шее смотрится особенно эффектно.
— Мама, это Лорел, — произносит Оскар, когда мать выпускает его из объятий.
Он легонько подталкивает меня в спину. Тот факт, что Оскар назвал меня Лорел, а не Лори, несколько настораживает. Но я так растеряна, что не обращаю на это особого внимания.
Я делаю шаг вперед и растягиваю губы в улыбке. Люсиль берет у меня из рук букет и благодарит грациозным кивком головы. Она совсем не похожа на Оскара, в отличие от него, от нее исходит холод, а не тепло. Вслед за Люсиль я вхожу в огромный холл, неуклюже снимаю пальто. Лепечу какой-то комплимент насчет прекрасного дома. На этом мои навыки ведения светской беседы исчерпываются. Не представляю, что еще сказать.
Мы пьем чай в прекрасно обставленной гостиной. Не могу отделаться от ощущения, что пришла на собеседование в компанию, где у меня нет ни малейшего шанса получить работу. Так должна себя чувствовать продавщица, претендующая на должность директора магазина.
— Чем занимается ваш отец, Лорел?
— Он на пенсии, — отвечаю я; посвящать ее в папины проблемы со здоровьем у меня нет ни малейшего желания. — Прежде ему принадлежала клининговая компания. Сейчас ею руководит мой брат Дэрил. — Не могу сказать с уверенностью, но, кажется, Люсиль слегка вздрагивает. — Мама тоже работает в этой компании, занимается бухгалтерским учетом.
Лицо мамаши Оскара непроницаемо, как чистый лист бумаги. Кажется, она сочла, что я происхожу из семьи поломоек. Я сжимаю в руке свой заветный кулон, провожу пальцами по темно-красному камешку, надеясь обрести уверенность. Мама и папа создали свою компанию двадцать пять лет назад, сейчас в ней работает более пятидесяти человек. Но я не считаю нужным говорить об этом. Чем выше задирает нос Люсиль Огилви-Блэк, тем меньше мне хочется ей понравиться.
Она встает, извиняется и выходит из комнаты. Не удивлюсь, если она пошла припрятать столовое серебро, опасаясь, что я стащу пару ложек. На рояле у окна теснится множество фотографий. Я невольно выхватываю взглядом — это не трудно, потому что она стоит на самом видном месте, — фотографию Оскара в обществе какой-то блондинки. Оба в лыжных костюмах, оба загорелые и ослепительно улыбаются. Наверняка это не просто фотка, а перчатка, которую бросила мне мамаша Оскара.
В Таиланде вечерами, когда мы сидели на веранде, он много рассказывал о своей семье. Не исключено, я знаю намного больше, чем того хотелось бы Люсиль.
Например, мне известно, что отец Оскара — законченный бездельник, любитель распускать кулаки. Он частенько колотил свою богатую жену.
Слушая рассказы Оскара о том, как он пытался защитить мамочку, я чуть не плакала от сочувствия. По его словам, после развода родителей он особенно сблизился с матерью. Уделяет ей куда больше внимания, чем его старший брат. В общем, они просто души друг в друге не чают. Меня очень тронуло, что он стал опорой для своей матери. По наивности я ожидала, что она встретит с распростертыми объятиями не только своего обожаемого сына, но и девушку, с которой он счастлив, то есть меня. Однако Люсиль относится к моему вторжению с неприкрытой враждебностью. Будем надеяться, со временем она смягчится.
10 марта
Лори
— Господи, Морская Звезда, я так по тебе скучал! Входи скорей и дай мне удовлетворить свою грязную похоть!
Сейчас я живу у мамы с папой, так что мы с Оскаром видимся раз в несколько недель. Но мне кажется, со времени нашего последнего свидания прошла целая вечность. Оскар снимает с моего плеча дорожную сумку, отбрасывает ее в сторону и заключает меня в объятия. Мы превратились в одну из тех влюбленных пар, что выдумывают друг для друга смешные имена, типа «пупсик» или «бегемотик».
Мы. По крайней мере, мы вместе. И это удивительно. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой желанной. Никогда в жизни обо мне так не заботились. Оскар не скрывает, что влюблен в меня по уши. Иногда он смотрит на меня с таким восторгом, что возникает желание обернуться и проверить, не стоит ли за моей спиной Дженнифер Лопес.
— Дай мне снять пальто! — смеюсь я, и Оскар начинает расстегивать мои пуговицы.
— Я надеялся, что под пальто у тебя ничего нет, — говорит он, окидывая взглядом мои потертые джинсы и теплый свитер.
— Я рассматривала этот вариант. Но потом решила, не стоит шокировать таксиста.
— Это же Лондон, детка! — хохочет он. — Ты уже не в своем захолустье. Здесь ты можешь расхаживать в чем мать родила, и к тому же на четвереньках. Ни у кого это не вызовет ни малейших эмоций. — Оскар прищуривается. — Кроме меня, разумеется. Уж я-то, увидев тебя голой, отреагирую очень бурно.
