– Ладно, теперь нас ждет ущербный ужин по случаю выпускного, – объявила Лидия, – за который заплачу я: чтобы он был еще более ущербным.
– Нет уж, извини. – Дилл достал из бумажника хрустящую пятидесятидолларовую купюру.
– Это с конкурса талантов?
– Да.
– Чувак, вывезти девушку в город на свои гонорары рок-звезды – самая не ущербная вещь на свете.
– Похоже, я даже ущербный выпускной нормально провести не могу, вот насколько я ущербен, – произнес Дилл беззаботно.
Они ехали в Куквилл около получаса. По дороге слушали диск с позитивными аффирмациями. Лидия поймала себя на мысли, что ей на самом деле нравится это слушать: так легко у нее было на душе. А еще ей действительно нравилось то, какими голодными глазами посматривает на нее Дилл. Она и сама, вероятно, бросила на него несколько вожделенных взглядов.
– Куда едем? – спросил Дилл.
– В Cracker Barrel.
– Но я же люблю Cracker Barrel.
– Знаю. Тут я немного схитрила. Технически самым ущербным был бы Krystal, a на втором месте в этом рейтинге – Waffle House. Но ты же помнишь? Мы настолько ущербны, что не можем даже ущербный выпускной провести как полагается, поэтому будем есть приличную еду.
Подумав о Krystal, Лидия вспомнила о Трэвисе. Без него все как-то не так.
Войдя, они обратили на себя немало взглядов. Лидия тряхнула волосами и быстро протопала мимо зевак. Их официантку, степенную грузноватую женщину, не смутили ни их наряды, ни внимание, которое они к себе привлекали.
– Как чудесно вы смотритесь, нарядились. У вас сегодня выпускной?
– Да, мэм, – ответила Лидия с подчеркнутым южным акцентом. Она берегла его для особых случаев.
Официантка наклонилась к ним.
– Что ж, в этот важный для вас вечер я уж как следует о вас позабочусь.
Пока они дожидались своего диетического спрайта (по мнению Лидии, это самый ущербный из всех напитков), Дилл играл на столе в «колышки». Он уже почти завершил игру, когда Лидия протянула руку и небрежно сбросила колышки со стола. Они рассыпались по полу.
– Прости, Дилл, – сказала Лидия, пока он ползал на четвереньках и собирал колышки. – Выиграть в «колышки» из Cracker Barrel вовсе не ущербно. Это торжество человеческого духа. Брось. Ты же сам все это придумал.
Официантка вернулась с диетическим спрайтом.
– Вы определились?
– Да, – ответила Лидия. – Мне жареные куриные желудочки, черничные блинчики с шариком ванильного мороженого, кусок торта с шоколадной помадкой и кока-колой, тоже с ванильным мороженым сверху.
Дилл начал было:
– А мне, пожалуйста…
– Ему то же самое, что и мне.
Официантка перевела взгляд с Дилла на Лидию и обратно.
– Мне то же, что и ей, – произнес Дилл с видом смирения на лице.
Официантка бросила на Лидию восхищенный взгляд.
– Да, мэм. Уже несу. – Она поспешила уйти.
– Посмотри мне в глаза и скажи, что заказанная мной еда – объективно не самая ущербная на свете, – заявила Лидия.
– А что если попросить положить шарик мороженого на куриные желудочки?
– Ага, но тогда это будет уже не просто еда, тут мы вступим на территорию перформанса. Что вовсе не ущербно. Спасибо за идею, но прошу тебя, сегодня делай так, как я говорю.
– Вообще-то это придумал я.
– Мне все равно.
– Понял. – Дилл сделал глоток газировки и показал на один из портретов на стене. – Ты когда-нибудь задумывалась о том, сколько фотографий умерших висит на стенах Cracker Barrel?
– А вдруг если фотографию человека вешают в Cracker Barrel, то его призрак вынужден обитать здесь вечно?
– Нам нужно пронести сюда портрет Трэвиса в рамке и повесить на стену на всякий случай, – сказал Дилл. – Мне кажется, Трэвис был бы рад обитать в Cracker Barrel.
Они с Лидией рассмеялись. Она ощутила резкий, но непродолжительный приступ боли, и произнесла:
– Я скучаю по Трэвису. Жаль, что его здесь нет.
Дилл опустил глаза и стал вертеть в пальцах колышки, внезапно погрустнев.
– Он сегодня отлично повеселился бы. Пригласил бы Амелию.
– Как думаешь, как он отнесся бы к нашей… нынешней ситуации?
– С одобрением. Я точно знаю. Мы с ним говорили на эту тему. Он пытался убедить меня сделать шаг… ну, до того, как он… – Дилл умолк.
Лидия заплакала. Слезы покатились по ее щекам. Не только из-за Трэвиса. Да, в основном из-за него. Но и из-за Дилла тоже. Особенно из-за предстоящей разлуки с ним. И даже немного из-за того, что в Нью-Йорке не было Cracker Barrel. Я просто не могла провести этот вечер нормально. Я в полном раздрае, даже несмотря на всю эту шутливую затею.
Она протянула руку. Дилл взял ее и тоже заплакал. В этот момент подошла официантка с их заказом.
Она с беспокойством посмотрела на них.
– Вы в порядке? Все хорошо?
– Да, мэм, – ответила Лидия, осторожно вытирая глаза безымянными пальцами и стараясь не ткнуть себе в лицо накладными ногтями. – Это из-за того, что у нас ничего не выходит с колышками, а мы очень ранимые в эмоциональном плане.
– Ну, дорогая, я еще не видела, чтобы эта игра кого-то так расстраивала. Может, отвлечетесь ненадолго, если вам так плохо, ладно?
Лидия шмыгнула носом и засмеялась.
– В свой выпускной мы сидим и плачем в Cracker Barrel, в Куквилле, штат Теннесси. Я бы сказал, что мы постигаем азы ущербности, – произнес Дилл после того, как официантка удалилась.
Лидия вытерла нос салфеткой.
– Давай сделаем селфи, пока у нас еще такой вид, как будто мы плачем.
45
Дилл
– Хорошо, что погода сегодня не подвела, – заявила Лидия, когда они подъехали к ее дому.
– Боюсь спрашивать, – сказал Дилл.
Лидия посмотрела на него с озорной улыбкой, которую Дилл так хорошо знал.
– Тебе и спрашивать не нужно. Сам все увидишь.
Она открыла входную дверь.
– Пап! Вези сюда лимузин.
– Милая, – отозвался он, – ты уверена?
– Ущербный выпускной.
Он вздохнул.
– Нам пора на танцы. Давай же.
– Милая, послушай, я вас отвезу. Попросить папу отвезти тебя на выпускной – это весьма ущербно. Я надену какой-нибудь дурацкий наряд.
– А что, есть и не дурацкие? Говорю тебе, вези лимузин.
Доктор Бланкеншип покачал головой и скрылся за углом. Вернулся он со скрипящим, ржавым горным велосипедом фирмы Huffy, купленным в магазине подержанных вещей.
