– О чем думает моя любимая девочка? – мужчина ласково поцеловал ее в затылок.
– О том, что мне очень хорошо, – девушка погладила обнимавшую ее руку. – Так хорошо, что немного страшно, вдруг это только сон. Я проснусь завтра, а ничего не было.
– В таком случае, мне тоже снится сон, и если я завтра проснусь, то постараюсь сделать так, чтобы он все-таки сбылся, – с этими словами Филипп еще крепче прижал к себе жену. – И чтобы реальность оказалась еще лучше, чем было во сне.
– Я люблю тебя, – девушка повернулась в кольце обнимавших ее рук и устроила голову на плече мужчины.
– И я люблю тебя, – он снова поцеловал светлую макушку. – Спи. Завтра рано вставать. Ведь ты хотела сбежать незаметно, чтобы путешествовать без лишней охраны.
– Пока ты рядом, мне не нужна никакая охрана, – пробормотала девушка, обнимая мужа.
Мужчина только улыбнулся. Если его жене так хочется чувствовать себя самостоятельной, он не будет разубеждать ее в этом. А то, что они с Гильермо три дня головы ломали над этим вопросом, ей знать не обязательно. Равно как и то, что среди присоединившихся к ним на выезде из города слуг будут проверенные и подготовленные люди.
В старом дворце к их приезду уже был накрыт небольшой стол. Большинство работников музея собралось в малой столовой, которую на этот день закрыли для посетителей. На своих местах оставались только люди, пришедшие после того, как ее величество перебралась в Малый дворец.
Анна-Виктория и Филипп замерли на пороге перед входом в зал, переглянулись и одновременно ступили на свадебный коврик под аплодисменты собравшихся. Потом были поздравления, заздравные тосты, пожелания счастья, здоровья и детишек. Женщины прослезились, да и у мужчин подозрительно блестели глаза.
Но больше всего поразил новобрачных подарок. Верные слуги вручили своей королеве альбом, где на каждой страничке был портрет человека, указание его прежней должности при дворце и нынешней в новом качестве. А рядом шли искренние пожелания. Кто-то писал сам, за кого-то – более грамотные товарищи. Но ясно было одно – сделан подарок был с любовью.
– Мы, ваше величество, люди простые, – произнесла бывшая старшая горничная, вручая коробку, в которой лежал подарок, – но без нас тяжело было бы жить в таком большом доме. Мы долго думали, что бы вам подарить. В драгоценностях мы не сведущи, сервизов у вас и без нашего довольно, ну и решили мы сделать такой вот подарок вам на память. Пусть он не такой ценный, как стоило бы, но зато с душой и от души. Мы же вас любим очень, помним, как вы вечерами на кухне сидели, сказки кухарок слушали, как трубочиста разыгрывали, да как от отца у прачек прятались. И всегда к нам по-доброму относились.
– Спасибо вам, – девушка перелистывала странички, осторожно прикасаясь к ним, поглаживая строчки с пожеланиями. – Надеюсь, я ничем вас не обидела?
– Да что вы, ваше величество, смутился один из лакеев. Иные господа в свою свадьбу о слугах только и знают, что те им прислуживать обязаны, а вы нас как привечаете.
– Показались, какая красавица, – поддержала его старшая повариха. – А ведь помню я, как ночами ко мне прибегала, молока попросить. Или за хлебом для уток в пруду.
– Рамина, – улыбнулась Анна-Виктория, а потом обняла женщину.
Филипп с улыбкой смотрел, как его жена обнимается с людьми, которые долгие годы старались, как могли, заменить девочке умершую мать и пусть и живого, но равнодушного к дочери отца, и мысленно дал себе слово, его дети никогда не будут брошены на милость слуг.
– Нам пора, – тихо произнесла королева, когда отзвучали последние тосты в их честь. – Еще раз спасибо вам за все.
– Спасибо! Счастья вам! Берегите нашу девочку, граф, – посыпались на них новые благодарности, пожелания и напутствия.
Оставив слуг и дальше праздновать, молодожены поспешили в городскую ратушу, где их уже ждали.
– Следи, кто первый, – услышали они громкий шепот, только подходя к крыльцу.
– Опять одновременно? – шепнула на ухо Эмилия.
– Нет, давай заставим их думать, – с этими словами Филипп взял ее на руки и внес в зал.
Гости озадаченно смотрели то на коврик, то на новобрачных. Вроде бы первыми над ковриком пронеслись ножки королевы, но ступил на него только граф. И оба еще так хитро улыбаются. А ведь речь идет не просто о том, кто в доме главным будет. Тут все королевство от одного шага зависит. А они шутки шутить изволят.
– И нечего так смотреть, – улыбнулась Анна-Виктория, даже не пытаясь вырваться из рук мужа. – Вернемся из путешествия, и будет коронация. Что мое слово, что Филиппа – слово королевское.
И все выдохнули. Видимо, все давно уже было решено. И отговаривать королеву все равно, что просить столб отойти с пути. Времени уйдет много, а толку не будет.
– А что мы тут все стоим, – выплыла из залов старшая виконтесса Остенферд, – молодых на пороге держим?
И моментально все отступили в стороны, а из соседнего зала грянула музыка. Филипп прошел в просторный холл, где в обычные дни люди собирались посмотреть объявления, встретится со знакомыми или просто почитать свежий «Столичный листок». Там он поставил свою жену на пол и нежно поцеловал.
– Дверь запереть не забудьте, – донесся откуда-то голос первой фрейлины. – А то вы моргнете, а их уже и след простыл. А что это за свадьба да без жениха с невестой.
И в холл вошли девушки с подносом, на котором стояли два бокала, соединенные между собой двумя лентами. Филипп чуть заметно поморщился, что не укрылось от Анны-Виктории, полностью разделявшей его мысли. Начиналась самая непредсказуемая часть торжества, и оставалось надеяться на благоразумие виконтессы Арианы.
Но все обошлось. После традиционного бокала с соком каких-то ягод, молодых осыпали на счастье мукой грубого помола, чтобы потом легко счистить было, потом зернами – чтобы детишки были здоровыми, потом вновь обвязали им руки лентами и заставили преодолеть несколько препятствий на пути к банкетному залу – чтобы в жизни больше трудностей не возникло. Последним было задание от присутствовавшего здесь принца Вахира. Надо было станцевать со все так же соединенными руками, когда в комнате установлены различные препятствия, роль которых выполняли стулья и лавки, чтобы, как сказал принц, и дальше идти по жизни рука об руку танцуя. И с этим заданием Анна-Виктория и Филипп справились с легкостью, хотя мелодия танца оказалась для них не знакомой – вастилианской.
Потом был праздничный ужин, впрочем, за столами долго не сидели, потому что в соседней зале музыканты то и дело проверяли свои инструменты. А потом весь вечер, лишь с небольшими перерывами, чтобы дать отдых оркестру, танцевали. За это время слуги успели передвинуть столы в банкетной зале, и расставили там блюда со сладостями и фруктами, бокалы с легким вином, стаканы сока и освежающих вод, чтобы любой желающий мог быстро взять то, что ему хотелось, а потом вернуться к танцам.
Еще продолжала звучать музыка, когда к черному ходу подали карету, и молодожены тихо удалились в городской дом Филиппа. Перед этим Анна-Виктория успела переговорить с Андреасом, уговорившего жениха отпустить девушку на один танец для решения вопросов государственной важности. Девушка тихонько передала ему ключи от шкафов с печатями и самыми важными документами, которые до этого были спрятаны в букете. Юноша так же осторожно убрал их в карман сюртука. С этой минуты и до возвращения Анны-Виктории именно барон Мичелли становился первым человеком в государстве. А все его распоряжения приравнивались к королевским. В тысячный раз пригрозив, что за злоупотребления лично оторвет кому-то голову, девушка выслушала очередную порцию заверений, что оных не будет и тихо, пока Камилла отвлекала гостей каким-то очередным конкурсом, молодые исчезли из ратуши.
