Второй причиной для бегства явилось желание лично проверить готовность к аукциону. Торги должны были состояться в одном из особняков, который королева собиралась оставить за собой. Собственно, все работы давно были закончены, помещения подготовлено к наплыву посетителей. В небольшой комнате должны были состояться торги недвижимостью, в залах побольше – драгоценностями, в самом большом помещении – различными припасами из королевских погребов. На торги допускались все желающие от аристократов до простых горожан. Девушка еще раз осмотрела здание, но никаких замечаний не было.
Последняя причина заключалась в хорошей погоде. После нескольких дней проливных дождей тучи разошлись, с раннего утра радуя жителей столицы чистым небом и ярким солнцем. Горожане покинули дома, наслаждаясь теплым деньком, и королева не была исключением. Пренебрегая вопросами безопасности, она приказала опустить окна кареты и подставила лицо солнечным лучам.
– Куда теперь? – Андреас ослабил узел шейного платка и улыбнулся.
– Теперь, – девушка ненадолго задумалась. – Даже не знаю. На работу не хочется, ничего нового я все равно не услышу, денег для наших министров нет, в городе тоже больше никуда не планировала ехать. Стройку дороги я в начале недели посещала, к тому же Гильермо мне потом такую выволочку устроит, что поехала туда без усиленной охраны, что даже думать об инспекции не хочется.
– Тогда во дворец? – словно само собой разумеющееся произнес секретарь.
– Погода больно хорошая, – вздохнула королева, – так не хочется скитаться по залам, – девушка скорчила страдающую рожицу. – Хочу на солнышке.
– А кто мешает сменить дворец на сад? – хитро улыбнулся юноша. – Или ваше величество позабыло об одной уютной полянке, на которой мы прятались от вашего батюшки и его приближенных, а также от вашей многоуважаемой нянюшки, когда мне еще вход во дворец закрыт был?
– Точно, – королева даже захлопала в ладоши. – С этими попрошайками министрами свое имя забудешь, не то, что ту полянку.
– Тогда предлагаю вернуться в вашу резиденцию, – Андреас наклонился ближе к уху девушки и хитро закончил, – похитить Камиллу, совершить налет на кухню и отправиться на пикник.
– Пикник, – в тон секретарю ответила Анна-Виктория, – звучит заманчиво. В резиденцию, – окликнула она кучера.
Ответа, разумеется, не последовало. На маленькой площади карета ее величества развернулась и двинулась в сторону старого королевского дворца, мимо которого им предстояло проследовать на обратном пути. Девушка недовольно поморщилась, но выбора у нее не было. Пусть был более короткий путь по узеньким улочкам – ее кучер никогда туда не свернет. Прежде всего, потому что там не разъехаться с другими каретами и телегами. Кроме того, как в первый раз заявил он, не пристало монаршей особе по закоулкам передвигаться, словно воришке.
Чтобы не мозолить глаза о надоевшие до зубовного скрежета картины, девушка взяла из лежащей рядом стопки верхнюю бумагу и приступила к ее изучению.
– Не нравится мне все это, – нахмурилась девушка, внимательно вчитываясь в текст донесения.
– Чем еще тебя огорчили наши шпионы? – Андреас внутренне напрягся. Слишком противоречивые донесения приходили от соседей.
– Вастенхолд, – вздохнула Анна-Виктория. – Король Митарис подписал какой-то договор с Астизирой. Кроме того, там замечены движения войск. Пока просто перемещения, словно одни полки сменяют другие на границе.
– А если это и есть простая смена приграничных войск?
– Я понимаю, что это может быть простой сменой войск, – королева пробежала взглядом по тексту, – но зачем тогда они придвигают войска вплотную к нашей границе?
– Бессмысленно, – после непродолжительного раздумья вынес свой вердикт Андреас. – Даже если они решат напасть на нас, твой дед приказал возвести там такие укрепления, что два ребенка смогут держать на перевале армию неделю. Что говорить о роте солдат.
– Будем надеяться, что ты прав, – попыталась улыбнуться Анна-Виктория. – И, все равно, отметь, пусть наш новый министр отправит туда пару инженеров для проверки укреплений. Горы коварны, а за то время, что туда не отправляли войска, успело случиться несколько землетрясений. Всем нам будет куда спокойнее знать, что хотя бы на севере мы можем не опасаться нападения.
– Завтра передам ему, – секретарь сделал пометку в своей вездесущей папке.
– Еще от моего имени отправь приказ генерал-адмиралу немедленно явиться в столицу. Я понимаю, что у него возраст, болезни, внуки. Но пока он на службе, он должен находиться здесь, а не сидеть в своем поместье, в кресле качалке, укрывшись пледом, и, потягивая подогретое вино, предаваться воспоминаниям о событиях времен моего деда. Или пусть он подает в отставку, или будет наравне со всеми.
– И не жалко тебе дедушку? – покачал головой юноша.
– Жалко, – призналась королева. – А меня кто-нибудь пожалел? Упростил мне жизнь? Всем бы только жалованье получать да ничего не делать. А так нельзя. Особенно сейчас. Вот утрясем все хоть немного, тогда и будем отдыхать.
– Хорошо, я ему напишу, что ждем или самого бравого командующего или рапорт, что командующего у нас больше нет.
– Лучше бы самого, – вздохнула девушка. – Где я другого возьму на его место. Среди всех военных я могу положиться только на Анри-Жозефа. А он еще слишком молод и неопытен, чтобы доверить ему такую должность.
– А потом начнут говорить, что ты проводишь к власти своих сторонников, – усмехнулся Андреас.
– Что вполне логично, – парировала Анна-Виктория, – глядя, как в брызгах фонтана дрожит радуга. – Не могу же я назначать на ответственные посты кого попало. Я даже не знаю, справиться ли этот человек с новыми обязанностями, или нет.
– Я даже не буду с этим спорить, – хмыкнул секретарь. – Умный поймет, а дураку объяснять устанешь, все равно толку не будет.
– Так, это еще что? – девушка взяла другую бумагу. – Официальный портрет?
– Разумеется, ваше величество, – расплылся в ехидной улыбке Андреас. – У меня скопилось уже несколько писем от художников с предложением писать ваш официальный портрет. Осталось только выбрать одного.
– А это действительно надо? – жалобно спросила Анна-Виктория. – Может можно как-то обойтись?
– Увы, – развел руками горбун. – Причем потом именно с этого портрета будут сделаны копии, дабы разместить их как минимум по одному в каждой городской ратуше, в военных корпусах, гимназиях, а так же в тех учреждениях и домах, где изволят желающие. Так что абы кого не пригласишь.
– О, Созидательница, – простонала девушка. – И кого мне выбрать?
– Наиболее именитым считается мастер Бортино, писавший портрет вашего батюшки, – пробежав глазами заранее подготовленный список, сообщил юноша. – Вот только ему уже тогда было около пятидесяти лет. Так что сейчас не менее восьмидесяти пяти, да и зрение, судя по последним отзывам, подводит.
