– Откровенно, пусть и неприятно. Но твоя честность нравится мне куда больше лести аристократии, – королева улыбнулась. – Что ж, рада, что могу рассчитывать на тебя. По крайней мере, пока.
Тем временем, они вышли из дворца, прошли по лужайке и подошли к карете. Филипп помог девушке забраться внутрь, убедился, что с улицы ее не видно, после чего пристроился рядом, прикрывая собой окошко кареты. С другой стороны точно также ехал стражник. Оставшийся не у дел охранник пристроился к следовавшим за каретой верховым, и королевский кортеж выкатился за ворота.
Не успела Анна-Виктория войти в здание министерства, как к ней бросился главный тюремный надзиратель, смешно кланяясь на ходу.
– Ваше величество, – быстро заговорил он, с поклоном протягивая запечатанный конверт, – согласно вашему приказанию, мы подвергли маркиза Дельтея основательному допросу, и он заговорил. Здесь имя того, кто стоит за покушением на ваше величество.
– Благодарю вас, мастер Рокус, – девушка забрала у него конверт.
– Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения касательно маркиза?
– Немного позже вам сообщат, – уклончиво ответила королева, стараясь не показать, что еще не решила его судьбу, после чего последовала к себе в кабинет.
– Филипп, – остановила девушка кузена, когда тот свернул в сторону военного отдела, – думаю, вам тоже стоит знать, кто натолкнул Дельтея на такие дела. Все-таки вы один из пострадавших в этом запутанном деле.
Граф улыбнулся и последовал дальше за королевой. Они молча поднялись на третий этаж, прошли по залитому солнцем коридору и вошли в кабинет девушки. Анна-Виктория достала из стола любимый кинжал и вскрыла конверт. Потом развернула донесение так, чтобы стоящему за ее спиной мужчине было видно написанное.
– В результате допроса… – шепотом читала девушка, – применены методы… – она чуть заметно поморщилась, пропуская описание использованных пыток, – ага, вот оно, – уже в полный голос, – маркиз Игнасио Алонсо Дельтей сознался, что, вступив в сговор с главой посольского корпуса Вастилианы, действовавшим от имени правительства страны, получил от него две сотни золотых аванса для организации покушения на ее величество Шарлоту Эмилию Анну-Викторию Косталина. Действовать же ему, согласно полученной инструкции, предписывалось от имени графа Филиппа Ланса Йорана Эстеритен, с тем, чтобы в результате первого покушения все обвинения пали на нынешнего наследника престола Дельменгорста. Фактически, маркиз Игнасио Алонсо Дельтей признал, что основной целью покушения была попытка устранить как ее величество Анну-Викторию, причинив ей тяжелое ранение, а после, подослав своего лекаря, так и графа Эстеритен, которого бы казнили по обвинению в попытке убийства королевы.
– Не понимаю, на что он рассчитывал, – задумчиво произнес Филипп, когда девушка дочитала донесение. – Ведь все равно нашли бы, кто причастен к покушению. Ведь стрелка взяли.
– А я понимаю, – Анна-Виктория устало опустилась на стоящий рядом стул. Бумага выпала из ее рук, и Филипп, собравшийся нагнуться, чтобы поднять лист, застыл, глядя в побледневшее лицо девушки. – Все было продумано как нельзя лучше. Меня спасло чудо. Я должна была возвращаться одна. Андреасу надо было прояснить кое-что в министерстве финансов. Он в последний момент успел присоединиться ко мне. Если бы ни это, бумаги были бы разложены по свободным местам и не упали на пол.
– Эми… – мужчина присел на корточки, и сжал в руках заледеневшие пальчики девушку.
Несколько минут юная королева молчала, словно не замечая ни внимательного взгляда Филиппа, ни его пальцев, державших ее ладошки, потом тихо вздохнула и произнесла:
– Значит, ничего не закончилось. А я так надеялась, что он сам все придумал.
– И что ты будешь делать? – осторожно поинтересовался граф.
– С чем? – не понимающе посмотрела она.
– Для начала с Дельтеем, – улыбнулся мужчина.
– Земли, полученные им в качестве приданого маркизы, будут возвращены его жене и детям, остальное будет, согласно законам, конфисковано в казну, – тихо ответила девушка. – По-хорошему, надо бы все конфисковать. Но я не могу оставить его семью без средств к существованию. Тем более, я не верю, будто маркиза Дельтей могла быть причастна к этой истории.
– Насколько я ее знаю – точно нет, – согласился с ней Филипп. – Анна-Луиза всегда интересовалась только домом, детьми, да и здоровье у нее слабое, поэтому она предпочитает жить в поместье.
– Вот и хорошо, – девушка слабо улыбнулась. – Не хотелось бы, чтобы она сильно пострадала от действий супруга. Только Филипп, я не хочу всех этих ужасов. Народ ждет колесования, или чего-то столь же устрашающего, но я не могу.
– Тогда пусть их просто повесят, – улыбка графа стала немного жесткой, но руки так же нежно удерживали девичьи пальчики, которые только начали вновь согреваться. – Только веревки я сам проверю, особенно ту, на которой предстоит болтаться Дельетю. Не хотелось бы, чтобы они оборвались в неподходящий момент.
Анна-Виктория хотела что-то сказать, но потом вспомнила, что осужденного, веревка которого оборвалась, следовало отпустить. Народ будет не в восторге от такого исхода и устроит свой собственный суд. Пусть кузен поступает так, как считает нужным. В данном случае он действует в их общих интересах.
– И, все равно, не могу понять, – Филипп не без сожаления отпустил руки девушки и прошелся по ее кабинету, – двести золотых аванса, потом еще две тысячи и земли. Причем хорошие земли, с солеварнями и лесом. А он тратит какие-то сорок золотых на откровенного разбойника. Будь я на его месте, то не пожалел бы и своих средств, чтобы все прошло как надо.
– Вот потому, что ты не на его месте, я все еще жива, – заставила себя улыбнуться, словно это обычная шутка, Анна-Виктория. – Знаю, что рано или поздно ты бы начал действовать, но не так прямолинейно.
– Вообще-то я не планировал убивать тебя, – признался граф. – Только в крайнем случае, если бы ты уперлась рогом и отказалась подписывать акт об отречении.
– Спасибо за признание, – Филипп заглянул в глаза девушки и увидел, что она и не думает злиться на него. – Но надо решить, что нам делать теперь, когда под ударом оказалась не только я.
– Думаю, будет лучше, если все вопросы отношений с Вастилианой я возьму под свой контроль, – из взгляда графа ушло все тепло. – Хотя бы потому, – предупредил он возражения девушки, – что они давно вышли за рамки простой политики. Уж извини, но я безвылазно прожил на границе три года, и редкая неделя выдавалась спокойной. Хватит уже заниматься уговорами, пора говорить жестче.
– Как бы они не объявили войну, – задумалась Анна-Виктория.
– Не беспокойся, мне есть, что им сказать. Для начала намекнуть, что мы знаем, кто стоит за покушением, но не торопимся обнародовать имя. Сама понимаешь, стоит другим послам узнать, что заказчик действовал с полного одобрения правительства Вастилианы, как у императора возникнет много мелких, но весьма досадных проблем.
