Где-то на южной границе несколько дней спустя.
Филипп осторожно спешился с коня. Можно было бы и лихо спрыгнуть, все равно он успел промокнуть с ног до головы. Но банальное нежелание глупо поскользнуться в луже победило. После нескольких часов в седле ужасно хотелось забраться в горячую ванну и отмыться от грязи, а потом сидеть в жарко натопленной столовой с тарелкой горячего мяса и бокалом вина со специями.
– Ваша светлость, письмо из столицы, – подбежал к нему курьер, едва граф вошел в здание казармы.
Мужчина вздрогнул. Слишком это напомнило ему ситуацию полугодовой давности, когда его срочно вызывали в столицу в связи со смертью короля. Неужели, пока его не было, что-то случилось с Эми? Дрожащими руками он взял конверт. Нет, печать ее. Это немного успокоило Филиппа. Он сломал печать и развернул послание. Еле узнаваемый почерк и всего два слова карандашом: «Немедленно возвращайся».
– Что-нибудь на словах? – повернулся он к курьеру.
– Его светлость барон Мичелли просил передать, что вы срочно нужны в столице.
– С ее величеством все в порядке?
– Когда я уезжал, да, – от этих слов словно камень упал с души графа. – Барон Мичелли просил лишь передать, чтобы вы поторопились насколько это возможно в нынешних условиях, поскольку слишком мало времени. Это все.
– Сколько времени у тебя ушло на дорогу?
– Четыре дня, ваша светлость.
– Благодарю, – Филипп жестом позвал солдата. – Прикажите оседлать моих заводных. Через двадцать минут они должны ждать у входа. Исполнять.
Солдат развернулся и поспешил исполнить приказ. Граф мысленно простился с отдыхом и поспешил на кухню, чтобы распорядиться по поводу еды, да перехватить что-нибудь за те минуты, пока он будет переодеваться для путешествия. А потом снова в седло и мчаться, насколько возможно быстро по размытым дорогам в столицу. На весь путь Филипп отводил себе, самое большее, три дня.
Анна-Виктория нервно ходила по залу. Прошло больше недели с тех пор, как на границу отправили курьера, а Филиппа все не было. Неужели дороги развезло настолько, что ему не проехать? Или что-то случилось с гонцом: перехватили, упал с коня, заблудился, напали дикие звери? А может, граф сам не хочет возвращаться?
Накануне шпионы донесли, что посланец Камруса достаточно оклемался, чтобы выехать из деревни в столицу. Подмены он, на счастье, не заметил. Также как не понял, что с ним произошло. Благо отбивающее память снадобье у заплечных дел мастеров сбоев еще не давало. Утешился версией, что во время скачки конь подвернул ногу и сбросил всадника. Значит, времени у них чуть больше недели. А Филиппа все нет.
Девушка в очередной раз посмотрела на большие часы на стене. Секундная стрелка медленно вершила свой путь. Королеве показалось, что она всем телом ощущает, как утекает время. С каждой секундой его все меньше и меньше. С каждым мгновением все ближе та минута, когда придется делать выбор.
Внезапно слабая улыбка озарила лицо девушки. Не важно, какой выбор сделает она сама, Дельменгорст никогда не достанется ни Камрусу, ни кому бы то ни было еще. Уверенным шагом Анна-Виктория пошла в кабинет.
Несколько минут ушло на поиски бумаги, чернил. Простые в данной ситуации не подходили. Потом, не торопясь, продумывала формулировки текста, который предстояло написать. И только когда текст в черновике полностью устраивал ее, осторожно переписала его на гербовый лист и посыпала золотым песком. Останется поставить дату, подпись и печать, чтобы данная бумага вступила в силу.
Девушка улыбнулась. Как бы ни обернулась ее судьба, едва она пересечет границу, тут же утратит право на престол и королем станет Филипп. Все-таки Камрус сильно просчитался, велев ей прибыть в Хагсвальд. Но, раз он так настаивает, она выполнит его волю. А что будет с ней потом – юная королева старалась так далеко не загадывать. Главное, она позаботилась о стране и воспитала преемника.
Андреас услышал стук копыт по дорожке парка и быстро покинул свою комнату, забыв закрыть окно. От сквозняка все документы, над которыми он работал, отобрав у королевы, улетели на пол. Но секретаря сохранность государственных бумаг в этот момент не волновала. Куда важнее было выяснить, кто прибыл, до Эмилии. Выяснить, и продумать план действий, если это не Филипп.
Но это был граф Эстеритен. В мокрой грязной одежде, еле держащийся от усталости на ногах, но это был он.
– Дороги совсем развезло, – развел он руками под недоуменным взглядом юноши. – Временами приходилось идти пешком, а то и лошадей вытаскивать. Да еще по пути задержался из-за того, что чалая где-то оставила подкову.
– Никогда не думал, что буду так радоваться непроходимости дорог, – усмехнулся Андреас.
– А что произошло? – Филипп отметил и нервный смешок королевского секретаря, и встревоженный вид, и то, как он косился на окна дворца. – Что-то с Эми?
– С ней все, хвала Созидательнице, в порядке. Пока. Пойдем, приведешь себя в приличный вид, а то боюсь, как бы ее выдержке не пришел конец, если тебя в таком виде застанет, – в этом Филипп был с ним согласен. – А я за это время введу тебя в курс дел.
– Значит, если Эми не отправится в Хагсвальд, чтобы стать женой этого упыря, войска Вастилианы, Астизиры и Вастенхолда, ну и части, посланные Камрусом, начнут войну? Я все верно понял? – Филипп подвел итог рассказу Андреаса.
– Если верить полученному посланию, да.
– Или у них отросли крылья, или они научились повелевать погодой, – невозмутимости графа можно было позавидовать.
– Объясни это Эми, – буркнул секретарь. – Она только что завещание не написала.
Филипп что-то тихо произнес себе под нос, и юноша мог поспорить, что цензурных слов там не было.
– Где она? – Филипп бросил на себя взгляд в зеркало. Вид был приличным. Разве что усталость никак не скрыть, да влажные волосы больше напоминают визит на сеновал, чем в ванную, но это уже мелочи. Лучше выглядеть у него не получится при всем желании. Разве что после долгого отдыха, но на него нет времени.
– Если ее нет у себя, то в кабинете, – пожал плечами юноша. – Бумаги я у нее отобрал, все равно, как получили эту весть, дела в очаровательной королевской головке не задерживаются. Она все больше думает, как бы не допустить войны.
– Сдается мне, Эми – только предлог. Война начнется в любом случае, – вздохнул Филипп. – Другое дело – как скоро.
– Вот ты ей и объясни это, – устало вздохнул Андреас. – Потому что она никого не слушает.
– Хорошо, – Филипп попытался еще раз пригладить волосы, понял, что ничего хорошего не выйдет, и махнул рукой. Все равно обстановка сейчас такая, что о внешнем виде можно забыть. Заявись он в комнаты королевы как был с дороги, и то никто бы, даже самые строгие ревнители правил, не осудили его в такой момент.
Выйдя из комнаты, граф первым делом направился в покои королевы. Но там ее не было. Оставался второй вариант – кабинет, куда мужчина и поспешил.
