От последней мысли Вахиру стало не по себе. Когда он выступал в поход, его армия насчитывала около девяноста тысяч человек. И где они все? Где его славные воины, прошедшие с ним не одну кампанию? Перепись пленных показала, что с Вахиром осталось чуть более десяти тысяч усталых людей, согласных на все, лишь бы оказаться в тепле и хоть раз поесть досыта. Все оружие у них изъяли, оставив только высшим офицерам их мечи в знак уважения к их должности, да ножи всем остальным воинам. Все остальное погрузили на подводы, и огромный обоз с оружием противника выдвинулся туда, где стояли люди виконта Варестона. А наутро подводы разделят и переправят по фортам и деревням. Для конвоя каждой группы выделялась сотня хорошо вооруженных воинов да большая часть лекарей будет присматривать за ранеными, а потом вернется по домам, где они нужнее. Оставшаяся армия пойдет дальше, в Вастилиану.
Что ж, значит, такова их участь. Как бы ни любил Вахир свою страну, он чувствовал, что для них всех, а в первую очередь для отца, такой урок необходим. Когда он мог, он делал все, что было возможно. Когда у него еще были люди, он просил императора позволить вернуться и сберечь армию. Несколько недель назад они еще могли отойти на свою землю, перегруппироваться и еще неизвестно, чем бы все закончилось. Теперь же сам принц устал. И вместе с усталостью пришло равнодушие. Если те, кто правит страной, считают, что они лучше него знают, как надо делать – пусть. От второго сына императора больше ничего не зависит. Он такой же пленник, как и оставшиеся в живых люди. И только его отец может решить, увидит он еще хоть раз жену и детей, или так и останется заложником в чужой стране. Осознание этой ситуации позволило мужчине спокойно удалиться в свой шатер.
– Господин командующий, – остановил Филиппа один из вестовых.
– Что случилось? – обеспокоено повернулся он, готовый тут же отправиться разрешать очередные трудности.
– Пленников переписали, – тихо сообщил юноша. – Люди размещены по шатрам, накормлены, лекари при раненых. Собственно, все сделано, как вы и приказывали. Утром людей отправят к местам назначения.
– Хорошо, – граф с трудом подавил зевок. Ночь выдалась тяжелой. Пусть до рассвета оставалось время, нужно было успеть многое.
– Вы бы отдохнули, господин командующий, – не укрылось его состояние от вестового. – Все необходимое почти сделано. Офицеры уже приказали людям на отдых отправляться. А виконт Варестон просил передать, если вы завтра будете спать в седле, то он прикажет вас связать, и вместе с обозом будет везти, пока вы лично не понадобитесь для переговоров о мире.
– Как бы я чего не приказал, – покачал головой Филипп, с трудом сдерживая и ругань и смех. – Больше ничего?
– Никак нет, господин командующий, – бодро отрапортовал вестовой.
– Тогда можете быть свободны, – юноша отдал честь и быстро устремился по остальным поручениям.
Граф, убедившись, что оставленная им тысяча воинов прекрасно справляется с возложенными на них задачами, отправился к оставшемуся войску.
Вопреки опасениям, в лагере был порядок. Люди успели наскоро перекусить, и теперь спали возле костров. Унтер-офицеры давно проверили состояние своих подразделений и доложились вышестоящему начальству, после чего саами отправились на положенный отдых. Само офицерство успешно проконтролировало все вопросы по поводу предстоящего марша. Один из них остался ждать генерал-адмирала, остальные разошлись по местам своей ночевки.
Выслушав доклад, Филипп отдал пару распоряжений, после чего отпустил человека отдыхать. Потом посмотрел на небо, но не увидел ничего кроме облаков. Оказалось, все, что он планировал, уже было сделано другими людьми. На какие-то секунды граф почувствовал себя ненужным. Люди прекрасно обходятся без него. Впрочем, тут же напомнил он себе, так и должно быть, если армия – хорошо отлаженный механизм, и каждый на своем месте. К тому же они пока еще на своей территории. Когда армия пересечет границу, все изменится. А в предстоящих боях именно его слово будет решающим. Сейчас же остается только радоваться, что у него есть время и самому отдохнуть. А то с Томаса Андреса Варестона станется осуществить свою угрозу.
Приказав часовому разбудить его во время общей побудки, Филипп снял доспехи, оружие, стянул сапоги и устроился на походной постели. И в очередной раз подумал, что ему очень не хватает рядом юной королевы.
Армия продвигалась по территории Вастилианы, практически не встречая сопротивления. Впрочем, удивляться этому не приходилось. Люди, населявшие эти земли, все еще считали себя подданными династии Косталина, и воспринимали пришедшие к ним войска как освободителей. Возможно, кто-то из молодежи, родившейся после того, как король Шарль-Антуан вынужден был расстаться с плодородными приграничными районами, не разделял радости своих родителей. Но и им упрекнуть воинов было не в чем. Все услуги от продуктов до бани исправно оплачивались, практически без торга. Ни одну женщину и пальцем не тронули, чего не водилось за вастилианцами. А заблудившуюся ночью парочку не только вернули домой, но и не дали суровому отцу разобраться по-свойски с горе-женихом. Впрочем, родитель быстро сменил гнев на милость и пригласил людей на свадьбу, от чего те отказались.
С границы и приграничных земель поступали противоречивые данные, что раздражало императора Вириза. Впрочем, больше он не рисковал делать однозначные заявления, опираясь на свое мнение. Согласно одним сводкам, Вахир отчаянно сопротивляется на старой границе и перейдет в наступление, едва получит подкрепление. По другим принц погиб, а армия разбежалась. По третьим, принц и его армия капитулировали. Никто не знал, чему верить.
В столицу спешно вернулся с объезда городов старший сын. Вместе с Вазиром император пытался разобраться в том количестве информации, что поступала как с границы, так и от союзников. Получалось, что части Камруса были полностью уничтожены в первых же боях, что не удивительно. Впрочем, северный правитель рвал и метал, угрожая в порошок стереть всех неудачников. Однако пока он не предпринимал ничего, чтобы осуществить свои угрозы, а значит, не представлял опасности. Флот Астизиры в основной массе покоился на дне моря, потопленный не столько противником, сколько штормами, и рассчитывать на них больше не приходилось. О Вастенходле и говорить было нечего. Из посланных на север пятнадцати тысяч назад вернулось только пять. Где остальные – одной Созидательнице известно. А перевалы уже замело снегом, провести там армию больше не представлялось возможным. Митарис хоть и отправил дезертиров в каменоломни, рисковать больше не хотел.
– Ваше императорское величество, ваше высочество, – слуга по очереди поклонился императору и его наследнику, – послание от генерал-адмирала армии Дельменгорста графа Эстеритен.
– Давай сюда, – буркнул король, вырывая у слуги из рук свиток. Тот вновь поклонился и быстро покинул помещение, пока невольно не вызвал еще большего недовольства.
Император нетерпеливо развернул бумагу и принялся читать. Потом побледнел. Вазир через плечо отца внимательно изучал письмо.
– Где эта разведка? – внезапно проревел император. – Куда она провалилась вместе со своими данными? Немедленно ко мне ответственного!
