– Кому это было нужно?
– Не догадываетесь? – Пилютик проницательно посмотрел ей в глаза: – Ответ напрашивается сам собой: тому, кто убил Бирюкову.
– Но между этими событиями нет никакой связи. По крайней мере, я ее не улавливаю.
– Одно повлекло другое. К примеру, вернись мы намного позже, Надежда Ефимовна не пошла бы на улицу, а улеглась спать.
– Но мы не знаем, где ее убили, – напомнила Лионелла.
– Вы предполагаете… – Пораженный Пилютик прикрыл рот ладонью, после чего продолжил свистящим шепотом: – Вы что-то знаете? Что-нибудь слышали? – Он подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. После чего плотно притворил и вернулся. – Можете мне довериться, Лионелла Павловна.
– В чем?
– Скажите, что здесь произошло в ночь убийства!
– Что за глупости?!
– Вы же сами только что…
– Я лишь предположила, а вы наплели бог весть что! Впрочем… – Лионелла ненадолго задумалась. – Той ночью, когда я искала душ, то заглянула в комнату Бирюковой.
– И что? – быстро спросил Пилютик.
– Там никого не было, горел верхний свет, и было приоткрыто окно.
– Вы прошли в комнату?
– Нет, я стояла в дверях, но видела, как от сквозняка колышется штора.
– Не хочу вас пугать, однако спрошу… А вы не подумали, что за шторой мог прятаться убийца?
– Штора колыхалась от ветра, – возразила она. – Говорю же вам, окно было открыто.
– В этакий холод? – Пилютик прищурился и придвинулся ближе. – Возможно, вы не заметили, но на окне в комнате Бирюковой, как и у вас, стоят горшечные цветы.
Лионелла перевела взгляд на окно и увидела четыре горшка с геранями.
– Чтобы открыть окно, их нужно было бы переставить… – Он поискал глазами. – На стол или на пол. Больше, как видите, некуда. Вы видели горшки, когда заходили?
Лионелла молча покачала головой. Пилютик продолжил:
– И, что самое противоречивое в вашей версии, утром окно было закрыто. Как понимаете, закрыть его было некому, кроме воскресшей из мертвых Бирюковой. – Он перекрестился. – Прости меня, господи, за кощунство.
– Возможно, вы правы. Но это ничего не объясняет, а только порождает вопросы.
Пилютик закивал и направился к выходу, но прежде чем закрыть за собой дверь, проронил:
– Надеюсь, что скоро мы все узнаем.
Глава 16. Все дело в карманах
Тамара открыла дверь, на пороге ее комнаты стояла завернутая в одеяло Лионелла Баландовская.
– Вы уже встали?
В ответ Лионелла недовольно спросила:
– Где моя одежда?
– Директор пансионата попросила все высушить и привести в порядок. Завтра будет готово. Только боюсь, замшевые ботинки пришли в негодность.
– И что мне теперь делать? – Лионелла распахнула одеяло. – Кстати, чья это пижама?
– Ее принесла Елизавета Петровна.
– Но я не могу пойти на ужин в пижаме.
– Ко мне какие претензии? – потеряв терпение, спросила Тамара.
– Никаких. Просто дай мне что-нибудь надеть. – Лионелла опустила глаза на босые ноги. – Ну и обувь.
Можно только представить, что испытывала в этот момент она, любительница красиво одеться и произвести впечатление.
– У меня ничего нет, кроме того, что сейчас на мне, – ответила костюмерша. – Сами знаете, ехали сюда всего на один день.
Лионелла зашла в комнату и, обведя ее взглядом, спросила:
– А костюмы уже увезли в Москву?
– Нет, они все в костюмерном автобусе.
– А разве он еще не уехал?
– Без меня не имеет права. Я – материально ответственное лицо.
– Тогда принеси сюда мой костюм, включая обувь и шлем.
Тамара заколебалась:
– Но что скажет Пилютик?
– С ним я договорюсь, – заверила Лионелла. – Другой одежды здесь у меня нет.
Минут через десять Тамара принесла в комнату Лионеллы все, что она просила: кожаные брюки, рубаху, теплую кацавейку, шлем и сапоги, перевитые тонкими ремешками.
– Когда ты уезжаешь? – поинтересовалась Лионелла.
Тамара ответила:
– Как только помогу мужу Бирюковой собрать ее вещи. Но он что-то задерживается.
– Ужинала?
– Когда бы успела? – вопросом на вопрос ответила костюмерша.
– Минут через десять я буду готова. Пойдем ужинать вместе.
– И вы отправитесь на ужин в этой одежде? – Тамара не сдержала смешка. – Шлем хотя бы не надевайте.
Столкнувшись с Лионеллой в столовой, директриса пансионата всплеснула руками:
– Зачем же вы встали?! Я только что приказала отнести ужин вам в комнату. И боже мой! Совсем забыла сказать, что ваши вещи еще не просохли.
– Об этом мне рассказала Тамара. – Лионелла стянула с головы кожаный шлем и, заметив свое отражение в оконном стекле, ужаснулась: – Господи!
– А как вы хотели? – строго поджала губы Елизавета Петровна. – Вас сюда в беспамятстве, на руках принесли. Очень жаль, что врач не приедет. Машина по дороге сломалась.
– Вот и хорошо, – заметила Лионелла.
– Ничего хорошего. Когда только дорогу нормальную построят? – Елизавета Петровна обернулась и позвала официантку: – Дуся, не носите ужин в десятую избу. Обслужите, пожалуйста, здесь.
Из-за дальнего столика поднялся Никанин и помахал им рукой:
– Сюда! Идите сюда!
За ужином говорили о Стрешневе. Никанин, как и все остальные, выразил надежду, что Максим жив.
– Все это глупости, – сказала Тамара. – Был бы жив, пришел бы за своими вещами. Неужели не ясно, что он утонул?
– Сегодня после обеда я наблюдал за тем, как на озере работали водолазы, – вполголоса произнес Никанин. – По-моему, это глупо – искать в одном месте. Озеро большое. – Он посмотрела на Лионеллу. – Вы неотразимы в этом наряде. Неординарный взгляд художника на костюм принес свою пользу. Не будь у него амбиций, пришлось бы вам ужинать в дырявом сарафане или грубой холстине. И, кстати, о вашем утреннем приключении я наслышан. Можете не рассказывать.
У Тамары зазвонил телефон, она ответила, поспешно закончила ужин и вскочила.
– Приехал муж Бирюковой. Мне нужно идти.
– Ни пуха. – Лионелла проводила ее взглядом и обратилась к Никанину: – Видели Пилютика?
– А как же. – Никанин вежливо усмехнулся. – Сегодня он распространял конфиденциальную информацию.
– Про умышленную поломку «лихтвагена»? – догадалась Лионелла и тоже улыбнулась. – Вы пообещали ему, что все останется между вами?
