– Я – профи.
– Ну хорошо. Можешь еще раз вспомнить, в каком месте сделал эту запись?
– В лесу возле озера.
– Жаль, что невозможно установить точное время. – Лионелла огорченно склонила голову.
– Почему же?.. – Волков кликнул мышкой по файлу: – Она сделана в двадцать три пятнадцать.
– Спасибо. – У Лионеллы появилось сильное желание немедленно «уползти», утащить эту информацию буквально в зубах, но она вспомнила о другом. – Ты был в доме у Тихвина?
– После съемок в лесу? – Волков кивнул. – Мы виделись с тобой за столом.
– Во сколько вас увезли?
– Этого я не помню. Как говорится, был выпимши.
– Ну хорошо. Можешь вспомнить, кто ехал с тобой в одной машине?
Волков стал загибать пальцы:
– Я, Мельников, Погребняк, бутафор Тишинский, второй оператор и пиротехник.
– Что-то много набралось.
– Нас увозили в джипе. Шесть человек. Седьмым был Никанин, но его потом пересадили в другую машину.
– Ясно, – сказала Лионелла и тихо, но твердо добавила: – Файл не удаляй.
– Если нужно, пусть остается, – ответил Вениамин и, надев на голову наушники, закрыл глаза. Вероятно, для того, чтобы откреститься от остального звучащего мира.
Через пятнадцать минут съемки продолжились, однако ни радости, ни удовлетворения не принесли. Комиссаров нервничал, и его нервозность передалась всем остальным. В эпизоде с княжеским другом Бронеславом взорвался софит. В следующей сцене ратник порезал мечом ухо своему «супротивнику».
– Стоп! Перерыв полтора часа. – Режиссер встал со стула и схватился за голову. – Что делать… Что делать?
Лионелла спросила:
– Вы про Стрешнева?
– Если и так? Чем вы можете помочь, Лионелла Павловна?
– В конце концов, я тоже осталась без партнера…
– Никакие ваши стенания не смогут поднять его со дна озера.
– И ваши – тоже.
– Тогда о чем разговор? – Комиссаров внимательно посмотрел ей в глаза, но Лионелла не решилась сказать ему правду, а только спросила:
– Успею пообедать?
– У вас полтора часа.
– Встретимся позже, – сказала она.
– Очень на это надеюсь, – со вздохом ответил Комиссаров.
В буфете Лионелла оказалась за одним столом с автором сценария Критским. Она видела сценариста всего пару раз, но он произвел на нее положительное впечатление. Так что, выбирая между столиком со средневековыми горожанками с другой съемочной площадки и его столиком, она села к нему.
– Приветствую вас, Лионелла Павловна! У вас цветущий вид. Рад, что хоть вы не поддаетесь упадническому настроению.
– Почему же не поддаюсь? – Она обмакнула круассан в кофе и откусила мягкую макушку.
– Обожаю женщин, которые не держат диет.
Она улыбнулась:
– Я – тоже.
– Понял. Вы к таковым не относитесь.
– Мне нравится ваш сценарий.
– Вы правы, я гений. – Он хохотнул.
– Нет, правда. Вы же не только сценарист, но еще и автор оригинальной идеи. Откуда она взялась?
– Не совсем так. Я всего лишь доработал эту идею. Идея принадлежит Егору Макаровичу Тихвину. Вы с ним знакомы?
– Да, виделись в экспедиции.
– Он где-то раскопал легенду о русской богатырке Варваре, я ее дополнил и углубил.
– Углубил – значит, приврал?
– Какая вы… – Он с улыбкой покачал головой. – Я бы сказал – обоюдоострая.
– В этом нет ничего плохого. Вам простительно и приврать, вы – литератор.
– В данном конкретном случае – напротив, работал исключительно с первоисточниками.
– Например?
– С древними летописями, берестяными письмами. Многие из них переведены на современный русский язык. Например, в одном из московских архивов сохранился пергаментный свиток с посланием ливонского магистра немецким купцам в Новгород, где идет речь о нападении на обоз, который шел к казанскому хану.
– Что-то вроде оброка?
– Дело в том, что в те времена практиковался полон. Жителей захваченных городов и сел угоняли в Орду, использовали как рабочую силу, при этом разрешали отправлять весточки и берестяные письма родным. Пленные русичи слезно просили родичей их выкупить. Естественно, те собирали все, что у них было, отправляли выкуп хану, и он отпускал пленных на родину. Нужно заметить, большая часть пленных, захваченных крестоносцами, рано или поздно тоже попадала в Казанское царство.
– С этим все ясно. Но вы упомянули про письмо ливонского магистра немецким купцам.
– Это очень интересно. – Прервавшись, Критский спросил: – Еще кофе?
– Благодарю. Больше не хочется. Лучше расскажите, что там с магистром и купцами.
– В послании магистр по имени Отто сообщает, что наемники – рыцари-крестоносцы уже выступили в поход и будут ждать обоз в засаде у Черного озера. Чтоб вы знали, в древности то самое озеро, возле которого велись наши съемки, звалось Черным. Потом, после известных событий, – Варвариным. Теперь на современных картах оно значится как Рыбное. Так сказать, проза жизни.
– Вы сказали – после известных событий? – оживилась Лионелла.
– В разных источниках я встречал упоминание, что богатырка Варвара с разбойничьим отрядом защитила этот обоз от наемников.
– Ах, вот вы о чем! Все это есть в сценарии, но я не предполагала, что сюжет исторически привязан к местности.
– Но кое-что в сценарий не вошло, хоть я настаивал.
– Расскажите!
– В том же послании вышеупомянутого магистра Отто есть упоминание о регалиях Английского королевства.
– При чем тут это?
– При всем. Магистр Отто утверждал, что королевские регалии везут в этом обозе. В самом деле, неужели вы думаете, что ради мороженой рыбы, пшеницы и сотни волчьих шкур ливонцы стали бы собирать рыцарский отряд и посылать его черт знает куда?
– Ах, какой поворот! Но почему эта тема не была включена в сценарий?
– Продюсеры решили, что патриотическая тема важнее. Упоминание о мифических регалиях снизило бы ценность картины.
– И это жаль. По мне, так было бы интереснее.
– По моему мнению – тоже. Но вы не спрашиваете, как регалии появились в обозе.
– Вам и это известно?
– Начну с предыстории. Что такое регалии английских королей? Это набор предметов и драгоценностей, используемых при коронации. Условно говоря, набор состоял из нескольких корон, скипетра, державы, большого державного меча, ампулы для елея и коронационной ложки. Чтобы вы поняли – во время церемонии коронации в ложку из ампулы наливали елей и мазали им руки, грудь и голову монарха. Коронационная ложка – вещь примечательная. От обычной она отличается тем, что украшена драгоценными камнями и та ее сторона, куда льют елей, разделена перегородкой на две равные части.
