Дэймон явился первым, непосредственно перед ужином. Он принес полную бутылку бренди. Мужчина замер в дверях, не сводя взгляда с Жаклин. Сегодня она выбрала темно-розовое платье. Заказывая ей наряды, он явно не оговорил цветовую гамму, приличествующую дебютанткам.
– Ты выглядишь восхитительно женственно, – заметил Дэймон и ухмыльнулся. – Хотя я должен признаться, бриджи тоже стали устраивать.
– Насколько я помню, это ты потребовал, чтобы я надела платье, – напомнила Жаклин.
– О, но это же не для меня, а для твоих друзей. – Дэймон поставил бутылку на бюро, открыл свой сундук и накинул черный камзол. В камзоле, черных брюках и белой рубашке он выглядел очень эффектно.
Капитан облокотился на бюро и внимательно посмотрел на свою пленницу.
– Спасибо, что ты не выбрала вечернее платье. Оно могло бы вывести меня из строя!
Ее щеки покрыл еле заметный румянец. Единственное вечернее платье в сундуке выставило бы напоказ ее грудь, а она не хотела радовать его этим зрелищем.
Следующим в каюту вошел Перси. В том костюме, в котором его захватили в Лондоне, он выглядел прекрасно, разве что несколько неряшливо, так как на судне не было камердинеров. Однако складки на ткани говорили о том, что ему и Джереми разрешали время от времени стирать одежду.
Кивнув Дэймону, Перси тут же ринулся в атаку.
– Примите мои соболезнования, капитан Ривз.
– По поводу? – спросил Дэймон.
Перси быстро обнял Жак и продолжил:
– По поводу того дня, когда ее отец до тебя доберется. О, его кулаки всесокрушающи, ему нет равных в умении стрелять. Осмелюсь сообщить, что ты…
– Я уже понял общую идею, – сухо прервал его Дэймон.
– Ты назвал им свою фамилию, а мне отказался?! – хорошенькое личико Жаклин исказила недовольная гримаса. – И это твоя настоящая фамилия?
– Теперь – да, – ответил он.
Она только закатила глаза. Типичный лживый пират с несколькими фальшивыми именами! Но тут в каюту вошел Джереми, и хотя он выглядел вполне здоровым, Жак зарыдала, бросилась к нему и осторожно, чтобы не сдавить наверняка еще чувствительную после побоев грудную клетку, обняла брата.
Джереми оставил свой мятый камзол в каюте, за время плавания его волосы отросли и спутались. В таком виде он был больше похож на пирата, чем на лондонского аристократа.
– Мы тут потому, что ты применила методы Регги, или потому, что мои синяки почти прошли? – прошептал он на ухо сестре.
– Он мне говорил, что не хочет, чтобы я тебя видела из-за следов побоев.
– Ага, а мне он сегодня сказал, что теперь, увидев тебя воочию, я не заплачу.
– Я так рада, что ты в порядке, Джер!
И тут позади нее послышался голос Дэймона:
– Ага, теперь все прояснилось. Все-таки брат. Я рад, что мы наконец покончили с ложью!
Жак повернулась к нему:
– Значит, ты не называл меня лгуньей, только чтобы надо мной посмеяться?
– Я несколько раз собирался поаплодировать тебе, ибо ты говорила так убедительно! Но не стоит так волноваться. Ничего не изменилось, просто настал день откровений. Присядем? – И капитан махнул рукой в направлении стола.
Жаклин повернулась к брату и многозначительно посмотрела на него.
– Я надеялась, что мы сможем захватить корабль и вернуться, но команда оказалась слишком многочисленной, – шепнула она.
– Я предпочел бы плыть дальше, чтобы помочь отцу. Но что это за «откровения», о которых он толкует?
– Пока не знаю, но думаю, мы неправильно оцениваем ситуацию, в которую попали.
Джереми ласково потрепал ее по щеке.
– Ну что же, послушаем, что он скажет, и потом поступим, как нужно нам! – Он улыбнулся.
Жак кивнула и заняла свое привычное место за столом. Джереми и Перси заняли места слева и справа от нее, а Дэймон оказался в одиночестве напротив них. Однако прежде чем сесть, он подошел к двери и сделал знак вносить ужин.
Появились Жаки и два матроса. Они несли бутылку вина, бокалы, четыре тарелки с едой и поднос со сладостями. Только четыре тарелки? Жак поняла, что Дэймону для обеспечения безопасности не потребуется Мортимер. Наверняка снаружи стоит стража. Капитан закрыл за матросами дверь и занял свое место. Похоже, он был уверен, что если потребуется, он сладит с ними троими. Это вполне вероятно, учитывая его силу и реакцию. И потом Дэймон, скорее всего, вооружен. Ему будет достаточно одного пистолета, чтобы их остановить.
– Не в родстве ли ты с сассекскими Ривзами? – спросил Перси капитана, когда Жаки наполнил бокалы.
– Это не настоящая его фамилия, – вмешалась Жаклин.
– Нет, это моя законная фамилия, – сказал Дэймон. – Мой прадед потребовал, чтобы меня записали под этой фамилией, чтобы я мог унаследовать его имение. Именно из этих Ривзов, сэр Персеваль.
– А, знаю, как же не знать! – продолжил Перси. – У вас там весьма живописное и обширное имение, насколько мне помнится. Мать привозила меня туда много лет назад, когда я был ребенком. Прилагается ли к нему титул?
– Нет, прадед был младшим сыном. Титулы наследуются по линии моей бабушки. Она оказалась единственной живой родственницей, которую мне удалось найти в Англии. К сожалению, она страдает склерозом и не узнает даже своих слуг. Она и не вспомнила свою родную дочь, мою мать. Бабушка поклялась, что не знает никаких внуков, так что меня несколько раз не пустили в ее особняк, который теперь принадлежит мне. Это было довольно грустно.
– У меня была такая же двоюродная бабушка. Она увольняла собственных слуг, потому что не узнавала их, – отреагировал на его кривую усмешку Перси.
– Моя тоже.
– Как же тебе удалось вступить в права наследования?
– Одна старая служанка, которая отказалась покидать дом, несмотря на увольнение, помнила мою мать. Почему-то она без всякой причины настолько меня презирала, что отказывалась отвечать на любые вопросы относительно родственников, но после первого же моего визита сообщила обо мне семейному поверенному в делах, и он уже установил мое родство и права.
– У меня возникает вопрос, – сухо сказал Джереми, – если все, что ты сказал, – правда, каким образом ты оказался на пиратском судне в услужении у пирата и похитил молодую девушку из благородной семьи, а также двоих представителей аристократии?
– Это просто временное отклонение от типичного жизненного пути.
Жаклин совершенно не устроило такое краткое объяснение, но так как он не собирался продолжать, она с возмущением воскликнула:
– Могу поклясться, слышала твои слова о дне откровений!
– Еще слишком рано, – уклонился Дэймон от ответа.
Вероятно, она выглядела настолько рассерженной, что Джереми кивнул на стоявшую на бюро бутылку бренди и сказал, обращаясь к капитану:
