– Здравствуйте, Ангелина, – Алик, безукоризненно одетый и благоухающий каким-то необыкновенно-приятным ароматом, появился неожиданно. – Вы со спутницей?
Геля, обрадовавшись его появлению, познакомила их. Алик предложил им напитки у барной стойки и при этом очень пристально ее сегодня разглядывал. Она заметила это и спросила.
– Вы так меня разглядываете… Что-то не так?
– Все так, вы как всегда замечательно выглядите, а почему смотрю. Вы скоро поймете. Так что вы предпочитаете? – Бармен тут же подлетел к ним и наклонившись, подобострастно ожидал заказа.
Женщины замялись, не зная на чем остановить свой выбор.
– Позвольте вам рекомендовать вино. Пожалуйста, по бокалу Монтаны. – Бармен достал бутылку и стал наполнять бокалы. – Это вино готовится из винограда сорта Пино нуар и относится к избранным. На его основе производятся знаменитые бургундские вина.
Женщины взяли бокалы и сделали по глотку.
– Прислушайтесь к вкусовым ощущениям. Присутствует тон спелой вишни.
– А мне показалась – малина, – заметила Ольга.
– Совершенно верно и малина с ноткой ванили и кекса. Вкус нежный и обволакивающий. Обычно его пьют, когда едят стейки. Но я очень хотел, чтобы вы попробовали. А сейчас вынужден вас покинуть, а вам хочу еще порекомендовать фраппе. Мы еще увидимся, – он раскланялся и подошел к какому-то лохматому типу.
– Смотри-ка, – услышали женщины от проходящих мимо молодых людей, – сам Файнберг пришел.
Ольга переглянулась с Ангелиной.
– Тебе это о чем-то говорит?
– Не-а.
Они прыснули, но тут же подавили смех и чинно, как и все окружающие, стали прохаживаться вдоль стен. Неожиданно Геля сжала локоть подруги и показала головой в сторону. Ольга поняла, что это «он» и потихоньку разглядывала его.
– Очень даже ничего, – наконец изрекла она Геле, стоявшей к нему спиной. – Не слащавый, а такой брутальный. Может, подойдешь? – Та упрямо качнула головой. – Ладно, идем его картину искать.
В первом зале картины не оказалось, она рассматривали другие полотна, очень понравился один натюрморт.
– Даже приобрести захотелось, так понравился, – вздохнула Ольга. – Ну ладно, пойдем Лизку искать. Интересно, как ее изобразили.
Они прошли в другой зал, Геле несколько раз послышалось ее имя.
– Такое впечатление, что обо мне говорят, – пожаловалась подруге. – Смотри, вон там народ и в том конце тоже.
– Раз народ толпится, значит что-то стоящее. Пойдем туда.
Присоединившись к группе людей, чье внимание привлекла картина, они, наконец оказались тоже перед Лизиным портретом.
– Ой! Лизка! Ну надо же! – Ольга в восхищении встала перед картиной.
– Да, – сказал кто-то густым басом, – не ожидал от Телегина такого. Портреты не его конек, а как изобразил…
Геля прислушивалась и нервничала, боялась, что кому-то не понравится.
– А я считаю, что реализм безнадежно устарел.
– Алексей! Смотри, какая прелесть! Какая чудная девушка!
– Господи! Это же. Лиза. Ну да, Лиза. – «Бывший» наклонился и громко прочитал – «Мечтательница». Гм. Не ожидал.
– Кто это Лиза? – Ревниво спросила жена.
– Это моя дочь, – и нотку гордости услышала Геля в этом ответе.
– Твоя дочь натурщица? – Ужаснулась его спутница.
– Да, действительно… как-то нехорошо.
– Какой позор! Еще узнает кто-нибудь! – Продолжала ужасаться женщина Геле захотелось вмешаться и сказать «пару ласковых» этой парочке, и она уже сделала шаг им навстречу, но в это время к полотну подошел известный политик в сопровождении Алика и охраны.
– Какая девушка! Мечта! – Зацокал языком. – Алик, где они таких девушек находят? – Он встретился взглядом с Камышенцевым, поздоровался и кивнул на картину – Хороша?
– Это моя дочь Лиза, – невольно вырвалось у него.
– Дочь? Что же вы такую красавицу прячете, Алексей Михайлович? А как написана? Наверное, хороший художник. А что ваша дочка и в жизни такая мечтательница?
Камышенцев сглотнул и что-то промямлил, а тот все не унимался.
– Да, замечательная картина. Такую бы я приобрел.
– К сожалению, Телегин не хочет продавать, – заметил Алик.
– Жаль… Если надумает, позвоните… – И опять повеврнулся к Камышенцеву – Ну хоть с дочкой-то познакомите? Она здесь?
Камышенцев залился краской.
– Да, наверное, я… сейчас…поищу.
– Да вон она с молодым человеком, кстати, очень талантливым фотографом и тоже Телегин, – вмешался Алик.
Василий заметил подзывавшего их Алика и подвел Лизу к нему. Неожиданно к ней подошел мужчина, с очень знакомой внешностью. От неожиданности она отпрянула – его только по телевизору показывают, а тут нате вам.
– Здрасьте, – растерянно произнесла она, не замечая отца.
– Здравствуйте, мечтательница, – насмешливо сказал мужчина. – Вот вы какая. Должен заметить, в жизни вы красивее и очень похожи на отца, – он небрежно кивнул в его сторону.
Лиза только сейчас его заметила и проигнорировала жест, которым он приглашал подойти поближе. Но она увидела мать и радостно закивала.
– Это ваша мама? – Охрана расступилась, подталкивая Гелю вперед.
– Очень приятно. Видимо, господин Камышенцев собрал у себя самых красивых женщин. Ну, всего хорошего, я хочу еще кое-что посмотреть. – И в сопровождении охраны и Алика удалился в другой конец зала.
– Я не желаю здесь больше оставаться, – прошипела оскорбленная жена Камышенцева. Подумать только столько внимания и кому?… Она развернулась и быстрым шагом ни на кого не глядя направилась к выходу.
– Геля, что это было? Я хотела подойти, но меня оттеснили, потом вдруг вижу. – Она многозначительно посмотрела вверх.
Геля хотела ответить, но тут услышала свое имя и обернулась.
– Как называется?
– Ангелина.
– Ну Скворец, ну выдал.
Она проводила взглядом говоривших, пожала плечами и подошла к своим.
Ольга, смеясь, рассказывала, что произошло.
– «Умыли» бывшего-то? Побледнел, говоришь, а жена позеленела? Так им и надо! Да и черт бы с ними. – Анастасия Максимовна оживилась – Вы лучше скажите, где наш художник?
– Он, кажется, в другом конце зала.
– Я тут послушала – все хвалят нашу «Мечтательницу».
– Да, Виталий просто молодец, – подтвердил Андрей Борисыч. – Настенька, извини, я на минуту отойду, надо с Аликом поздороваться.
Но Алик сам подошел к картине.
– О, Андрюша, дорогой! Очень рад. Не мог раньше подойти. Видишь, какие люди… Сам не ожидал.
