Милана привыкла доверять своей интуиции.
Девушка замерла.
Секунда… ещё одна секунда…
Что-то не так.
Что?
И тут Мила поняла.
Ярослав!
– Зет, извини, – выдохнула она и, превозмогая боль, ринулась из комнаты.
Она уже не видела, как молодой человек кивнул, сжимая губы, из последних сил сдерживая вой, рвущийся наружу от нестерпимой боли, ломающей, казалось, одновременно все кости и разрывая все внутренности. Не могла она также увидеть, как из его глаз полились кровавые слезы, а сам Зет рухнул на пол, теряя сознание. И даже в бессознательном состоянии его тело продолжало ломать.
* * *
Мила бежала, не чувствуя под собой ног и не зная точной дороги.
Её вел Зов.
Он звучал у неё в голове, не переставая. Заполнил собой все мысли, полностью поглотил сознание.
Не осталось ничего и никого.
Позже пытаясь понять, что с ней происходило и проанализировать свои действия, Милана лишь удрученно покачает головой, не находя объяснения.
Всё шло так, как должно было быть.
Она выбежала из малой гостиной, пронеслась мимо столовой, вглубь замка. Один из охранников что-то крикнул ей вдогонку, даже головы не повернула.
Пробежав кухню, распахнула дверь, о существовании которой мало кто знал из обитателей замка, даже повар и тот не догадывался.
За дверью обнаружилась лестница, ведущая вниз.
Не колеблясь ни секунды, Милана побежала по ней. Ей не мешали ни темнота, ни сырость, ни узость коридора. Она бежала туда, где её ждали. Туда, где в ней нуждались.
Ступень… Ещё одна ступень… множество ступеней…
Мила даже упустила момент, когда тьма постепенно сменилась легким оранжевым свечением. Не обратила она внимания и на то, что свечение шло из стен.
Она растерялась лишь единожды. Когда оказалась в холодном коридоре с большими колоннами, испещренными следами от ударов клинков и мечей. Осмотрелась, не понимая, где находится и как могла здесь оказаться. Сердце лихорадочно билось о ребра, дыхание с шумом вырывалось из легких.
Было не до размышлений.
Зов усиливался. И внутренняя боль тоже. И всё сильнее складывалось впечатление, что боль не её.
Милана побежала дальше. Каждый шаг давался с трудом – несмотря на то, что обута она была в балетки, чувствовался жар, исходящий от каменных плит. Как такое возможно? У неё разыгралось воображение? Она перестала реально воспринимать мир?
Сколько она металась по мрачным коридорам, что отдавали то холодом, то, напротив, непривычным теплом, она не знала. Да и не желала знать. Лишь когда услышала сдавленные стоны, поняла, что рядом.
Устремилась туда и… перекинулась, помимо воли.
17
Валгар не верил, что кто-то придет к нему на помощь.
Знал точно – ни один смертный не найдет зал, где проводится ритуал. И никто не сможет преодолеть печати, наложенной древними.
Поэтому рассчитывал только на себя.
Сосредоточился.
Шипы должны вернуться в днище пентаграммы. Должны.
Он снова зашептал заклятие, и новая боль пронзила тело.
На этот раз Дикий не сдержался и застонал.
Проклятье!
Глаза щипало, капилляры полопались. Смотреть было неприятно.
Поморщившись, мужчина снова с большей долей ожесточенности рванул руками и… шумно выдохнул, когда почувствовал, что они освободились. Но какими жертвами… Клок мяса остался вырванным.
Теперь ноги.
С ногами произошла такая же история. Истекая и сплевывая кровь, Валгар кое-как выбрался из круга кровавой пентаграммы.
После чего обессиленно рухнул.
Тело дрожало. Складывалось впечатление, что из Яра выбили разом весь дух, что сил нет ни то, чтобы подняться, а даже чтобы дышать.
Кое-как разлепив глаза, он попытался сдвинуться. Бесполезно. Кривя губы, автоматически заметил, как кровь, толчками выбивающаяся из его ран, стремительно убегает в стороны проклятой пентаграммы. Древняя магия не желала его отпускать. Она не насытилась и по-прежнему жаждала новых жертв.
А вот обойдется.
Он своё уже отдал. И так просто не сдастся.
Но у кого-то древнего и определенно злого были иные планы.
Чем сильнее Ярослав сопротивлялся магии, тем яростнее из него вытекала кровь.
Перед глазами всё поплыло, и, уже теряя сознание, ему показалось, что он почуял запах Меняющей…
Да, показалось…
Как и иллюзией стал образ маленькой черной волчицы, осторожно ступающей на теплые плиты…
Интересные у него предсмертные образы.
Хотя какая смерть… Пусть подавится! Его время ещё не пришло. Сейчас он наберется сил, отдохнет и…
Валгар пришёл в себя от странного ощущения – его облизывали. Ритмично, быстро. Сначала Ярослав решил, ему чудится, у него горячка, но когда рука натолкнулась на короткую шерстку, так знакомо пахнущую, он резко распахнул глаза.
И пропал.
Не в физическом плане.
С физиологией как раз было всё в порядке. Он чувствовал необычайный прилив сил, хотя и потерял приличное количество крови, да и сейчас некоторые раны ещё не затянулись.
Пропал он в ином плане. Моральном.
Потому что понял, кто пришёл за ним в древнее хранилище. Кто преодолел, сама того не понимая, охранные заклятия. Кто воспользовался его подсказками.
Да, Валгар подстраховался. Как сейчас понимал – не зря.
Подстраховывался, ни на кого не рассчитывая, просто потому, что привык. А оказалось, вон как…
На него затуманенным взглядом волчьих глаз смотрела Меняющая. Она лежала рядом и облизывала его раны, что с трудом, но срастались.
– Пришла, милая? – Дикий улыбнулся сухими потрескавшимися губами.
Он не ждал ответа.
– Ты ж моя девочка… И вот попробуй только сказать, что не моя.
Он дотронулся до неё, погладил.
– Теперь нам надо отсюда уходить. Что-то мне перестает нравиться это место.
Валгар кое-как всё же поднялся на ноги, отметив, что выглядит не лучшим образом. Пожалуй, таким потрепанным он не был со времен дикой молодости, когда дрался и бросался на недругов, раз за разом доказывая свою силу и правоту, отстаивая территорию.
Пошатнувшись, Дикий потянулся к черной волчице, попутно отмечая, какая она маленькая. Совсем щенок. Она могла не знать, что сейчас она ослабла не меньше его.
