Ярость и ненависть плели в душе ядовитые клубки.
– «Четверка» устраивает бал.
Новость оказалась неожиданной.
Уточнять про какую «четверку» идет разговор – не требовалось.
Дине пришлось приложить титанические усилия, чтобы не дрогнуть и никак не выказать охватившее её волнение. Да и контроль над сердцебиением потребовал приложить немалые усилия. Но она сохранила видимое спокойствие.
– Решили показать всем, какие они молодцы? – не без иронии заметила она.
Димитриос ожесточенно сжал губы.
– Валгар представит Милану, как свою жену! Этот ублюдок всё разыграл, как по нотам!
Дина прикрыла глаза.
Жена, значит…
– Димитриос, ты же и так планировал отдать её одному из берсерков, – напомнила она. И снова ни голос, ни тело не выдали её истинных чувств.
Так она думала.
Лавинсикий считал иначе.
– Но не твоему любовнику, милая.
Он произнес эту фразу спокойно, без лишней патетики. Всё, что он хотел сказать, уже было произнесено в подвале.
– Мой господин, – тихо пропела Дина, поглаживая спину мужа, сама же с трудом сдерживая нервную дрожь.
Вот что способно её ежесекундно лишить воли, так это имя Дикого.
Её наваждение. Её проклятье. Её погибель.
– Мы приглашены на бал. Бал будет проходить в имении Корсара. Через неделю.
Дина прикусила нижнюю губу, молясь, чтобы клыки не прорезали нежную ткань. Если Димитриос учует её кровь – снова вернет в подвал, сделав выводы из очевидного.
– Мы пойдем?
– Да.
Волна небывалого облегчения вперемешку с радостью охватила молодую женщину. Только бы не выдать себя… только не выдать… она увидит его… увидит…
Холодные слова мужа врезались в сознание:
– Дина, надеюсь, мне не надо напоминать тебе, что я буду внимательно за тобой наблюдать? Один неверный жест, и ты снова окажешься в подвале на цепи. Только на этот раз до конца жизни, – мужчина повернулся к ней лицом, избавившись от легкого захвата её рук, пристально посмотрел в побледневшее лицо жены. – И да… Ты мне обещала дочь. Так что, давай, снимай это монашеское платье. Чтобы больше подобной дури я на тебе не видел. Раздевайся, я жду.
– Здесь? На балконе? – голос Дины всё же дрогнул.
– Да.
19
– Я не пойду. Я не могу пойти… Я… Черт!
Мила закрыла лицо руками, потом резко убрала их.
Посмотрела на свое отражением в зеркале. И снова приглушенно выругалась.
Две недели после проведения ритуала пролетели, как один день. И этот «день» в памяти Миланы отложится, как сказочный. Девушка никогда себя не чувствовала более счастливой, чем в эти недели.
У неё было всё.
Дом. Мужчина. Прогулки. Катание верхом. Совместное купание в бассейне. Ужины на веранде.
И разговоры.
Милана и не подозревала, что им вдвоем будет так хорошо. Читая романтические книги о взаимоотношениях мужчины и женщины, у неё сложился некий стереотип отношений. Но она четко понимала, что книги – это одно. А для неё, для проклятой, ничего подобного Судьба не припасла. Ничего хорошего ждать не стоило.
Когда Дикий забрал её из дома Лавинского, она увидела в нем мужчину, что своей властью и силой подавлял окружающих. Естественно, и с женщинами он не церемонился. Привык брать, что ему нравится, и поступать так, как ему заблагорассудится.
Хорошего отношения к себе она не ждала. Правда, тут Мила лукавила. В те дни её больше заботил вопрос, кто она такая и почему вокруг неё столь сильный ажиотаж. Она искала себя. Пыталась адаптироваться в новом мире. Если вспомнить неудавшуюся поездку в торговый центр и внезапно обнаружившуюся у неё фобию, то новый мир не особо радушно её встретил.
И тут берсерк заявил на неё права. Вспоминая, как снисходительно он с ней разговаривал, Милана не знала, сердиться или отмахнуться от памяти. Зачем хранить то, что уже не имеет значения?
Есть настоящее.
Точка.
В настоящем она столкнулась с другим, новым Диким. Мила подозревала, что новым он оказался не только для неё. У кого-то уточнить не представлялось возможным. Разговаривать с Псами, охранниками и служащими в замке, Милана не рискнула. За свою жизнь она больше не беспокоилась. Но вспышка неконтролируемой ревности со стороны Ярослава надежно запечатлелась у неё в голове.
Ярослав максимальное количество свободного времени проводил с ней. Утром, пока она спала, он уходил в кабинет и делал важные звонки. Потом будил её. И всё – она принадлежала ему. Даже Зет отвесил несколько игривых шуток, за которые был отправлен по известному адресату. Парень заметно похудел. На вопрос – не заболел ли? – отмахивался. Милана проявила внимание к нему, он не захотел сближаться, а девушка полностью сосредоточилась на Ярославе и на тех чувствах, что он пробудил в ней.
Милана больше не скрывалась от себя. Дикий за короткий промежуток времени стал для неё всем. Она дышала им. Жила им. Думала о нем. Жаждала быть с ним. Только с ним. Он заполнил собой весь мир.
Она растворялась в его ласках. Наслаждалась его поцелуями. Ей самой нравилось прикасаться к нему. С каждым днем эта потребность возрастала. Если Мила просыпалась среди ночи и не обнаруживала рядом с собой Яра, она пугалась. Её страх был необоснованным, чем-то смешным. Но она так чувствовала. Вставала и принималась его ждать. В первый раз Валгар, увидев её, сидящую в кресле с подтянутыми к груди коленями, обеспокоенно бросился к ней.
– Что случилось?
В его глазах мелькнула тьма. Если что-то или кто-то угрожал ей…
Мила посмотрела на него.
– Тебя нет рядом.
Нечто сильное неконтролируемое ударило в грудь.
– Моя девочка…
Он кормил её с рук, и она, словно ребенок, принимала еду.
Новость о предстоящем бале у Доминика Корсара ошарашила. Она восприняла её, как посягательство на их счастье. На их уединенный образ жизни, который полностью её устраивал. Привыкшая к одиночеству, она не искала шумных компаний. Ей хватало Ярослава Валгара.
И тут – бал.
Зачем?.. К чему?.. На какой ляд?..
– Я представлю тебя высшему обществу наших собратьев. Чтобы все знали тебя в лицо, – сказал Ярослав.
Мила закусила губу. Она не хотела! Не хотела идти! Не хотела представляться! Ей хотелось остаться с Яром в замке, и чтобы никто их не беспокоил. Умом Мила понимала – такое невозможно. Дикий и уединенный образ жизни – понятия несовместимые. Официально она была его женой, и надлежало принимать участие в подобных мероприятиях.
