— Ну… скажем… полтора миллиарда.
— Долларов?
— Разумеется.
— Приличная сумма. На эти деньги можно три года летать на МКС.
— Нет-нет, — в голосе олигарха опять прозвучали категоричные нотки. — МКС исключается. Нужно другое.
— Простите за любопытство, но зачем вам это, Роман Аркадьевич?
Помолчав, словно решаясь расстаться с чем-то сокровенным, тот признался:
— Люди мы с вами взрослые, беседа предстоит серьезная, поэтому буду говорить прямо, без двусмысленности. Я намерен выставить свою кандидатуру на предстоящих выборах Президента Российской Федерации.
«Ого, куда замахнулся, прохвост! — подивился про себя Образцов. — Далеко пойдет. Даже если не выиграет гонку — в проигрыше не останется».
— …Команда профессиональных политтехнологов, помощников и пиарщиков собрана, средства тоже есть, — продолжал миллиардер. — Отрицательный бэкграунд и компромат, конечно, имеются — куда ж без них, но все это спрятано глубоко и надежно. Позиционировать себя «человеком из народа» в предвыборной гонке глупо — никто в эту клоунаду не поверит. Как не поверит в стандартное предвыборное балабольство, за которым ничего не последует. Поэтому мне, Анатолий Андреевич, необходима «бомба» в виде конкретного и яркого действия. Я рассмотрел несколько проектов. Строительство тоннеля на острове Сахалин, спонсирование предстоящего чемпионата мира по футболу, возведение самого высокого в мире небоскреба в моем родном городе — Тольятти…
— И что же? — осторожно поинтересовался Образцов. — По-моему, каждый из этих проектов достоин внимания.
Велесов отмахнулся:
— С тоннелем и небоскребом я попросту не успею к выборам — это дело непростое и канительное.
— А чемпионат мира?
— Да вы в своем уме?! Наша сборная опять все прое… В общем, не выйдет из группы, и этот провал только разозлит электорат, перечеркнув все мои усилия.
— Да, пожалуй, вы правы — на наш современный футбол полагаться не стоит.
— И поэтому, Анатолий Андреевич, остается сенсационная победа в космосе. Мы ведь уже порядком отстаем в космической гонке от Штатов. Верно?
— Есть такое дело. Лет на двенадцать, а то и пятнадцать.
— Вот и отлично! Здесь мне и нужна громкая победа. Такая громкая, чтоб у всех уши заложило! А к полетам на МКС народ давно привык. Даже если ваш Воробьев объявит на всю страну, что я оплатил пятнадцать полетов к Международной станции — ни один избиратель и ухом не поведет. Мои деньги будут тупо выброшены из окна на ветер…
Образцов слушал фразы Велесова — рубленые и резкие, словно удары топора, и удивлялся: «А как же, господин потенциальный президент, такие понятия, как патриотизм, любовь к Родине и к своему народу, забота о науке и техническом прогрессе?..»
Увы, за тридцать минут, проведенных в салоне роскошного автомобиля, Анатолий Андреевич не услышал об этом ни слова. Ему очень хотелось оборвать самодовольного наглеца на полуслове, сказать что-нибудь обидное и, хлопнув дверцей, уйти, но… задание от шефа звучало несколько иначе. Да и полтора миллиарда долларов на улице Щепкина просто так не валялись.
— Ну так что мы с вами решим? — вернул его из размышлений вопрос Велесова.
— Да я, собственно, не уполномочен принимать решения — Воробьев попросил встретиться с вами и выслушать, — пояснил Образцов. — Дождусь его возвращения из Кремля, передам суть беседы, тогда и подумаем, что вам предложить. Такой вариант устроит?
— Вполне, — протянул Велесов визитку. — Позвоните мне, когда решение созреет. Только не затягивайте и по телефону ни слова.
— Само собой…
Затягивать Образцов не собирался — подобных предложений от богачей в «Роскосмос» еще не поступало. Воробьев вернулся из Кремля около семи вечера; все заместители, начальники служб и ведущих отделов собрались в небольшом конференц-зале, где обычно проводились планерки и совещания.
Увидев заместителя, шеф вопросительно вскинул бровь.
Образцов кивнул и показал взглядом в сторону выхода в коридор: «Расскажу после совещания…»
* * *
Поздно вечером в кабинете главы корпорации присутствовали трое: Воробьев, Образцов и технический директор — Сергей Ильич Филин. В этом составе, как правило, собирались и советовались по самым важным вопросам.
— Неужели Велесов хочет поделиться с нашей корпорацией своими деньгами? — изумленно спросил Воробьев, когда заместитель передал суть переговоров.
— Способность делиться, Игорь, осталась только у простейших, — охладил тот его ожидания. И озвучил условия, за выполнения которых толстосум намеревался отдать свои «кровные».
— Однако, — откинулся Воробьев на спинку кресла.
— М-да, — постучал пальцами по лакированной столешнице Филин. — Вот же времена настали! У государства денег нет, зато заявляется какой-то проходимец и предлагает баснословную сумму за программу «поострее»…
Сергей Ильич был одним из самых возрастных сотрудников «Роскосмоса». Начинал на Байконуре рядовым инженером, готовил старты «Союзов», «Востоков», «Молний», «Циклонов» и «Космосов». В марте восьмидесятого едва не погиб на космодроме Плесецк, когда взорвалась ракета-носитель «Восток-2 М». В общем, великолепный человек. Таких больше не делают.
Воробьев без особой надежды поинтересовался:
— Так что же мы можем ему предложить?
— Автоматический полет к Луне, — неуверенно ответил Образцов.
— Устроит ли он Велесова? Что в нем такого… «остренького»?
— К примеру, видео- и фотосъемка поверхности в максимальном на сегодняшний день разрешении. Последний американский автоматический зонд LADEE в 2013 году изучал атмосферу Луны и проводил испытания оптической связи. Китайские автоматические станции «Чанъэ-5 Т1» и «Manfred Memorial Moon Mission» в 2014-м испытывали возвращение на Землю спускаемого аппарата. То есть съемкой лунной поверхности в высоком разрешении еще никто не занимался. Мы могли бы стать первыми.
— Что ж, возможно. Примем это как один из наиболее интересных вариантов.
— У данного варианта имеется один большой изъян, — выдернув из губ сигарету, сказал Филин. У его голоса был приятный низкий тембр, а слова он выговаривал медленно и с еле уловимым кубанским акцентом.
— Какой же? — озаботился Воробьев.
— В означенную сумму мы уложимся, а вот времени на подготовку полета катастрофически мало. Как и шансов на успех.
Образцов вздохнул:
— Согласен. Велесову необходима громкая победа, а не громкий провал. Поэтому спешка при разработке и сборке аппарата исключена.
Заложив руки за спину, Воробьев прошелся по кабинету.
— Что мы еще можем предложить?..
* * *
