К тому же Елагин поражён немного другим – я не спрашиваю ничего о его работе. Да у меня есть архив Вальтера Нойманна, но многолетняя работа самого Елагина дорогого стоит, ведь он один из самых информированных представителей латвийской разведки, а я про неё ни словечка. Елагин это понял и изумлён до предела. Именно поэтому я ухожу, мне необходимо, чтобы он это переварил и сделал правильные выводы.
Разумеется, я буду играться с Елагиным в словесные игрушки – это просто необходимо для дальнейшей моей работы с ним. А сам Елагин или его трупешник, как пойдёт наш разговор, мне необходим для дальнейшего движения вперёд. Ну, или за линию фронта. Причём в обе стороны. Мне ведь надо переправить семью Лерманов с «Сержем» на запад, а все свои материалы и данные о разведчиках штурмбаннфюрера Вальтера Нойманна за линию фронта на восток. Вот и придётся плести словесные кружева.
С выходом на НКВД мы очень сильно рискуем, но деваться некуда. Мне необходимо передать не только архив Нойманна. Понятно, что не весь, а только на тех тварей, которые работают сейчас в моей стране, это очень неплохой безвозмездный подарок советской контрразведке. Мне надо попробовать передать и часть наших вещей и наши с Виталиком записи, а сделать это я могу только через «Сержа». Нам надо, чтобы руководство НКВД само заинтересовалось нами, а то мы так и будем упираться в оборзевших до последней крайности лейтенантиков, считающих себя пупами земли.
К тому же через Елагина можно попробовать получить информацию о нахождении местных главупырей в Риге. Не просто же так его гестапо охраняет. Или это СД? Немцы пляшут вокруг него явно неспроста. Зачем-то он им нужен, а мне крайне необходимо стать его другом. С Елагиным и его связями можно наворотить таких дел, что немцы икать замучаются, да и остальные будут очень сильно удивлены – никогда не стоит забывать о заклятых друзьях за океаном.
Раньше зимы мы всё равно с обменом не успеем, если женщина ещё жива. После исчезновения «Сержа» княгиня Елецкая стала не нужна, и её вполне могли уничтожить, но говорить об этом капитану сейчас совершенно не стоило. Вот если мама капитана каким-то чудом выжила, я её стопудово вытащу, и обмануть меня не удастся.
Всё равно я собирался по городам прогуляться, как в прошлом году в Резекне и Даугавпилсе, и вырезать до кого дотянемся, но это опять ближе к зиме. На лето у меня запланировано слишком много мероприятий.
Ко всему прочему мне всё равно надо в Ригу. Есть у меня там одно крайне важное дело, которое без моего участия не прокатит. Вот и совместим обязательную программу с произвольной.
Ну а пока я озадачил работой «Старшину» с моей командой. В первую очередь было необходимо раздеть и обыскать охранников, чем мы под моим руководством и занялись. Терять им было уже нечего – обгадились они по полной программе. Без меня эти ребятки вполне могли выкинуть какой-нибудь фокус, а вот со мной у них не было ни единого шанса. Что я первому и доказал со всей дури, засадив ему по бейцам при первом же неправильном его движении, а потом, когда его уже раздели и связали, сломав ему палец на правой руке. Исключительно в качестве профилактики правонарушений.
Надо сказать, оставшиеся двое всё поняли правильно, видимо, пальцы берегут, да и вообще это здорово неприятно, когда кулаком по бейцам. Всё все прекрасно понимают, главное, излагать доходчиво и изобретательно.
«Батя» в это время трудился на кухне, ужин пока никто не отменял. Работы по кухне у него много. Я ему ещё и дополнительной работёнки подкинул. Доверить это пока некому, а «Батя» самый надёжный в этом плане человек, да и подозрения не вызовет, и вообще пусть очередная моя традиционная задумка будет сюрпризом.
Свою идею я, вернувшись, так же негромко и не торопясь изложил обоим братьям, а Елагин рассказал свою непростую историю со своим руководством. Теперь понятно, чего перед ним так стелятся. Сильный человек! Реально! Я бы так не смог.
Узнав от своего палача, что разрешение на пытки дал генерал SS, Елагин замкнулся, выдержал все пытки и до сих пор никому никакой информации не дал, отговариваясь потерей памяти. Тем более что долбили его по голове все, кому было не лень, а голова, как все понимают, очень непростой прибор. Сбить настройки, и прощай информация.
Теперь эту информацию он начнёт дозированно сливать, но так, чтобы через полгодика оказаться за океаном для проверки разведывательной сети Вальтера Нойманна, которая якобы завязана на его личное присутствие. Проверить это всё равно никто не сможет, а агенты, раскиданные по всему миру, с началом войны понадобились.
Половину своих агентов в Советском Союзе он отдаст своему руководству просто так, но с условием сдать мне сливаемых немцам агентов сейчас. Эти агенты пойдут в обмен на его маму, вместе с агентами Вальтера, разумеется. Эту мою идею Елагин принял на «ура», видимо, самому ему это в голову не пришло, и теперь он на меня поглядывает с большим уважением.
Вторую половину латвийских агентов в Советском Союзе мы придержим. Мало ли на что они пригодятся потом, они всё равно на Елагина завязаны и нагадить стране ничем не смогут. Не пригодятся нам, так сгодятся разведке других стран, да и себе пока оставим как дополнительный козырь при работе с советской разведкой или как канал слива дезинформации. Сдать их можно всегда. Оба списка этих агентов Елагин составлял полночи. Вот голова у человека! Не мозг, а компьютер.
Первую мою идею, посадить на кол штурмбаннфюрера Ранке, Елагин одобрил, но поставил условие именно посадить на кол, а не что-нибудь более простое. Ну и ладно, на кол, так на кол. Значит, Ранке не повезло. Мог бы помереть спокойно в петле, а теперь будет долго мучиться. Ну, ничего в другой жизни повезёт. Наверное.
Я думал, что мне придётся придумывать, как вскрыть разведшколу, чтобы дотянуться до этого кровопийцы, а это ох как не просто, но Ранке после прокола с Елагиным понизили в звании, теперь он гауптштурмфюрер, и перевели в гестапо города Риги. Очень удачно. Теперь самое главное, чтобы он ещё раз не прокололся и его не убрали бы ещё куда подальше. Бегать за этим засранцем по всему миру мне совсем не улыбается.
Кстати, по поводу второго ствола я был прав, капитан мне его показал, вернее, отдал при беседе, а я, соответственно, объяснил свои мотивы. Но ствол, очень неплохой «Парабеллум», с матовыми накладками из слоновой кости на рукояти, он мне всё равно вручил, вытащив из-под подушки, как сам сказал, в подарок. Ну а я подарил ему «Наган» с глушителем, удивив его уже в который раз, отстреляв все семь патронов в дверь кладовки и перезарядив «Наган» снова. Таких игрушек он никогда не видел и принял его с искренней благодарностью, может, и пригодится ему.
Впрочем, чего это я? Пригодится, конечно же. Чтобы «тихий» ствол разведчику не пригодился? Это уже из области фантастики. Единственное, что я пока попросил «Наган» обратно, просто отдам при уходе, мне он ненадолго нужен для работы. Так и сказал, извиняюще потупив глазки, но был понят профессионалом и моментально прощён. «Наган» мне, конечно, нужен. Но кто сказал, что он у меня последний? Просто пока рано давать его Елагину в руки. Я его обязательно отдам, когда будем уходить.
