– Понимаю. Я когда сюда попал, обалдел ещё больше, но ничем тебе помочь не могу. Себе же не смог, и ты сам справляйся. Сойди с половицы. – Пока не появились наши спутники, надо было упаковать в мешковину наши с Виталиком вещи. Сюда я уберу самое ценное из того, что мы взяли в Краславе. Через полчаса тайник был пуст. Мне показалось, что глаза «Сержа» вылезли из глазниц и повисли на нервах. Особенно поразили его компактные рации и моё пояснение к ним.
– Челюсть подбери, а то раздавим, и глаза поставь на место, и, вообще, иди к машине и несите то, что я для первой очереди отложил, а то до святого пришествия здесь простоишь. – «Серж», спотыкаясь на каждом шагу, неловко полез из блиндажа. В себя он так и не пришёл.
Через час я заполнил и замаскировал тайник. Бойцы как муравьи таскали шмотки и складывали их рядом с блиндажом. Я решил забрать отсюда всё оружие, кроме нескольких стволов, рацию и большую часть формы и снаряжения. Продукты же я пока оставляю в блиндаже.
Планируя рейд и обговаривая с инструкторами расположение лагеря, я поинтересовался у «Старшины», чем занимались пленные в лагере и сколько их было всего. По данным инструкторов, лагерь был фильтрационный и в него постоянно прибывали пленные, но это было год назад. Остались ли там сейчас люди и прибывают ли туда новые пленные, никто из нас пока не знает.
Сначала я думал нагрянуть в лагерь по ходу движения, сразу после Краславы, просто вынести охрану и пойти дальше, но чем больше думал об этом, тем меньше мне нравилась эта идея. После того как мы пустили под откос поезд и перебили охрану двух переездов, не засветившись при этом, я решил больше там не маячить и заехать в лагерь более обстоятельно, тем более что в блиндаже было некоторое количество оружия и боеприпасов. Поэтому, собрав всю свою команду у грузовика, я сказал:
– «Старшина»! Делаем так. Возьми «Рысь», выбери место в сторонке, лучше там, где вторая сожженная деревня, и прикопай ящик с «трёхлинейками», половину СВТ, половину «ручников», половину гранат РГД и продукты. В блиндаже оставишь «ручник», два ППД, СВТ и все «лимонки», боеприпасы по паре комплектов. Остальное вытаскиваем к грузовику, вытрясаем из ящиков, чистим и снаряжаем.
Объясняю для чего. Дальняя закладка, как всегда, для рейдовой группы. Оружие в грузовике для пленных в лагере, то, что оставишь в блиндаже, тоже очисть от смазки и приготовь к бою. Это оставим на всякий случай. Большую часть продуктов оставляем в блиндаже – ещё неизвестно, когда и в каком составе будем сюда возвращаться. Пусть неприкосновенный запас останется.
Только после этого загружай блиндаж тем, что привезли. Занимайся сначала блиндажом, потом переходи к закладке. Йону снимай с поста и пусть копает яму под запасную закладку, сюда его не води. После ямы сажай бойца у грузовика, пусть начинает чистить оружие. – «Старшина» ушёл выполнять мои приказания, а я принялся думать, лениво оглядывая следы прошлогоднего боя и прикидывая позиции разных бойцов.
Больше всего мне непонятна ситуация с погибшим лейтенантом. Бойцы, лежащие в лесу, добиты из «Наганов», и трое убиты пулями из наших «трёхлинеек», это те, у кого мы смогли прояснить характер ранений. Следов пыток я ни у кого не обнаружил, но после такого количества времени я мог отметить только сломанные кости и выбитые зубы, а этого ни у кого не было. Пытают же в основном поверхностно, а и кожа, и мышцы у всех трупов уже истлели.
С кем мог воевать лейтенант в июле сорок первого, если не с немцами? С полицаями? А откуда они взялись в таком количестве, чтобы выбить хорошо вооружённую группу в двадцать человек? Это самые простые вопросы, на которые я не могу ответить, а есть ещё и сложные.
Этих вопросов два. Кто полностью сжёг маленькую псковскую деревушку и уложил в одну яму её жителей? И тоже в сорок первом году. Или это один вопрос?
У меня есть один ответ, вернее предположение, и мне оно жутко не нравится. Могло быть так, что лейтенанта убили или, судя по характеру ранения, смертельно ранили ещё в дороге, а потом группа бывших пленных зависла в деревне, где их и застала группа карателей. Так как это тупиковая дорога, каратели быстро нашли направление движения группы.
Следы боя у камней на берегу нашего озера – это, скорее всего, перестрелка боевого охранения с подошедшими карателями. Охранение полицаи выбили, и остававшиеся в деревне красноармейцы встретили противника на околице деревни и ушли вдоль озера в сторону Невеля. Иначе всё это объяснить нельзя – в противоположной стороне непроходимое болото. Зря я тогда мужика в деревне отпустил, он явно в полицаи подался, надо было грохнуть.
Мать его! И спросить не у кого, вторую деревню тоже полностью сожгли. Обо всём этом я думал, стоя у могилы восьмерых красноармейцев. «Рысь» ещё одного нашёл, раненного в живот, заползшего под разлапистую ёлку, вооружённого немецким автоматом и умершего там же под ёлкой.
Пока моя группа чистила и готовила к бою оружие, которое мы забираем с собой, мы с «Рысью» дошли до дальней деревни и большого, затерянного в лесу, вытянутого в длину озера. Пошарившись по лесу, мы нашли три вытащенные на берег и замаскированные в лесу лодки, под одну из которых были уложены вёсла, «Наган» в кожаной кобуре и пара винтовок. Но всё это тоже лежало приблизительно с осени. Ну а позднее «Рысь» нашёл чуть прикрытое землёй захоронение. Все местные жители были в нём. Все. От стариков до новорождённых детей. Прямо сверху лежала молодая женщина, прикрывающая руками грудничка.
Суки. Знал бы, кто их убил – зубами бы загрыз. Ни я, ни «Рысь», ни «Серж» ни одного следа не нашли. Гильзы от наших «Мосинок» и немного от «Дегтяря», и больше никаких следов.
Свои работы мы закончили ещё вчера, но я дал людям, да и чего греха таить, себе тоже ещё один день на отдых. Поляну и дорожку следов до блиндажа тоже надо было привести в порядок, чем «Рысь» сегодня и занимался, взяв в помощники Арье с «Гномом». Ну а мы хоронили красноармейцев. С лейтенантом в одной яме лежал один из сержантов, а второй был один из тех, кого добили в затылок. Это «Старшина» прояснил. Так что никуда ни лейтенант, ни его сержанты не дошли. Куда делась моя граната с посланием, было и вовсе непонятно.
Глава 8
19 мая 1942 года
Из леса мы выехали в пять вечера, вернее, в пять вечера сняли последнюю мину в деревне, а потом, очень сильно не торопясь, поехали в сторону Себежа и к вечеру доехали до объездной дороги вокруг города, то есть до той дороги, где мы освободили «Старшину», «Сержа» и всех остальных пленных.
Весь путь мы проделали спокойно, в нашу сторону никаких попутных машин. Встречка была, но разрозненная, никакого движения крупных частей, но это и понятно. Фронт далеко. По месту катаются только местные интенданты да полицаи, а с учётом наших недавних художеств все свободные части брошены в соседний район. Цепляться к нам тоже не цеплялись, провожали, конечно, взглядами, в основном местные полицаи, но остановить нас, это надо совсем не дорожить своей жизнью или обладать полномочиями фельджандармерии.
На подъезде к лагерю, под приметной сосной, мы по-быстрому закопали все мои вещи. Просто чтобы с собой не таскать, а то придётся кого-нибудь для охраны оставлять, а нас и так мало. Здесь же и переоделись по-боевому. Хватит уже. За то недолгое время, что мы ехали, опротивела эта эсэсовская форма. Хотя я ещё не решил, как мы будем вырезать охрану, надо было сначала осмотреться.
