То, что на части нападавших надета форма НКВД, немцы просекут сразу. Допускаю, что кого-то возьмут живыми, но это и всё. На базе, на полуострове остались только снаряды, закопанные в землю, и две бочки горючки. Об этой заначке знает только «Руль», отдельно лежит немного продуктов. Я разговаривал с «Рулём» и сказал ему, что, выпустив большую часть боекомплекта, он может вернуться на базу, заправиться, загрузить снаряды и тут же уходить в любую сторону, кроме нашей. Я ему даже направление отхода приблизительное прикинул. Для него главное продержаться до ночи, а потом, бросив танк, уходить на тот хутор, который они выбивали с «Погранцом». Мы сейчас на втором хуторе. Второй вариант – это сразу уходить в сторону Псковской области и теряться уже там. «Рулю» надо всё время двигаться, не останавливаясь нигде больше, чем на пятнадцать минут.
Ещё одна моя головная боль это «Ода» и Тамир. У «Оды» была фора по времени, машину он должен был бросить недалеко от города, с противоположной стороны. Затем сразу же уходить и не меньше недели сидеть в лесу, пережидая облавы, но это же мальчишки, голова у них работает совсем иначе.
Сидеть неделю в лесу «Ода» не будет, так как маршрут передвижения я оставил ему свободный. «Хорьх» ребята забили минами, боеприпасами и продуктами так, что машина ползла, цепляясь кузовом за кочки. Двигались они вместе с танком. Затем, после прохода танка, «Ода» должен был заминировать дорогу от базы карателей в город и уходить оттуда. Вот куда его понесёт, я даже представить не берусь, хотя нет, в данном случае берусь.
Ведомый маниакальной привычкой убирать собственную пятую точку как можно дальше от неприятностей, я вбил во всех курсантов, проходящих зимой обучение, понимание, что действия диверсанта должны быть абсолютно непредсказуемыми. Именно поэтому я предоставляю группам полную свободу передвижения, а раз я запретил возвращаться на базу сразу, «Ода» пойдёт в противоположную от базы сторону, в Эстонию, и будет сначала развлекаться, а потом и отсиживаться там, или я его плохо учил.
Вчера утром мы отловили шестерых пленных из лагеря. Они вышли прямо к нашему разваленному хутору и встали на днёвку в тридцати метрах от лежащей в охранении Сары. Умница Сара просекла всё сразу, дождалась, когда они уснули, и добралась до нашей стоянки. Ребят мы, разумеется, спеленали, чтобы при захвате они сами себя не покалечили.
Хорошо, что «Серж» здесь со всеми живёт, прокачивает людей из нового пополнения. Так что он сразу показал нашим пленникам свой железобетонный документ на тряпочке, который всегда действует безотказно, а потом они друг друга признали. Оружие-то «Серж» и «Гном» выдавали, вернее, контролировали процесс, а у этих ребят винтовки немецкие, явно из нашего грузовика, и «трёхлинейка», на шестерых три ствола и одиннадцать патронов.
Сильно эти ребята жить хотели, здесь от лагеря по лесам километров сто двадцать, если не больше. После кормёжки лагерной, без продуктов и через жутчайшую облаву пройти такое расстояние это постараться надо. Я сразу предложил им у нас остаться, потом и «Серж» подключился. Возражений не последовало. Да какие там возражения? Они уже на последнем издыхании до нас дошли. Вовремя мы им попались, очень вовремя.
Я не стал перебираться в госпиталь, мне надо было с этими бойцами пожить, присмотреться. Только «Погранца» с обоими его ребятами отправил. У «Погранца» ожоги, они долго не заживают. Хорошо ещё, на него даже не капли этой жидкости попали, а пыль от этих капель. Иначе «Погранец» сгорел бы как начальник концлагеря. Один боец ранен в руку, но тяжело, пуля перебила кость, ещё один надолго выбыл, ну и второй его боец с черепно-мозговой травмой, со своей необычной нянькой.
Потешаются над последним и его сиделкой теперь все кому не лень, даже девчонки. Так вдвоём с тем пленным, что его отоварил, и перевели. Они теперь неразлучны. «Погранец» сказал, что эту няньку к себе заберёт, больно ему понравилось, что у него будет свой персональный «Старшина». А «Нянька» доволен, ему сказали, что «Погранец» с комендантом лагеря сотворил, так мужик аж прослезился. Теперь авторитетней «Погранца» для него никого нет, так за двоими и ухаживает.
Этот рассказ в художественном пересказе выдали и вновь прибывшим красноармейцам, тоже прошло на «ура». Вместо «Погранца» я оставил здесь «Стрижа» с остатком его группы, пусть тоже к людям присматривается, может, отберёт себе кого. Да человек пять и отберёт, а остальными усилим группу «Погранца», если никто больше не вернётся.
Глава 12
22 июня 1942 года
Сегодня ночью я с «Феей» и Сарой перебрался на базу боепитания. Хутора находятся недалеко друг от друга. Так сложилось, что хутора, которые разведывал «Рысь», размещаются вокруг неширокого, но длинного леса, с редкими вкраплениями небольших лесных озёр. Просто подъезды к ним с разных просёлочных дорог, и получается, что можно пройти через лес, если знаешь как, это ближе или по дорогам, полям и перелескам, но это значительно дальше. Я предпочёл дальнюю дорогу, а раненых вели с разведкой через лес.
Со здоровьем у меня значительно лучше. Дырка на руке уже почти зажила, там пулей только кожу стесало и слегонца мышцу распороло. По голове пуля проехалась больше, прошла у левого уха, оттого и крови много вытекло. Хорошо, кость сплошная, отсутствие мозгов тоже иногда плюс. В общем, заживает. Ходить, по крайней мере, стал сам, не падая. Меня, правда, девчонки кормят как на убой и ухаживают, как за хрустальной вазой, разве что только не полируют, но это для меня уже в порядке вещей.
На базе рулит Виталик. Четыре дня назад часть моей группы под руководством «Сержа» ушла за моей посылкой, которую я оставил, выбравшись из Краславы. Сегодня под утро они вернулись, почти сразу же после моего прихода и тоже по дороге. Виталик забрал у ребят посылку и утащил всё в дальнюю землянку, а ко мне подошли «Рысь» с «Сержем». Напарник начал без предисловия.
– Всё плохо, командир. Упыри «ведро» нашли. «Рысь» расскажет.
Тут же подключился «Рысь»:
– Когда шли туда, «Серж» предложил зайти к твоему недоброневику. Пошёл один, до «ведра» не дошёл – засёк пару наблюдателей. Егеря. Сидят очень грамотно. В полукилометре от них, в овраге, нашёл ещё пятерых с рацией и ручным пулемётом. С нашей стороны никого не ждут, обложили противоположную сторону и подъезд со стороны Краславы, поэтому мы шли так долго. Потом проверял каждую травинку, у посылки никого не было, но на подходах следы есть. Хорошо, что посылку оставляли далеко от основной дороги.
Вдоль дороги стоят секреты из полицаев. Подходы к «ведру» обложили егеря. С нашей стороны у самой дороги около отделения при двух пулемётах. Дальше я не ходил. Опасно. Если засекут, не уйти. Обратно тоже шли сторожко. С нашей стороны всё чисто. К базе Давида даже не совались. Там наблюдателей могут посадить на острова. Я их обнаружить не смогу, а они, если засекут, сразу прижмут нас к озеру. Все секреты егерей с рациями, – докладывал «Рысь», обстоятельно показывая мне обстановку на карте.
– Наблюдателей в овраге вырезать можно? Или из «глушаков» перебить? – думая о своём, спросил я.
