Все эти маги явились меня спасти. Что будет, когда они узнают правду? Я сломлена. Бесполезна.
Борясь с охватывающим меня гневом, пытаюсь хоть что-нибудь почувствовать. Но магии нет в крови, она не течет по венам и не отдается в сердце. Я лишь ощущаю раны от солдатского ножа и вижу черные глаза Сарана.
Меня охватывает страх, и я теряю сознание. Когда прихожу в себя, чувствую, как мозолистые руки снимают меня с седла Найлы.
Тзайн…
Никогда не забуду отчаяния на его лице, когда он увидел меня. Однажды я его уже видела – после Рейда, когда он нашел повешенную маму. Не хочу, чтобы он когда-нибудь снова смотрел так.
– Держись, Зел, – шепчет Тзайн. – Осталось недолго.
Он переворачивает меня на живот, открывая свежие раны на моей спине. При виде них у всех присутствующих замирает дыхание. Кто-то всхлипывает.
– Просто попробуй, – упрашивает девушка.
– Я… Я только порезы затягивала, лечила синяки. А это…
Вздрагиваю от ее прикосновения, сжимаюсь, когда боль пронзает мне спину.
– Я не могу…
– Проклятье, Кани! – кричит Тзайн. – Сделай что-нибудь, иначе она истечет кровью!
– Все в порядке, – успокаивает ее Амари. – Вот. Прикоснись к камню.
Дрожь в теле появляется снова, когда она прижимает руки к моим ранам. Однако на этот раз я чувствую тепло, словно илоринский прилив ласкает меня своими волнами. Оно растекается по телу, разливается под кожей, смягчая боль. Я вздыхаю с облегчением, и мое тело наконец погружается в сон.
* * *
Я чувствую под ногами мягкую землю и внезапно понимаю, где нахожусь. Тростники щекочут мои голые ноги, невдалеке слышен рев водопада. В другой день он привлек бы меня, но сегодня звук неправильный, резкий, как мои крики.
– Зели?
Вижу Инана, его глаза полны тревоги. Он делает шаг вперед, но замирает, словно, если подойдет ближе, я рассыплюсь.
Я хочу этого. Хочу разбиться на кусочки. Хочу упасть на землю и заплакать. Но больше всего я не желаю, чтобы он узнал, что его отец сломал меня.
Слезы наворачиваются на глаза Инану, и он опускает их. Я тоже смотрю в землю, ощущая, как пальцы ног погружаются в мягкую пыль.
– Прости, – извиняется он. Я не думаю, что когда-нибудь он перестанет. – Знаю, я должен был дать тебе отдохнуть, но мне хотелось узнать…
– Все ли нормально? – заканчиваю я, хотя и не знаю, смогу ли когда-нибудь чувствовать себя нормально.
– Вы нашли целителя? – спрашивает он.
Пожимаю плечами. Да. Меня вылечили. Здесь, в его сне, ненависть мира не отражается у меня на спине шрамами, и можно притвориться, что магия все еще в моей крови. Сейчас мне не трудно говорить. Чувствовать. Дышать.
– Я…
В этот момент я вижу на его лице выражение, которое награждает меня новым шрамом – на этот раз в душе.
С тех пор как я встретила Инана, в его глазах отражалось многое: ненависть, страх, угрызения совести. Я видела все. Но это – никогда.
Жалость.
Меня охватывает гнев. Саран не может забрать у меня еще и это. Хочу видеть взгляд, в котором прочту, что я единственная девушка на свете, с которой он хочет изменить этот мир. Не хочу, чтобы он понял: я сломлена, и это навсегда.
– Зел…
Притягиваю его лицо к своему, заставляя замолчать. Кажется, будто от прикосновения к Инану боль пройдет, а после поцелуя я вновь стану той девушкой с праздника.
Девушкой, на спине которой не вырезано «МУХА».
Я отстраняюсь. Глаза Инана все еще закрыты, как после нашего первого поцелуя. Только на этот раз он хмурится, словно ему больно.
Хотя наши губы сливаются, объятия кажутся другими. Он не гладит мои волосы, не касается моей губы большим пальцем. Его руки висят плетьми, будто он боится не только отдаться чувствам, но и просто пошевелиться.
– Можешь прикоснуться ко мне, – шепчу я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Его морщины становятся глубже:
– Зел, ты не хочешь этого.
Я вновь притягиваю его губы к своим, на этот раз он прерывисто дышит и немного расслабляется. Поцеловав, прижимаюсь лбом к носу Инана:
– Ты не знаешь, чего я хочу.
Его глаза слегка округляются, а затем я ощущаю желанный взгляд. Вижу парня, который хочет увести меня к себе в шатер. Вот он, взгляд, который позволит мне притвориться, что все в порядке.
Его пальцы скользят по моим губам, и я закрываю глаза, чувствуя его дрожь. Костяшки Инана касаются моего подбородка и…
…чувствую хватку Сарана и его исполненное ярости лицо, отчего все тело содрогается. Ледяное спокойствие его взгляда сменяется гневом, дыхание перехватывает. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не закричать, пытаясь справиться с ужасом, пока его ногти вонзаются в кожу до крови…
Ты ответишь, девочка…
– Зел?
Прихожу в себя и понимаю, что мои ногти впиваются в шею Инана. Видимо, я пыталась не заплакать и унять дрожь в руках.
– Зел, что-то не так?
Тревога вновь появляется в его голосе. Взгляд, который так мне нужен, исчезает. Как и я.
– Зел…
Я целую его так яростно, что отметаю его сомнения, тревогу и стыд. Слезы текут у меня из глаз, когда я прижимаюсь к нему в отчаянной надежде ощутить то, что было между нами раньше. Он притягивает меня к себе, стараясь быть нежным, и держит так крепко, словно знает, что если отпустит, все кончится. Понимает, что случится за пределами сна.
Его пальцы скользят по моей спине. Следуя его безмолвной команде, я обхватываю ногами его спину. Он опускает меня в тростники, с нежностью кладет на землю.
– Зел… – выдыхает Инан.
Мы движемся быстро, слишком быстро, но остановиться не можем. Если этот сон прекратится, все кончится. Реальность поглотит нас, жестокая и не прощающая ошибок. Я никогда не смогу взглянуть на Инана, не увидев в нем Сарана.
Поэтому мы целуемся, сжимая друг друга, пока прочее не меркнет. Все исчезает, каждый шрам, вызывающий боль. В эту секунду я существую лишь в его руках, в мире его объятий.
Инан отстраняется, любовь и сожаление сливаются в его янтарных глазах. Я читаю в них еще кое-что: страсть. Возможно, мы видимся в последний раз.
Понимаю, что хочу этого. После всего, что случилось, мне это необходимо.
– Не останавливайся, – шепчу я, и дыхание Инана прерывается. Он пожирает меня взглядом, хотя я все еще чувствую его сомнения.
– Ты уверена?
Прижимаю губы к его губам, закрываю ему рот медленным поцелуем.
– Продолжай, – киваю я. – Ты мне нужен.
