Работу продолжили лишь сеть самодвижущихся ретрансляторов, только что выгруженных с грузовика, и чужой разведбот, неведомым образом получивший приоритет управления эскадрой. Он вернулся обратно и теперь наматывал круги вокруг матки.
– Перестарались! – констатировал в его рубке пилот, откинув забрало гермошлема и вытирая кровь, сочащуюся из носа и пытающуюся разбежаться по кабине небольшими круглыми каплями.
Откашлявшись, Митька едва слышно пробормотал:
– Ты чего так резко тормозила?
Вопрос адресовался кошке. Ее проекция лежала на пульте управления, и из ее глаз тоже сочились виртуальные капельки крови.
«А кто пищал „режь их“? Я и стала резать…»
– Ты на самом деле думаешь, что я мог что-то произнести в тот момент? И вообще, зачем ты вскрыла рубку, если умудрилась уже перехватить управление?
«Мне тоже было плохо. В любом случае лучше перебдеть, чем получить порцию рентгеновского излучения!»
– А мины чего не взорвала, если так хотела подстраховаться? Нам еще их ловить по астероидному поясу…
«А если бы тут люди были?»
– И что?
«И не люди! Проверила!»
– А в глаз за самодеятельность?
«Да ты сейчас слаб как сурок! И вообще, не дотянешься!»
Два разума в открытом космосе переругивались между собой лишь из-за того, чтобы не чувствовать себя в одиночестве.
Из электронного дневника Дмитрия Васнецова:
Сейчас бы прикорнуть минут этак на шестьсот… или восемьсот!
А ведь придется встать и начать разгребать накопившееся тут дерьмо!
Глава 16
Кого хочу я осчастливить, Тому уже спасенья нет!
– Димитрий! Ты гигант! Ты просто гений! Я тебя почти люблю! Если бы ты знал, как мне осточертели эти ср…е… ази…ие шл…шки! – Слова Слона потонули в пиканье автоматического морализатора глобальной сети, а сообщение подернулось рябью, чтобы получатель видео не мог разобрать по губам далеко не толерантные оскорбительные намеки. – Ни бельмеса не понимают по-русски! Без транслятора в вычислителе не пообщаешься как следует, да и с ним одна морока! Приласкаешь верблюжонком, начинают искать на спине горб, назовешь лапулей или пельмешком, зависнут на минуту с дурацким выражением лица! А какие они тощие! Грудь что твой засохший финик, взять не за что!..
Митька убавил громкость на минимум и потянулся к стакану синтетического кофе. Всосав через трубочку новую порцию бодрящей жидкости, вновь устало вытянулся на кресле.
Вымотался он за последнюю неделю до черноты, работать приходилось в одиночку. Космические похороны биологических объектов, чистка и ремонт поврежденного грузовика, восстановление истребителей и штурмовика, обслуживание одного из щитов на базе…
И на всё он один.
Хотя Митька и отправил послание Зинаиде о том, что Весту он отстоял, в ответ ему пришло лишь короткое сообщение о том, что если найдутся желающие вернуться, то они пересядут на челнок с новыми работниками, отправившимися со станции несколько дней назад. Встреча кораблей должна была состояться через сутки.
Однако ближе к этому сроку посыпались уточнения. И уже не от Зинаиды, а от некого собрания акционеров предприятия. Мол, вернутся эти желающие только в качестве наемных работников, а никак не хозяев. Да и условия этого выставили весьма странные.
Митька должен был согласиться, что грузовик, челнок, разведбот и истребители будут выставлены на торги, доход с которых будет поделен между теми, кто не захочет иметь с фирмой дело. Якобы всуе не упоминаемое, но высокопоставленное лицо на станции такую идею поддержало, а потому деваться курсанту некуда. Но зато его доля в предприятии соответственно возрастет. А нет, так нет. Хочет оставить эти корабли себе, акции ему попросту подарят. Правда, на шею повесят небольшой должок с нехилыми банковскими процентами. Но это уже так, мелочи…
Митька сначала открыл рот от изумления, а потом не на шутку взбеленился. Он в принципе не считал до этого деньги, принадлежащие каждому из акционеров. Миллионом больше, миллионом меньше, тому пять процентов за красивые глаза, другому десять за то, что умеет достать нужное фирме оборудование. Как самый младший в их разношерстной команде он соглашался со всеми советами, понимая, что почти все средства на экспедицию и оборудование добыла лично Зинаида, а он тут так, «сбоку припека, а не командующий эскадрильи»!
Перед ним стояла цель, в одиночку добиться ее было невозможно, а вокруг такие хорошие люди…
Митька был в шоке от выставленных условий и послал всех лесом, передав, что без летной техники говорить о разработке месторождения не имеет смысла, и потому он предпочитает выйти из активов сам. В самое ближайшее время. И пусть озвучившие такое предложение акционеры без него разбираются с брошенной на Весте базой, проходческими щитами и заводом предварительной переработки руды. А весь летный парк компании засунут себе в одно неназываемое место! Точнее истребители, на которых они улетели.
Разведбот принадлежал только ему, на него он и был оформлен (спасибо Зинаиде, что настояла). На Церере подтвердили неустановленную принадлежность корабля и уже прислали на него новые документы. А грузовик и челнок вообще были в аренде у станции. Какое уж там «продать» чужое имущество! Вы еще арендованную базу на сторону толкните! Кроме того, челнок он сам восстанавливал, и тот ему дорог как память о наивной юности!
А еще никто даже не удосужился посчитать личные средства, вложенные им в сеть дронов! А ведь деньги, вырученные с них, пошли на закупки компании!
В итоге он написал Казанцеву, вкратце, но в сердцах описав ему сложившуюся ситуацию. Так и так, мол. Что за чертовщина творится? Все от него сбежали, дела с ним иметь не хотят, но при этом пытаются поделить между собой его последние подштанники! Да у него боевых кораблей чуть ли не больше, чем на Церере! Куда катится мир?
Он пожаловался на жизнь Казанцеву! Сам себе не поверил бы пару дней назад!
Через день тот прислал ему видеосообщение.
Судя по красным глазам начальника станции, он или несколько суток не спал, или просто вдоволь посмеялся над его посланием. А может, и то и другое.
Однако на словах был краток.
Во-первых, назвал три имени, которые не пытались поймать рыбку в мутной воде.
Зинаида и Диана. Самые наглые, испорченные, злопамятные и смешливые стервы в этой части вселенной. И Степанида, которая всегда в первых рядах Митьке противоречила. Но именно они выступили против желания остальных «хозяев» компании распродать имущество и взвалить общие проблемы на одного курсанта. Казанцев пояснил, что собрание провели без них, а потому оно не имело законной силы из-за малого количества голосовавших акций. Про свой голос управляющий станцией деликатно умолчал, но Митьке показалось, что ему вся эта возня была просто до лампочки.
