– А за горами – река Каменка. И Нардоз – наш Нардоз. Стоит… вернее, стоял. – Кхандец сжал кулаки. – Ещё южнее – Молчаливые Скалы. А там уже только Дальний Юг.
– Дикари! – выдохнул хоббит. – Это теперь их владения!..
Рагнур кивнул:
– Тан рассказывал мне – перед тем, как послать к вам. Говорил – вы видели пленника тана Вингетора?
– Угу, – отозвался Торин.
– И что – действительно дикарь, которому даже страшная боль нипочём?
– Самый что ни на есть дикарь! – уверил кхандца Малыш. – Насчёт боли не знаю, а глаза у него точно безумные. Вождь, говорят…
– С такими мы ещё не дрались. – Проводник развёл руками. – Но это даже и к лучшему! Интереснее будет…
Для Рагнура война всё ещё была забавой, кровавой игрой, в которой ставка – смерть, и это лишь подогревает азарт воина.
– Ну, нам пока не к дикарям – а в Умбар, – заметил Малыш. – Или кое-кто уже собрался к этим, как их, Горам Скелетов?
– Кто, если не мы? – возразил хоббит. – Эовин выручили, вот она, с нами, Эодрейд… покуда мы доберёмся до Рохана, война успеет закончиться. Сам подумай, Малыш!
– Не знаю, о чём тут думать, – неожиданно обиделся Маленький Гном. – Это ты видения всякие получаешь, а не я! Я войска роханского не видал, хазгов с ховрарами на рубежах Рохана тоже. По мне, так мы всё, что дóлжно, исполнили, и пора Эовин домой, а нам к нашим полкам! А не скитаться по этой пыли, словно бродяги какие, по твоей милости!
У Фолко в глазах аж потемнело. Да как он может… Да эти видения сколько раз жизнь им спасали, да и не только им!..
– Думай, что говоришь! – выкрикнул он. – Раз Подгорного Племени, так самый умный, да?.. Попробовал бы хоть раз увидеть, что я вижу, когда от света этого словно плавишься весь! Думаешь, я тебе голову морочу, так, что ли? Было бы что морочить!..
Малыш сжал кулаки и, ни слова не говоря, двинулся на хоббита. И если бы не Торин, Эовин и Рагнур, повисшие у него на плечах, – быть бы хорошей драке.
– Опомнитесь! – ревел Торин, упираясь в землю – Малыш буквально волок его за собой. – Опомнитесь, вы, пустая порода вам под кирку! Обезумели совсем оба?!
Обезумели совсем… У Фолко с глаз словно спала пелена.
– Стой, Малыш! – завопил он. – Стой, Торин прав! Это же… Это не мы, это правда безумие какое-то! Как у того дикаря! Как в Умбаре, когда чуть харадримов в воротах не покрошили!..
Маленький Гном остановился, глаза прояснились.
– И впрямь наваждение, – пробормотал он и потряс головой. – Впервые со мной такое… прости, брат хоббит, Враг попутал!
– Не Враг, – тяжело возразил Фолко. – А Свет этот, о котором я вам столько времени толкую. Это он всех с ума сводит, и нас тоже… Видите теперь, как важно узнать, что он такое! Узнать и уничтожить! Иначе – все с ума посходят и начнётся всеобщая война!.. Дагор Дагоррат!
Слово это упало тяжко, словно молот. Все умолкли. Утро стояло над степью, трещали, уже не стесняясь, кузнечики, пересвистывались здешние пичужки, ветер шелестел в траве, но над этой мирной картиной поднимался призрак всеобщей гибели – грозный, неотвратимый.
– Я должен вернуться в Умбар, к моему тану, – неуверенно проговорил Рагнур.
– А Эовин – в Рохан, – добавил Фолко.
– Никуда я от вас не уйду! – вскинулась Эовин, однако никто ей не возразил.
– Но и Строри прав, – Торин покачал головой. – Мы не можем бросить наши полки и нашу службу Рохану только из-за твоих видений, Фолко. Даже из-за приступов безумия не можем. Мы и так, конечно, задержались, но ещё всё поправимо…
Фолко опустил голову. Да… Торин прав, все они по-своему правы. И снова, как в Умбаре, перед ними стоит тот же выбор – между плохим и очень плохим. И что бы он ни выбрал – очень плохим окажется именно это.
Положение спас Рагнур.
– Я вот что думаю, – сказал он, направляясь обратно к своему месту у костра. – Устали мы все. Давайте-ка денёк отдохнём, переждём, пока харадримы успокоятся и отзовут поимщиков, а там уже и решим, как быть.
На том и сошлись.
Интерлюдия 1
Хоббитон, Хоббитания, трактир «Ветка Плюща», 5 августа 1726 года
– А и славное же тут пивко, брат хоббит!
Маленький Гном блаженно щурился, откинувшись и привалившись к стене. Перед ним пенилась новая кружка, стремительно поданная Рози Болджер, крутнувшейся так, что длинные юбки вразлёт.
Горел уютный камин, с кухни пахло жареным, сёстры Болджер сновали туда-сюда с пенящимся пивом, а за столами восседали почтенные и уважаемые хоббиты, ведя за кружечками и доброй закуской неспешные беседы. По стенам развешаны были картины, писанные – уж как сумели – местными художниками, изображающие истории давние и недавние.
Друзья не зря ломали ноги через всё Средиземье. После мордорского страха они остановились было в отбитом у харадримов Минас-Тирите; однако что-то странное гнало и гнало их вперёд, в дорогу, и никто из троицы не мог сказать, что же именно. За древними стенами Белого Града, где распоряжался теперь герцог Итилиенский, им не сиделось, хотя работы мечу, луку и топору нашлось бы с преизлихом, и сперва друзья старались, как могли. Но хоббита всё сильнее тянуло домой; гномы же отнюдь не возражали составить ему компанию.
Они не лезли на рожон, но и не пускались в дальние обходы. Война на западе Средиземья приугасла, молодой король Эодрейд, отбив Эдорас у ховраров, деятельно укреплял Рохан, и до самой Исены дорога оставалась безопасной. Дальше лежали земли, занятые племенами из воинства Олмера, но ни Фолко, ни гномы не страшились пути по местам, где совсем недавно прокатилась война.
Они дерзко ехали прямо по Зелёному тракту, сквозь владения хеггов и хазгов, ехали гордо, подбоченясь, в полном вооружении, и местные, хоть и косились весьма нелюбезно, не отказывали, однако, продать путникам дорожные припасы.
К тому же в Мории обосновались гномы Дори Славного, и задевать странников Подгорного Племени могло выйти боком.
Наконец, хоть и после долгого пути, впереди показались знакомые пограничные частоколы Южного Удела.
Хоббита и гномов тут, конечно же, помнили. Отражение орочьего отряда местными дружинами уже вошло в любимые истории всех здешних мест и местечек. Пенился эль, накрывались столы, и друзьям часами приходилось рассказывать о своих новых приключениях.
Завернули они и в Бренди-Холл, проехали все родные места Фолко, повторили тот самый путь, которым они с Торином преследовали карлика-нидинга. Заглянули и в Старый Лес, но пути оказались закрыты, Том Бомбадил явно не желал никого видеть.
Могильники стояли пусты и дики, поклоняющиеся им сгинули в огне Великой Войны; а у восточных врат Хоббитании появилась истерлингская стража. Правда, держали себя кочевники спокойно, и даже старались подружиться с обитателями приграничных селений – Стока, Белоземья, Бобрового Брода. Даже сейчас там шла какая-никакая, а торговля.
