Мои дети стали еще одним моим призванием.
* * *
В мае 1997 года мы вернулись в Нью-Берн и начали расширять дом, в котором живем и по сей день. Капитальная перестройка продолжалась несколько месяцев, зато с тех пор любой ремонт и любой переезд – вместе со всеми сопутствующими стрессами – кажутся мне пустяком.
Мы продолжали работать с Райаном. В августе я закончил второй роман – «Послание в бутылке», а в конце месяца позвонила сестра и сообщила, что они с Бобом решили пожениться. Мика с Кристиной тоже объявили о помолвке и назначили свадьбу на следующее лето. Бизнес Мики процветал, и он даже начал еще один бизнес по производству мебели для телевизоров и прочей развлекательной аппаратуры.
У Даны возобновились головные боли – впрочем, она была к ним склонна задолго до того, как ей диагностировали опухоль, да и компьютерная томография по-прежнему ничего не выявляла. Со дня операции прошло почти пять лет – значит, у нее наступила ремиссия. На Гавайях сыграли красивую свадьбу, и какое-то время в жизни моей сестры все шло хорошо. Она жила той жизнью, к которой всегда стремилась: замужество, дети и даже лошади на ранчо.
Однако во время медового месяца у Даны внезапно случился еще один приступ. А по возвращении компьютерная томография показала то, чего не было несколько лет.
Опухоль вновь начала расти.
Глава 16
11–12 февраля,
Валетта, Мальта
За предыдущие четыре дня – считая утро перед поездкой в Агру – мы провели пять часов в Тадж-Махале и Лалибеле. Для сравнения – из Индии до Мальты мы летели в общем счете десять часов, что в два раза больше.
Из-за подобной протяженности нашего путешествия мы с Микой ко времени приземления чувствовали себя разбитыми и сонными. Но Мальта с ее европейским духом и атмосферой немедленно напитала нас энергией.
Остров был ослепительно прекрасен. Его белые скалы нисходили в синее Средиземное море, а безоблачное небо было кристально-чистым и по-зимнему ясным – впервые за все наше путешествие погода оказалась прохладной. Надев пиджаки, мы сели в автобус и поехали смотреть достопримечательности.
Из-за размера нашей группы ее разделили на три части. Мы с Микой попали в первую группу, которую повезли в гипогей – подземный храмовый комплекс, обнаруженный в 1902 году. В нем лежали останки шести или семи тысяч человек.
Этот комплекс – настоящий лабиринт со множеством комнат, расположенных на трех уровнях и уходящих на глубину около сорока футов. Его построили примерно в 3600 годах до н. э., что делает его старше пирамид или Стоунхенджа. Это самое древнее из известных строений в мире, оно было вырублено из известняка с помощью примитивнейших орудий: костей, кремня и твердых камней.
Наряду с руинами в других частях Мальты, которые нам предстояло посетить, – храм Таршин с древнейшей статуей богини-матери и надземными мегалитическими храмами, которые являются старейшими отдельно стоящими зданиями в мире, – гипогей представляет собой творение одной из самых ранних цивилизаций мира. Никто не знает, кем были строители, что с ними случилось, или куда они ушли. Их цивилизация исчезла так же загадочно, как и появилась.
Однако мистическая история о пропавших жителях острова заинтересовала Мику гораздо меньше, чем сама Мальта. Пока мы ехали по асфальтированной дороге, на которой все подчинялись правилам движения – к этому времени нам это уже казалось странным, – Мика улыбался.
– Знаешь, что я вспоминаю? – спросил он.
– Нет.
– Мою поездку в Италию после окончания университета. Мы с Трейси ездили по Италии на велосипеде. Там были похожие пейзажи. Ну, по крайней мере частично похожие. Классное было путешествие.
– Да ладно? – притворно удивился я. – Исследования, знакомства с новыми людьми, развлечения? Вроде бы не твой конек.
Мика улыбнулся.
– Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, что случилось во время нашей первой поездки в Европу?
Я покачал головой.
– Мы с Трейси прилетели в Мадрид, но поскольку у нас были бесплатные мили на разных авиалиниях, то летели мы порознь. Мы должны были приземлиться в одно и то же время, однако когда я подошел к нужному выходу, Трейси на этом самолете не оказалось. Дело в том, что именно у Трейси в багаже было все, что мне нужно – путеводитель, адреса, карты… даже инструменты для сбора велосипеда. Представь: чужая страна, по-английски никто не говорит, я не могу прочесть надписи и не знаю, у кого спросить, почему моего друга не оказалось в самолете. Я даже не знал, где по отношению к аэропорту находится город.
– И что ты сделал?
– Я все-таки нашел парня, который говорил по-английски, и он мне помог. Выяснилось, что Трейси опоздал на самолет и прилетит лишь завтра. Идти некуда. Даже кредитной карты нет. Наконец двое ребят-механиков помогли мне собрать велосипед, а потом указали, где город, и я начал крутить педали. До города я добрался за час, но по-прежнему не знал, куда идти и где переночевать. Наконец я отыскал «Хард Рок кафе» и подумал, что там я по крайней мере найду меню на английском. Потом все стало проще.
– Почему?
Он пожал плечами.
– Я спросил официантку, не хочет ли она куда-нибудь сходить. И вечером у меня было свидание.
* * *
Мика записывал поездку на видео – в итоге запись заняла шесть часов, и позже он то и дело ее пересматривал. Во время осмотра достопримечательностей можно было подумать, что он снимает документальный фильм.
– Эй, Ник, ты когда-нибудь слышал о гипогее? – спросил меня брат.
– Я читал о нем.
– Это ведь гробница?
– По сути своей, да. Но эта самая старая гробница из всех ныне обнаруженных. Поэтому она считается особенной.
Мика задумался.
– Знаешь, какое фото я хочу?
– Какое?
– Фото, где я лежу в гробнице. Ну, притворяюсь мертвым. Круто, правда?
– По-моему, гадость.
– Гадость или круто – неважно, – отмахнулся он от меня.
Увы, Мике не удалось сфотографироваться среди пыли и микроскопических останков людей, некогда похороненных в гипогее.
Подобных подземелий мы еще не видели. Начать с того, что гипогей располагался под зданием, с виду ничем не примечательным: оно могло быть рестораном, бизнес-центром или домом – как здания по обе стороны от него. На то, что это музей, указывала лишь наклейка на стеклянной двери.
Внутри нас встретил исключительно серьезный гид. Он объяснил, что большая часть гипогея закрыта во избежание порчи экспонатов. Мы спустимся под землю – внимание, низкие потолки! – и там нам расскажут, где раньше находились человеческие останки. Но для начала придется посмотреть короткий фильм о гипогее. Экскурсии проводятся каждый час, так что мы должны держаться вместе и идти быстро. Нельзя прерывать гида, так как ему не хватит времени, чтобы ответить на наши вопросы. Фотографировать тоже нельзя. У тех, кто это сделает, заберут фотоаппараты.
