И куда более тревожными.
Надолго утратив дар речи, Андуин молча дивился на бесценное сокровище в ладони.
– Что… что это? – спросил он, наконец-то придя в себя.
– Мы не знаем, – без околичностей ответил Шоу.
«Чего с этим можно добиться! – подумал Андуин. – Скольких он может исцелить? Скольких укрепить, вдохновить, утешить… и скольких погубить?»
Эта мысль подействовала на короля, точно удар в живот, и вызванный камнем восторг поубавился.
– А вот Орда, похоже, знает, – твердо, решительно сказал Андуин. – И мы должны выяснить как можно больше.
Такое не должно было попасть в нечистые руки.
То есть, в руки Сильваны.
«Такая великая сила…»
Осторожно сжав в кулаке небольшой камешек, таивший в себе безграничные возможности, король вновь повернулся на запад.
– Согласен, – ответил Шоу. – Мы над этим работаем.
Адриан помолчал, обдумывая следующие слова. Он знал, что и Шоу, и Седогрив (против обыкновения молчаливый, однако взирающий на короля с одобрением) ждут его приказов, и был очень рад иметь столь верных людей на своей стороне. Другой на месте Шоу мог бы и прикарманить образец…
– Поручи это лучшим из своих людей, Шоу. Если потребуется, освободи их от всех остальных заданий. Мы должны узнать об этом больше. Вскоре я созову совет.
Протянув руку за носовым платком Шоу, Андуин бережно завернул в ткань комочек невероятного, неведомого материала и спрятал его в карман. Ощущения поутихли, однако не исчезли без следа.
Андуин уже принял решение отправиться в путешествие, посетить земли союзников Штормграда, поблагодарить их за помощь и помочь им оправиться от причиненных войной разорений.
Теперь эти планы обрели особую, чрезвычайную важность.
Глава вторая
Оргриммар
Бывшей предводительнице следопытов Луносвета и темной королеве Отрекшихся, а ныне – вождю Орды, Сильване Ветрокрылой, ничуть не хотелось являться на зов в Оргриммар, будто ученый пес, от которого требуется продемонстрировать все свои трюки. Хотелось другого – вернуться в Подгород. Как не хватало ей его мрака, сырости, покойной тишины… «Упокоения в мире», – мрачно подумала она, чувствуя, как губы дрогнули в улыбке. Но улыбка тут же померкла, а Сильвана продолжала в нетерпении мерить шагами небольшую комнату за троном вождя в крепости Громмаш.
Но вот ее острое ухо уловило звук знакомых шагов, и Сильвана остановилась. Полог из дубленой кожи – хоть какой-то намек на уединение – сдвинулся в сторону, и пришелец шагнул через порог.
– Ты опоздал. Еще четверть часа, и мне пришлось бы выезжать одной, без моего верного защитника.
– Прости, королева, – с поклоном ответил он. – Я был занят твоей службой, и дела затянулись долее, чем ожидалось.
Сильвана была безоружна, но при нем имелся и лук, и колчан, полный стрел. Единственный на свете человек, принятый в ряды следопытов, он был превосходным стрелком, и по одной только этой причине лучшего телохранителя Сильване было бы не найти. Между тем, кроме этой причины, существовали и иные – те, что уходили корнями в далекое прошлое, когда оба они жили под светлым прекрасным солнцем и дрались за многое светлое и прекрасное плечом к плечу.
Затем обоих – и человека, и эльфийку – постигла смерть. Теперь прекрасного и светлого для них оставалось не много, а большую часть общего прошлого словно окутал туман.
Большую часть, но вовсе не все.
Хотя самые теплые чувства оставили Сильвану в тот же миг, как только она поднялась из мертвых в виде банши, гнев ее отчего-то сумел сохранить былой жар. Но теперь этот жар угасал, словно догорающие угли. На Натаноса Марриса, ныне известного как Гнилостень, ей редко случалось гневаться подолгу. К тому же, он и вправду был занят на ее службе. Он навещал Подгород, пока долг, будто узда, удерживал Сильвану здесь, в Оргриммаре.
Как ни хотелось ей взять его за руку, пришлось удовольствоваться благосклонной улыбкой.
– Ты прощен, – сказала Сильвана. – Ну, а теперь рассказывай. Что нового дома?
В ответ она ожидала услышать краткий перечень скромных забот и заверения в верности Отрекшихся своей Темной Госпоже. Но вместо этого Натанос помрачнел.
– Положение… положение сложное, моя королева.
Улыбка Сильваны померкла. Что там могло быть сложного? Подгород принадлежал Отрекшимся, а Отрекшиеся были ее народом…
– Там очень не хватает твоего присутствия, – продолжал Натанос. – Да, многие горды тем, что во главе Орды, наконец, встал один из Отрекшихся, но некоторым кажется, будто, став вождем, ты могла забыть тех, кто предан тебе более всех остальных.
Сильвана резко, невесело рассмеялась и покачала головой:
– Бейн, Саурфанг и прочие говорят, что я не уделяю им должного внимания. Мой же народ говорит, что и этого слишком много. Как ни поступи, кто-нибудь останется недоволен – и как тут прикажете править? Будь проклят этот Вол’джин со своими лоа! Нужно было остаться в тени – и пользы вышло бы больше, и требований со всех сторон меньше.
«И я могла бы делать то, чего действительно желаю».
Да, подобной власти она не желала никогда. По крайней мере, всерьез. Как она и сказала троллю Вол’джину во время суда над покойным (и никем не оплаканным) Гаррошем Адским Криком, она предпочитала властвовать и править неявно, исподволь. Однако, в буквальном смысле испуская последний вздох, Вол’джин, глава Орды, приказал, чтобы она сделала прямо противоположное. Объявил, что таково было видение, ниспосланное почитаемыми им лоа.
«Ты должна выйти из тени и править. Ты должна быть вождем».
Вол’джина она уважала, хотя и нередко ссорилась с ним. В нем не было грубости, шероховатости, столь часто присущей правлению орков. О его гибели Сильвана сожалела абсолютно искренне – и вовсе не только из-за ответственности, переложенной им на ее плечи.
Открыв было рот, чтоб попросить Натаноса продолжать, королева услышала стук древка копья о каменный пол у порога комнатки и прикрыла глаза, набираясь терпения.
– Войди, – буркнула она.
Один из Кор’кронской стражи, элитной гвардии орков, повиновался и встал у порога навытяжку.
– Пора, вождь, – с непроницаемой миной на зеленом лице сказал он. – Твой народ ждет.
«Твой народ…» Нет. Ее народ остался в Подгороде, скучал о ней и даже чувствовал себя обманутым, не ведая, что ей больше всего на свете хотелось бы вернуться и снова оказаться среди них.
– Сию минуту выезжаем, – сказала Сильвана. А на случай, если страж не понял, что кроется за этими словами, добавила: – Оставь нас.
Орк отсалютовал и вышел, опустив за собой кожаный полог.
– Продолжим по пути, – сказала Сильвана Натаносу. – Кроме этого, мне нужно обсудить с тобой кое-что еще.
