Отрицать истинность этого утверждения было невозможно.
– Ну так что ж, – хмыкнула Саффи, – строить и исцелять не менее важно, чем разрушать и убивать.
Сафронетта… Как же она наивна! За это-то Гриззек ее и любил.
К моменту появления Галливикса во всей красе – внушительное брюхо, внушительная осанка, улыбка от уха до уха – у них все было готово.
– Торговый принц, – заговорил Гриззек, – позволь тебе представить: моя партнерша по исследованиям Сафронетта Драндульс.
Саффи сделала книксен. В комбинезоне и огромных рабочих башмаках выглядело это нелепо, но очень мило. Галливикс был очарован.
– Рад, рад, – загремел он хриплым, грубым, точно наждак, голосом, и звучно чмокнул руку Саффи. Та побледнела, но руки не отдернула. – Да ты стоишь всего, потраченного на твое похищение, до последнего медяка – и это я еще не видел твоей работы!
– Э-э… спасибо, – сощурившись, сказала она.
Очевидно, больше всего на свете ей хотелось бы врезать Галливиксу, так, чтоб с копыт долой, но она вновь удержалась от действий, которые могли закончиться их заточением, а то и казнью. А то – и тем, и другим.
– Мы работаем над рядом разных вещей, – начал Гриззек.
Но Галливикс оборвал его.
– Надеюсь, над кучей оружия, – сказал он, и, переваливаясь с бока на бок, заковылял во двор. – Нашему вождю очень интересны штуковины, которые делают «бум». Я ей и сказал: «Вождь, – говорю, – не волнуйся, милочка. У меня есть лучший из всех парней, умеющих делать штуковины, которые делают “бум”».
– На самом деле, – вымученно улыбнулась Саффи, – гоблины уже делают штуковины, которые делают «бум», лучше всех на свете. А то, над чем работаем мы, куда более ценно.
Гриззек с Саффи отвели Галливикса в лабораторию. Здесь – так, чтобы произвести впечатление – были расставлены и разложены все плоды их трудов. Испытания начались. Галливикс молчал, не сводя взгляда с азерита. Его крохотные, заплывшие жиром глазки горели жадным огоньком.
Вначале показали то, что можно носить – украшения да безделушки.
– На эту мысль нас вдохновил ты, – пояснил Гриззек. – Ведь первым украшением, сделанным из азерита, была твоя трость!
Галливикс просиял и с любовью погладил мерцающий золотой набалдашник трости. Саффи рассказала о свойствах каждой из безделушек, а затем Гриззек перешел к изготовленной ими броне.
– Вот это да! – воскликнул Галливикс, глядя, как броня минуту за минутой выдерживает стрельбу в упор из «Вспышки молнии 3000».
Следующим на очереди был «Крушила». Гриззек починил его поврежденную руку, и вновь болезненно сморщился, когда она снова сломалась при попытке раздавить слиток азерита.
– Ну и ну, – сказал Галливикс. – Прочная штука.
– Подумай, какой из нее выйдет строительный материал, – заметила Саффи. – Выдержит и пожары, и землетрясения…
– А каких крошшеров можно понаделать!
– Э-э… да. Продолжайте.
Следующим номером Саффи продемонстрировала, как выразился Гриззек, «свой лучший салонный фокус» – нейтрализовала яд и слизнула его с ладони.
– И специальных антидотов не требуется, – сказала она. – Просто носи при себе чуточку жидкого азерита – и яд, каким бы он ни был, больше не проблема!
– Ха-ха! Если яд используем мы, проблемой он быть не может!
Все подбородки и брюхо Галливикса затряслись, запрыгали от смеха.
Гриззеку показалось, что его вот-вот вывернет наизнанку. Бедняжка Саффи, похоже, тоже чувствовала себя не лучше.
К концу демонстрации Галливикс заметно помрачнел.
– Я ведь просил оружие, – сказал он. – Конкретно. Однозначно.
– А, да, – заговорил Гриззек. – Об этом. Мы, э-э…
– Кое-что может быть переделано в оружие, – к изумлению Гриззека, вмешалась Саффи. – Но я от всей души призываю отказаться от этой идеи. Все, что мы показали, может спасти много жизней. Жизней Орды, – добавила она, хотя это признание далось ей нелегко. – Ты сможешь строить неприступные для Альянса крепости. Сможешь продлять жизнь, исцелять раны, спасать тех, кто иначе был бы обречен на смерть. Все это – на пользу Орде. Оружие тебе ни к чему.
Галливикс вздохнул и почти что мягко, едва ли не с уважением взглянул на Саффи.
– Ты – не просто милашка, но и умница, – сказал он, – поэтому объясню по-хорошему. Мы с тобой живем в мире, где никогда не прекратятся войны, лапушка, а в войнах выживает тот, у кого ствол больше. Вот Гриззек – он понимает. А вы, гномы, похоже, никак не уясните эту простую мысль. Конечно, конечно, азерит может все, что ты тут наговорила. Будем и дома строить, и крепости, и болезни лечить, и жизни спасать. Но прежде раздавим Альянс железным сапогом. А тебе, мисс Умница-Разумница, надо бы решить, хочешь ли ты оказаться на стороне победителей, когда со всем этим будет покончено. Надеюсь, что да, ты уж поверь моему слову.
С этим он бросил взгляд на Гриззека и ткнул в его сторону пальцем, подчеркивая свои слова:
– Оружие. Пронто.
Повернувшись к Саффи, он приподнял своей жуткий цилиндр и заковылял к двери.
Гриззек с Саффи долго молчали. Наконец Саффи тихо заговорила:
– То, что он собирается делать с азеритом… ведь это же преступление. Преступление против гномства. И человечества. И против гоблинов, и против орков, и против всех остальных. Всех до единого, Гриззи.
– Знаю, – столь же негромко ответил он.
– И возможность его совершить он получит благодаря нам.
Гриззек молчал. Это он знал не хуже.
Саффи повернулась к нему. В ее огромных глазах блестели слезы.
– Азерит – часть самого Азерота. Мы не можем позволить ему сделать такое с нашим миром. И с нами самими. Его нужно как-то остановить.
– Нам не остановить его, Саффи, – ответил Гриззек.
Его взгляд скользнул по множеству прекрасных вещей, сделанных ими обоими из страсти к науке и ремеслу – и, конечно, друг к другу. На миг сердце переполнилось гордостью, но тут же заныло, сжалось от ужаса перед тем, как все это будет использовано.
Саффи шагнула к нему и тихонько заплакала. Гриззек обнял ее и крепко прижал к себе, чтоб хоть немного заглушить муки совести.
И тут ему в голову пришла неплохая мысль.
– Да, Саффи, его нам не остановить, – повторил он. – Но, кажется, я знаю, как помешать кое-чему другому.
Глава двадцать шестая
Штормград
– Благодарю всех за то, что откликнулись на приглашение, – сказал Андуин гостям. – Знаю, час поздний, однако дело не терпит отлагательств.
– Об этом было сказано в твоем письме, – ответил Туралион.
Час, действительно, был поздний – за полночь, но юный король подозревал, что ни Седогрив, ни Туралион еще не ложились. Слишком уж много дел.
