Она обнаружила, что говорит в отключенную камеру. Зеленый огонек погас.
– Луч, возобновить запись!
Ледяная волна поднялась от живота, заставила легкие сжаться. Мария покачнулась, чувствуя, как холодеют руки, ворочается сердце, поднимается все выше и заполняет собой горло.
– Максим…
Она умерла раньше, чем ее тело в падении коснулось пола.
ДЕНИС
– …Где мы познакомились? Где? Ты должен помнить. Где ты впервые меня увидел?
Разговор с Марией проигрывался в голографической записи. Посреди комнаты, как живая, стояла эта женщина, задавала вопросы и требовательно смотрела на экран.
Славик метался, как пойманный медведь. Марго уткнулась в своей телефон. Элли раскачивалась на стуле.
– Эта старая сука умнее всех нас! – рявкнул Славик.
– Она тебе не сука, – начал Денис, одновременно вмешалась Элли:
– Она вообще не человек! Не сука и не кобель, она программа…
Женщина в голографическом изображении упала. Ее лицо моментально осунулось и посинело, как будто посреди переговорной возник настоящий труп. Элли стукнула пальцем по экрану, голограмма исчезла. Элли обвела всех злыми глазами:
– А что бы вы ей отвечали на моем месте? В документах нет этой информации! Еще бы она спросила, какого цвета на ней были трусы в день, когда она потеряла невинность…
– Точно нет информации? – Денис посмотрел на Марго. Та покачала головой:
– Я пыталась. В наших устройствах удобный поиск… Есть их истории, кто где родился… Но этой информации точно нет.
– Вот и доказательство, – шепотом сказал Денис.
– Доказательство чего?! – Элли готова была его сожрать.
– Эта женщина затребовала информацию, которой нет во вводных. Если бы она спросила, когда и где Максим родился, – логично, это есть в массиве данных, мы нашли бы правильный ответ. Но она задала невозможный вопрос. А это значит… Значит, что она – не программа.
– Ничего не понял, – пробормотал Славик и вытер пальцами нос. – Но нам все равно пофиг, потому что…
Он остановился, переведя взгляд на табло, сплеснул руками:
– Охренеть! Нет, ну это вообще уже!
Несколько минут все молчали, глядя на табло. Денис подумал, что, наверное, так себя чувствует биржевый маклер, когда котировки обрушиваются за несколько секунд и миллиарды превращаются в мусор.
Благополучие «Луча», численность населения и счастье его пассажиров падали, как лифт с перерезанным тросом. Марго сидела, уткнувшись в свой телефон, шевеля губами. У Дениса все быстрее и быстрее стучало сердце.
– Но почему?! – не своим каким-то, сдавленным голосом заговорила Элли. – Что такое у них случилось, это же не из-за нашего воздействия?!
– Нет, конечно! – Денис почувствовал, что еще секунда, и со своей яростью он не сможет справиться. – Никакой связи с воздействием. Мышка бежала, хвостиком махнула…
Он сжал кулаки, так что ногти впились в ладони:
– Я же просил! Просил! Ты же знаешь, что со мной будет, если мы проиграем! И ты все равно со мной это делаешь?!
– Успокойся, мы все исправим, – пролепетала Элли. Марго посмотрела очень удивленно. Славик выпучил глаза.
– Пошла к черту! – заорал Денис.
Он выскочил из комнаты, убегая не от них, а от себя. Он знал, что через секунду опять начнет драться, а прикладывать Славика дважды подряд к одному и тому же месту – самоубийственная и очень глупая затея.
«ЛУЧ». АНИТА
Андрей сидел у себя в лаборатории – последние дни он работал как проклятый, будто боялся не успеть. Перед ним были открыты два десятка слоев на экране, он перекидывал туда-сюда картинки движением глаз. Анита подождала, чтобы ему не мешать.
– Сейчас, – сказал Андрей. – Одну секунду…
Снял очки, осторожно положил на полку перед собой. Потер лоб. Анита подумала, что он тоже страшно постарел. Совсем седой, а ведь ему только пятьдесят.
– Значит, что я выяснил… Ребята-визуалы технически могли записать Максима, в смысле его изображение, но они этого точно не делали. На видеостудии всем заправляет Крис, бывший муж Марии. Он отлично знал историю их знакомства с Максимом. Он бы сумел довести обман до конца… если бы имел такое намерение.
– Понятно.
– Передать изображение на твой экран мог кто угодно, но у Луча сохранились бы данные о входящем сигнале. Данных нет. У меня единственная версия, уж какая есть: это Тролль.
– Но… зачем?!
– Откуда мы знаем? Человек двадцать лет ни с кем не общается, кроме Луча. Что у него в голове? Что он может, чего не может? Вот и я не знаю.
– Ты помнишь, – медленно сказала Анита. – Это была его идея… конкурс. И он выложил, будто случайно, запись Марка и Евы, а они не хотели…
– Ублюдок, порнограф, получил, что заслуживал. А ушел он по своей воле.
– Давай по-честному: мы его затравили.
– Его?! Бедная жертва! Хорошо, что у него хватило ума залечь на дно, а не то все обернулось бы хуже, для нас и для мерзавца!
Анита медленно кивнула:
– Луч, свяжи меня с Троллем.
– Он не отвечает на вызов. Он не хочет ни с кем разговаривать.
* * *
– Кванты, мы должны принять решение быстро. Генрих Пагуба, Тролль, жил в одиночестве двадцать один год, и мы ни к чему не принуждали его, но сейчас у нас есть к нему вопросы. Мы, совершеннолетние граждане «Луча», должны принять решение о полицейской операции.
Зеленые цифры на большом мониторе: подавляющее большинство. Лиза, конечно, не голосовала, подумала Анита.
– Луч, решение принято.
Звук-подтверждение.
– Мы должны решить: кто из нас пойдет к Троллю? На всякий случай, я готов, – сказал Андрей. – Кто еще?
Анита молча подняла руку.
* * *
– Тролль, у нас есть решение экипажа: ты должен ответить на наши вопросы.
Тишина за дверью. Чистый полированный порог: никто не переступал его больше двадцати лет. Роботы-уборщики уносят каждую пылинку.
– Луч, открой.
Дверь медленно отошла. Там, за дверью, в коридоре, тоже было чисто, но в воздухе висел резкий химический запах.
– Генрих, это мы… Ты слышишь? Это мы, Андрей, Анита… Подай голос!
Тишина. Новая дверь, из зеленоватого пластика.
– Луч, открой.
Дверь отошла с ощутимым усилием, чуть ли не со скрипом. Запах стал сильнее.
– Останешься здесь? – отрывисто спросил Андрей.
Анита помотала головой.
Внутри горел свет, и робот-уборщик валялся посреди комнаты отключенный, кверху брюхом. Один за другим, осторожно ступая среди пыли, хлама, гниющих остатков еды, они прошли в гостиную: здесь была даже люстра, криво приспособленная к потолку. Под открытым окошком линии доставки валялись разбитый планшет, плесневеющие фрукты, мотки проводов-шлейфов, платы, разъемы, цветная бумага, напечатанный на принтере подсвечник…
