Остатки шкафа рухнули, завалив обломками кровать. Славик, с телефоном в одной руке и топором в другой, забрался на нее, ступая красными кедами по смятому одеялу, вошел в комнату, щелкнул выключателем:
– Девочка-девочка, гроб на колесиках ищет твою к-квартиру…
Денис забрался за ним следом. Марго внутри не обнаружилось; Славик заглянул под кровать. Подергал дверь ванной комнаты: заперто.
– Слава, послушай… – Дениса знобило, он сам не знал, что хочет сказать.
Славик махнул рукой, призывая заткнуться. Присмотрелся к замку; достал из кармана нож, лезвием повернул плоский винт, встроенный в ручку. Замок щелкнул. Дверь приоткрылась.
– Девочка-девочка, – прошелестел Славик. – Гроб на колесиках уже здесь.
– Где она?! – пискнула Элли из коридора.
Славик пинком распахнул дверь ванной. Внутри горел свет, но Марго не было; только плотная штора с изображением коралловых рыбок закрывала ванну и душ.
– Девочка-девочка, – почти пропел Славик и резким движением распахнул штору.
Марго стояла в ванне, вскинув напряженные руки, будто кариатида в джинсах и майке. Над головой она держала камень-валун, одно из украшений клумбы у бассейна. Непонятно, как ей удалось дотащить до комнаты такую тяжесть, как удалось так высоко поднять и удерживать, но в тот самый момент, когда Славик отдернул штору – Марго опустила камень ему на голову.
* * *
– Луч, нам срочно нужен доктор. Участнику эксперимента нужен врач!
– По условиям программы «Луч» на территории могут находиться только участники эксперимента – до финала.
– Человек умирает!
– На территории имеются средства первой помощи.
– У него тяжелая черепно-мозговая травма! Ему срочно нужно в больницу!
– По условиям программы «Луч» на территории находятся только участники.
Элли выбежала на лужайку у бассейна, запрокинула лицо, пытаясь найти камеры наблюдения:
– Эй, вы! Вы нас слышите, да? Вы же за нами наблюдаете?! Он умирает! Это нормально, вообще, так относиться к людям?! Будет международный скандал! Судебный иск… Внимание прессы…
Ветерок гулял в кустарнике, поднимался тонкий пар над поверхностью бассейна. На вопли Элли никто не отвечал.
Славик по-прежнему лежал на полу в ванной, на перепачканном кровью кафеле. Все, что смог сделать Денис, – замотать ему голову бинтом, обложить ватой, чтобы остановить кровотечение. Это сделало Славика похожим на гротескную куклу с большой головой, но особенной пользы не принесло.
Глаза цвета кофе закатились под лоб. Руки и ноги нехорошо, судорожно подергивались. Славик, выпускник интерната в Магнитогорске, Славик, невольный убийца, он же прирожденный убийца, жертва обстоятельств, бандит и главарь, Славик, с детства носивший в себе две личности, был на пороге другого, возможно, более достойного мира.
Денис сидел, держа в ладонях чужую холодную руку. Иногда до него доносились вопли Элли – та бегала по коттеджу, напрасно пытаясь разбудить сочувствие кого-то, кто молча за всем наблюдал. Славик не жил – но он и не умирал.
– Выживи, – сказал ему Денис. – Пожалуйста. Ты везучий. Проживи пять дней, потом будет легче.
Вернулась Элли:
– Всем пофиг. Все молчат, никаких знаков снаружи, ни помощи, ничего. Луч трындит, что осталось пять дней до конца эксперимента, типа, готовы ли мы воздействовать?
– Готовы, – сказал Денис.
– Что?!
Денис посмотрел на обескровленное, серое лицо Славика:
– Пока он жив… у нас есть надежда.
* * *
Они развернули одеяло на полу, со всей возможной осторожностью подвели его под тело Славика и, взявшись за края, понесли – он был страшно тяжелый, и в тех местах, где пол был гладким, они тащили его волоком – еще и затем, чтобы меньше трясти, чтобы не вытрясти остатки жизни.
Они уложили его в офисе у стола; Денис в ужасе думал, что будет, если Луч потребует у Славика сесть на место.
Они поймали Марго в зарослях кустов, где можно было на время спрятаться, но укрыться – нет. Футболка на Марго висела лохмотьями – дело рук Элли. В дыре светилась голубая в пупырышках кожа.
Марго почти не сопротивлялась. У нее тоже не осталось сил. Элли скрутила ей руки кабелем от музыкальной установки, притащила в дом и привязала к стулу в офисе.
– Дайте попить, – сказала Марго.
Элли сунула ей под нос экспрессивную фигу.
Денис плеснул воды в пластиковый стакан и поднес к губам Марго. Губы у нее запеклись, растрескались, скулы заострились. Она выглядела немногим лучше Славика и воду пила, как умирающая в пустыне, захлебываясь.
– Пожалей ее, пожалей, – сквозь зубы прокомментировала Элли. – Она тебя не пожалеет.
– Не надо было ломать дверь, я предупреждала, – просипела Марго. – Не надо было ломать дверь.
Под потолком возник голографический космос и корабль, летящий, как оказалось, в никуда:
– Здравствуйте, участники проекта «Луч». Пять дней осталось до конца эксперимента. Готовы ли вы к воздействию?
Денис мысленно вытер холодный пот – Луч посчитал, что все четверо в сборе.
– Мы готовы, – сказал он, ни на кого не глядя. – Луч, открой информацию для квантов: маршрут корабля можно изменить, с надеждой на скорое Прибытие к другой планетной системе.
Марго ощерилась, как загнанная в угол крыса. С надеждой уставилась на голограмму:
– Воздействие нарушает основополагающие принципы…
– Воздействие принято, – спокойно отозвался Луч. – Исполняю.
«ЛУЧ». ЛИЗА
Шел снег. Внутри километрового ангара, формируясь под потолком при помощи химических реагентов, ложась на ветки ближних деревьев, которые можно потрогать руками, и дальних, иллюзорных, до которых никогда не дойти. Тропинку быстро заметало, приходилось неуклюже переставлять ноги, проваливаясь в снег по колено.
Гуськом, след в след, они дошли до обрыва и остановились над рекой. На гладком снегу поверх льда еще были различимы следы большого зверя.
– Одна девочка всегда оставляла конфеты у кровати на ночь Лучу, – начала Лиза, глядя на противоположный берег, на заснеженные сосны с темно-красными стволами. – Утром конфеты исчезали. Девочка хотела не спать всю ночь, чтобы увидеть, как Луч приходит за своей конфетой. Она хотела убедиться, правда ли на ногах у Луча полосатые носки, на голове – зеленый колпак. Правда ли, что он ростом по колено взрослому кванту, чтобы удобнее лазать по вентиляционным ходам…
Ее слова, сорвавшись с губ, тут же становились паром и растворялись в воздухе. Те, что пошли за ней сегодня в лес, молчали, не перебивая. Адам стоял, подставив снегу ладонь, и смотрел, как тают в руке снежинки. Сезар и Мишель смотрели в разные стороны, насупившись, надвинув теплые капюшоны, и были в этот момент страшно не похожи друг на друга – брат и сестра, родившиеся в один день.
