Нас не боялись. Видели, в каком состоянии Теор.
Положение было безвыходным. Я мог бы одним прыжком броситься за ближайшую колонну парадной веранды, укрыться за ней. Оставался шанс, что арбалетчик не успеет среагировать. Пустит болт чуть позже. Промахнется. Но даже оказавшись за колонной, я едва ли смог бы оказать должное сопротивление. После выматывающих верст по лабиринтам комнаты Нитоса, после бессонной ночи…
– А я уж думал, у нас серьезные гости. – Магульдинец с дубинкой опять посмотрел на Теора. – Вы тут неплохо наследили. Молчите? Ну ничего, думаю, сейчас все вместе спокойно отправимся завтракать. Заодно поболтаем о том о сем. Что скажете? Гийюд будет вам рад, уж поверьте. Ну, для начала, давайте-ка дружно скинем оружие.
Наемник улыбнулся мне. Видя, что я не шевелюсь, все так же улыбаясь рявкнул:
– Давай!
Теор закашлялся. Уцепился за дверной косяк. Постепенно сползал вниз. Силы покидали его. Лицо лоснилось от пота. На губах появилась пена.
– Что такое? – спросил магульдинец с наигранным участием. – Тебе нездоровится? Как неожиданно. Думаешь, я поверю?
– Ему плохо, – процедил я.
– Будет хуже, если не послушается. Бросайте оружие. И медленно спускайтесь. Мальчишку оставьте. Я сам с ним разберусь. Какого рожна вы вообще сюда поперлись с ребенком?
Теор кашлял все сильнее. Упал на колени. Обхватил лицо. Потом изогнулся, застонал диким утробным стоном, выгнулся – и его вырвало. Через пальцы брызнула черная пена.
– Любопытно… – хмыкнул наемник. – Гийюду точно понравится.
Теор замер. Дрожь прошла. Он растерянно смотрел на перепачканные руки, а потом, запрокинув голову в жутком спазме, вновь испустил черный пенистый поток. Испугавшись, я хотел было встать, но арбалетчик грубо окрикнул:
– Сиди! Сказано, бросай меч. Встанешь, когда разрешат.
Теор стал судорожно ощупывать лицо. Трогать губы, зубы. Потом начал остервенело расчесывать язык, все глубже проникая пальцами себе в рот, будто надеялся выскрести из горла давящую тошноту.
– Как любопытно, – повторил довольный магульдинец. – Кажется, нам повезло. Когда еще такое увидишь.
– Что с ним? – буркнул арбалетчик.
– А ты не видишь? В отряде молчаливых стражей Авендилла пополнение.
– Ниада?
– Скорее всего. Сейчас увидим.
Теор на какое-то время успокоился. Дышал хрипло, как при тяжелой простуде, но больше не дрожал. Взглянул на меня пустым взглядом. Устрашающая маска страдания. Постарался изобразить улыбку и слабо произнес:
– Господа! Я был рад нашему знакомству. Помогите мне встать. Не хочу последние секунды провести на коленях.
– Сидеть! – гортанно крикнул арбалетчик, увидев, как я дернулся к Теору.
– Он…
– Брось меч, паскуда, не ясно, что ли?! Потом будешь хныкать.
Теор попытался встать. Протянул руку к перекошенной двери. Уцепился пальцами за узкую щель. Подтянулся, но тут же вновь рухнул на колени. Едва не опрокинулся на порог. Из его глаз, изо рта, из ушей стекали черные струйки.
Тугой щелчок.
Я бросился ничком на мальчика.
Потом оглянулся, уверенный, что арбалетчик спустил тетиву, и увидел, как он, пошатываясь, схватился левой рукой за торчащую в горле стрелу. Правой рукой еще удерживал арбалет. Повел им, затем выронил. Упав, арбалет выпустил болт. Тот, ударившись о каменную ступень, раскололся.
Молчание. Только хрипы арбалетчика и Теора.
Стрелу задержал тугой кожаный ворот под цаниром, и она не прошла насквозь. С противоположной стороны вздулась крепкая неестественная шишка. Когда арбалетчик чуть повернул голову, кожа на шишке разошлась, из-под нее выглянул наконечник стрелы.
Второй магульдинец согнул ноги в коленях, выставил дубинку. Развернулся, пытаясь понять, кто стрелял. Я же хотел подбежать к Теору, но увидел, что ему ничем не помочь.
Теор в немом ужасе уставился на лежавшего поблизости мальчика. Заложив пальцы за щеку, стал оттягивать ее с натужным усилием. Лицо исказилось. Струи черной крови потекли активнее. С кратким хлопком лопнула щека. Покачнувшись, Теор упал бы, но боком уперся в дверь. Обхватил толстый лоскут кожи, едва прикрывавший его мелкие почерневшие зубы, стал выкручивать его. И с неизменным ужасом в слепых глазах неотрывно смотрел на вынесенного из комнаты ребенка.
Я вскочил на ноги, схватил мальчика за руку. Торопливо оттащил его за колонну. Выхватил меч.
– На колени.
Из завалов Торговой площади к ратуше вышла Эрза. За ней – Миалинта. Сбоку – Гром и Нордис.
– Что… – Магульдинец выглядел скорее обозленным, чем напуганным. Метался на месте, перекладывая дубинку из руки в руку.
– На колени! – проревел охотник.
– Ты хоть знаешь, кто я?! Понимаешь, на кого напал?! Вас тут сгноят…
– На колени! – вновь рыкнул Гром.
Я выглянул из-за колонны. Увидел, как магульдинец опустился на брусчатку. Второй наемник лежал рядом, в луже крови. Не шевелился. Смерть была быстрой.
– Прости, издалека не разглядела, в кого стреляю, – сухо произнесла Эрза, остановившись в десяти шагах от наемника.
– Но теперь-то видишь, – осклабился магульдинец.
– Вижу, что надо было стрелять в тебя, а то слишком много болтаешь, голова болит. Может, твой друг был более молчаливым?
– Паскуда…
Гром и Миа остановились в стороне, а гирвиндионец подошел к лестнице, встал за спиной наемника.
– Неловко вышло, правда? – Эрза говорила холодно, без улыбки.
– Постой. – Красный уже не был так уверен, как еще несколько мгновений назад. – Я тут не один и… не делай этого. Кто вы вообще? А? Откуда вас сюда принесло? Вы хоть понимаете, в каком дерьме оказались? А?! И только попробуй. – В его голос возвращалась злость. – Только попробуй еще…
– Положи дубинку.
Гром, поймав мой взгляд, кивнул. Я в ответ покачал головой и указал на лежавшего в дверях Теора. Теор… Он весь покрылся густой черной слизью. Черный шевелящийся сгусток.
– Только попробуй…
– Да что ты заладил? – Эрза неспешно убрала стрелу в колчан.
– Я сказал… – начал было магульдинец, но договорить не успел.
На голову магульдинца сзади обрушился молот Нордиса. Звонкий, пронизывающий до дрожи хруст. Я с омерзением отвернулся. Тряхнув головой, стал осматривать мальчика, опасаясь, что с ним случится то же, что с Теором. А Теор… разбухал все больше. В нем не осталось ничего человеческого.
Поднявшись, я увидел, как Нордис сосредоточенно обтирает боек о цанир убитого наемника. Заметил растерянный взгляд Грома. Он наконец столкнулся с красным легионом. Трудно было даже представить его мысли и чувства.
